У окна, гордо выпрямив спину, стояла лицом к окну молодая стройная черноволосая женщина в элегантном деловом костюме.
- Простите, - спросила я, - где Раиса Михайловна Бучборская?
- Слушаю вас внимательно, - отчеканила девушка и обернулась.
Я потеряла дар речи. Девичье тело с тонкой талией, высокой грудью и стройной шеей венчала голова глубокой старухи. Щеки, лоб и даже подбородок избороздили морщины, глаза запали, а рот превратился в нитку. Но голос - звонкий, совершенно молодой. Интересно, как ей удалось сохранить такую фигуру? Может, целыми днями из тренажерного зала не вылезает?
Дама сделала несколько шагов вперед и резко добавила:
- Ну? Какая группа? Что-то я вас не припоминаю.
Я уставилась на ее элегантные черные лодочки с десятисантиметровой шпилькой и проблеяла:
- Я не хочу сдавать экзамен.
- Тогда зачем явились? - нахмурилась Бучборская и резко села.
- Вы не знали случайно студента по фамилии Рагозин?
- Колю? Конечно, помню, очень достойный молодой человек, в отличие от большинства, читал "Илиаду" и "Одиссею" не в кратком пересказе, а полный текст. Я всегда ставила ему заслуженную четверку.
- Отчего не пять? - выпалила я.
Раиса Михайловна вытащила мундштук, вставила в него тоненькую коричневую сигарку и преспокойно заявила:
- Данный предмет на "отлично" знает лишь преподаватель, остальным дай бог достичь порога "удовлетворительно".
- Вы не в курсе случайно, куда он устроился после МГУ на работу?
- Вам это зачем? - поинтересовалась Бучборская.
Пришлось вновь рассказывать про больницу, смерть Насти и письмо.
- Звягинцева, - вздохнула преподавательница, - абсолютно глупое существо, без царя в голове! По восемь, девять заходов ко мне в каждую сессию делала, училась отвратительно, в мыслях только одни наряды да парикмахерские, а Николаша везде за ней ходил, словно верный паж. Очень неподходящая пара.
- Вы знаете, где он работал? Раиса Михайловна вздохнула:
- Николая крайне интересовала религия, сначала он пристроился в журнал "Наука и религия". Но года два назад случайно я столкнулась с ним в консерватории, и Рагозин радостно так сообщил, что ушел в ежемесячник "Вера". Казался очень, ну просто очень довольным.
- Я не видела это издание в продаже...
- Я тоже, - усмехнулась Бучборская, - небось тираж малюсенький, но Коля сиял, когда рассказывал о работе.
- Интересно, где находится редакция...
- Дорогая, - высокомерно ответила дама, - для подобных случаев существуют справочники.
Чувствуя себя неразумной студенткой, сморозившей глупость, я быстренько попрощалась и выскочила в коридор.
Часы показывали около пяти. Небось в редакции все сотрудники уже разбегаются по домам, к тому же я не знаю адреса. Спустившись в метро, я купила на лотке тоненькую книжонку "Московские газеты и журналы". Издания шли не по алфавиту, а, очевидно, по рейтингу, во всяком случае, список открывал не "Алфавит", а "Мегаполис". "Вера" заключала список - улица Конюшенкова. Интересно, где она находится? Первый раз слышу про такую. Просидев пару минут на скамейке, я решила ехать домой и втиснулась в битком набитый вагон. Равнодушная толпа протолкнула меня вглубь, к закрытым дверям. Кое-как устроившись, я со вздохом попробовала вытащить из кармана детектив, но в это время нечто твердое довольно больно ткнуло меня в бок. Я посмотрела в сторону и увидела девочку лет тринадцати в серебряном пуховике и смешной вязаной шапочке с двухцветными косичками.
- Простите, - вежливо пробормотал ребенок, - вагон дернулся, вот я вас и задела книгой.
Я перевела взгляд ниже. Красивой рукой с зелеными ногтями подросток держал потрепанный учебник по алгебре.
- Неужели в такой обстановке можно что-либо выучить?
- Времени совсем нет, - по-взрослому вздохнула девочка, - а завтра контрольная, неохота Милочку расстраивать, она жутко переживает, когда приходится тройки ставить!
- Кто?
- Наша учительница по математике, Людмила Геннадиевна, мы ее Милочкой зовем.
Я внимательно посмотрела на собеседницу. В Кирюшкиной школе училка по алгебре носит славное прозвище "злобный карлик".
- Она и впрямь милая?
- Конечно, - бесхитростно поддержала разговор школьница, - у нас все душки.
- Все равно лучше дома читать.
- Так два часа ехать, - вздохнула девочка, - чего время зря терять. Я живу в Бибирево, а школа на Тверской, в Дегтярном переулке.
- Неужели ближе не нашлось учебного заведения?
- Такое на всю Москву одно, к нам даже из области ездят.
- Чем же твоя школа так хороша?
- У нас учителя - люди, а в других местах - гады, - спокойно пояснила девчушка. - На нас не орут, не ставят двоек и объясняют хорошо, доходчиво и подробно.
- Небось дорогой колледж, - вздохнула я с завистью.
- Что вы, - рассмеялась девчонка, - моим родителям платную не потянуть! Самая обычная школа №1113, государственная, просто там сволочи не приживаются, была одна, так ушла.
- Ну-ка, скажи еще раз адрес, - попросила я.
- Дегтярный переулок, прямо под гостиницей "Минск", - вежливо ответила девочка и принялась проталкиваться к выходу.
На следующее утро, едва стрелки часов подобрались к цифре девять, я вошла в просторный холл школы. Довольно полная, пожилая гардеробщица, сдвинув на кончик носа очки, пришивала вешалку на черную куртку. Увидав меня, она улыбнулась.
- Вот ведь поросята, не снимают куртки, а сдергивают, вешалки рвут и бегут потом: "Тетя Надя, пришей, мама ругаться будет". Так и шью всю смену. - И она вновь улыбнулась.
- Скажите, а где директор?
- Ступайте на второй этаж.
Я поднялась по крутой лестнице наверх. Небось директриса на уроке, но она оказалась на месте. Целый час я самыми черными красками описывала Кирюшкину судьбу. Наконец Татьяна Алексеевна вздохнула:
- Ладно, уговорили, хотя и не положено в середине года, но парнишке надо помочь. Идите в -39-й кабинет, там учительница математики, Милочка, то есть Людмила Геннадьевна, скажите - я послала. К ней в класс и пойдет ваш пострел.
К трем часам дня я уладила все формальности. Написала заявление о приеме, забрала из старой школы документы, привезла их в новую и побродила по широким коридорам. Из классных комнат не доносилось истерических криков, а во время перемены галдящая детская толпа не дралась и не ругалась, наверное, в этой школе скандалы не в чести.
Окрыленная успехом, в четыре часа я входила в редакцию журнала "Вера". Вернее, редакции как таковой не было. Сотрудники занимали всего три небольшие комнатки в старом, явно дожидающемся сноса четырехэтажном здании. Толкнув первую дверь, я тихонько спросила:
- Где можно найти Рагозина?
- Не знаю, - ответила женщина в бордовом костюме.
- Колю? - поинтересовался парень, одетый не по сезону в белые джинсы.
- Да, - обрадовалась я.
- Он уволился, в другое место перешел.
- Куда?
Парень пожал плечами:
- Понятия не имею.