Скоро слава о Костике разлетелась по Москве. Он прятал деньги, драгоценности, столовое серебро, видеоаппаратуру, документы и старинные книги. На вырученные деньги Котя отремонтировал квартиру и оборудовал в ней несколько тайников. Потом начались другие дела. Например, следовало сесть в поезд и доставить во Владивосток странно молчащую девушку. Поездка не доставила актеру никакой радости, спутница за всю дорогу не раскрыла рта, отвечая только "да" или "нет" на предложения пообедать и выпить чаю. Зато за труды дали отличную сумму. Потом Костя отправился на дачу в Снегири и ровно в восемь вечера подошел к телефону и сказал: "Герман Сергеевич скончался". Зачем он это делал, Костю не интересовало. Скоро ему стали поручать пикантные дела, которые стеснялись делать сами. Например, одна дама, театральный критик, личность знаковая в актерской среде, крайне интеллигентная, даже жеманная, попросила Костика... вымазать дерьмом дверь в квартиру бывшего мужа. Катуков не дрогнул и лишь сухо поинтересовался:
- Человеческим?
- Можно собачьим, - милостиво разрешила критикесса, - главное, погуще и чтобы воняло посильней.
Костя набрал во дворе ведерко фекалий и, тихо посмеиваясь, выполнил приказ. Такое ему приходилось делать впервые, но интеллигентная дама не поскупилась и отвалила за труды тысячу долларов.
В последний год от клиентов просто не было отбоя, и Костя, не желая отказывать людям и упускать заработок, привлек к бизнесу Нину. Ей доставались дела попроще, например, доставка корзины цветов известному дирижеру... С криминальными делами Костя не связывался, впрочем, Нина не знала точно, любовник особо не распространялся о своей работе... Да и клиенты ценили его в первую очередь за безупречную честность и молчаливость.
- Знаете, где расположены тайники? - спросила я, когда фонтан сведений иссяк.
Никитина кивнула, подошла к окну, аккуратно нажала пальцем на едва заметный гвоздик. Раздался тихий щелчок, словно открыли консервную банку. В ту же секунду парикмахерша ловко подняла подоконник.
- Смотрите.
Я глянула в приоткрывшийся узенький ящичек и невольно присвистнула.
Все пространство было забито ассигнациями. Интересно, сколько тут?
- Понимаете теперь, - тихо спросила Нина, - что я взяла только свое? Если б была воровкой, стащила бы все.
Резон в ее словах определенно был, но я нахмурилась и поинтересовалась:
- Еще где?
Всего любовница знала о пяти тайниках. Два из них - в ножке стола и в кухонной стене - оказались пусты, два других - под ванной и в днище кресла - содержали деньги, золотые старинные карманные часы и телефонную книжку. Но никаких бумаг, листочков синего цвета и фотографий не было и впомине...
- Он хранил вещи только дома? Нина пожала плечами:
- Во всяком случае, мне ничего не давал, может, Яне?
- Яне?
- Ну да, - недовольно протянула Никитина, - он про нее ничего не рассказывал, но я поняла, что они друзья детства, в одной песочнице сидели, он ей как себе доверял...
- Ладно, - вздохнула я, - пошли... Но Ниночка не торопилась. Девушка сосредоточенно наморщила гладкий лобик.
- И чего теперь с этим делать? - ткнула она пальцем в тайник с деньгами.
Я растерянно вздохнула. А и правда, что?
Ниночка неожиданно заулыбалась:
- Знаю!
Она метнулась к письменному столу, вытащила простую записную книжку и радостно сообщила:
- Котя прямо бухгалтер. Вон как дела вел, глядите.
Я раскрыла потрепанный переплет. Перед глазами предстали ряды цифр, расставленные по графам.
- Получено.
- Получено. 9.06. 8.15.79...
Отдано 12.06 514.28...
В отсеках со словом "отдано" виднелась цепочка крестиков, только последние четыре строчки зияли пустотой.
- Вот, - улыбалась парикмахерша, - возьмите книжечку, установите личности, позвоните им и скажите: так, мол, и так, заберите вещички. А я вам ключики отдам, запомнили, как тайнички открываются? Берите, берите, - совала мне Нина в руки "гроссбух". Она явно хотела избавиться от ответственности за чужое добро.
- Записи-то закодированы, - промямлила я. - Ну так что? - удивилась Никитина, - у вас небось целый отдел сидит, шифры отгадывает, правда?
Пришлось кивнуть головой, сунуть помятый кусок кожи в карман и забрать ключи.
Глава 9
Назад я принеслась около пяти. В голове царила каша, скорей всего человек, убивший Костю, унес документы, но кто он? Может, на мое счастье, актер отдал бумаги Яне? И как расшифровать записи? По мере приближения к дому в голове стали появляться иные мысли: интересно, собаки дождались меня или описались в коридоре? Что сделать на ужин?
Вихрем я влетела в железную палатку и схватила котлеты "Богатырские". Интересно, как живут другие женщины? У них что, голова тоже все время забита думами о домашнем хозяйстве? Потом, как они успевают, уйдя из дома в 8.00 и возвращаясь в 19.00, сварить обед, убрать квартиру... Не у всех же есть домработницы!
Собаки принялись прыгать. Убедившись, что никто из них не набезобразничал, я радостно прикрикнула:
- Муля, Ада, Рейчел, - гулять!
Многолаповый комок выкатился во двор. Муля, как всегда, устроилась у подъезда, Рейчел отбежала к клумбе. Я проводила ее взглядом. Ада покрутилась немного на одном месте, потом присела... Я чуть не упала в обморок: под ее тучным задом расплывалась ярко-красная лужа.
- Ада, - пробормотала я плохо слушающимися губами, - Ада, что с тобой?
Мопсиха потрусила ко мне. На снегу четко выделялась цепочка алых капель.
- Домой, - завопила я, леденея от ужаса, - немедленно домой!
Собачки послушно побежали наверх. В квартире я схватилась за телефон и узнала координаты ветеринарной клиники.
- У моей собаки кровотечение, просто ужасно, лужи кругом, она умирает.
- Животное попало под машину? - уточнил невидимый собеседник.
- Нет, утром была здорова.
- Везите, - коротко велел доктор.
Я заметалась по квартире, отыскала в шкафу байковое одеяльце, завернула в него мерно сопящую Аду и вылетела на улицу. Мопсиха оказалась страшно тяжелой, просто неподьемной, правая рука онемела, но я прижимала к себе горячее тельце. Когда речь идет о жизни и смерти, деньги ничто, и я замахала левой рукой. Тут же затормозили старенькие "Жигули".
- Куда? - поинтересовался молодой парень в черной куртке.
- Самсоновская улица...
- Знаю, - кивнул водитель. - В ветеринарку? Садись.
Я влезла в салон и принялась тихонько укачивать Аду.
Выглядела мопсиха отвратительно. На морде - полная тоска, глаза закачены вверх, и дышала она прерывисто, словно в воздухе мало кислорода. Волна жалости поднялась из моей груди. Маленькое, абсолютно беззащитное существо явно доживало последние минуты. Невольно из глаз полились слезы, и я судорожно забормотала, целуя черную мопсихину морду:
- Адонька, ну пожалуйста, потерпи чуть-чуть, сейчас приедем...
Мопсиха глянула на меня беззащитными карими глазами и упала в обморок, а я зарыдала в голос.
Ворвавшись в приемную и увидев несколько человек с тихо сидящими животными, я взмолилась:
- Пропустите, моя собачка истекает кровью.