Фамилия у парня, прямо скажем, не слишком благозвучная, поэтому на афишах он печатался как Лео Ско.
Олег прибыл покорять столицу из какого-то провинциального городка, причем не один, а с мамой. Согласитесь, немного странный поступок для отвязного певца, а Лео Ско был абсолютно невероятной оторвой как внешне, так и внутренне. Мама его - благообразная дама лет пятидесяти, наоборот, выглядела старомодно и как-то очень добропорядочно. Она никогда не посещала шумные тусовки, но всегда сидела за кулисами во время концертов, и артисты привыкли к ее высокой сухопарой фигуре, облаченной в немыслимые юбки "бочонком" и вытянутые акриловые кофты. Но, несмотря на простецкий вид, у Натальи Андреевны Скотининой явно водилась тугая копеечка, потому что Лео снял три клипа, появился на экране телевизора и регулярно звучал по радио. Обожала мама сына страстно и ничего для него не жалела.
Когда у Насти и Олега разгорелся страстный роман, некоторые актрисочки предупреждали симпатичную журналистку:
- Слышь, Настена, лучше не связывайся с этим кадром. Прикинь, какая свекровь тебе достанется, да она с вами третьей в койку ляжет.
Но неожиданно для всех Наталья Андреевна повела себя по-иному. Каждому знакомому она твердила:
- Настенька - сокровище. Именно о такой невестке я мечтала всегда: красавица, умница, славная пара Олежеку.
Анна Константиновна замолчала.
- А дальше что? - поторопила ее я.
- Ничего, - пожала плечами рассказчица, - Настя бросила работу, осела дома, с Колей она больше не созванивалась, чему я была очень рада.
- Почему?
- Видите ли, - спокойно пояснила Колосова, - мы с Николаем поженились, и, честно говоря, мне не слишком нравилось, когда сия особа трезвонила и требовала от него немедленно мчаться к ней. Кстати, извините, я не представилась.
И она протянула визитную карточку. Я машинально пробежала глазами по тексту. "Доктор физмат наук, профессор академии менеджмента и экономики..." Вот тебе и сельская учительница!
- Вы догадались, что я намного старше Николая? - сурово поинтересовалась Колосова.
- Да.
- Отношения у нас сложились скорей дружеские, - вздохнула она, - с моей стороны материнские, но я искренне любила Николая, а Настю терпеть не могла. Поэтому очень радовалась, когда та, выйдя замуж, исчезла из поля зрения.
- Так где найти Рагозина?
- Понятия не имею.
- Как, - возмутилась я, - вы только что говорили, будто являетесь его женой!
- Мы развелись.
- Когда?
- Два года назад. Поэтому я и сняла квартиру на Мирославской. Николаша съехал туда, но потом исчез.
- Как?
- Просто позвонил один раз и сообщил, что уезжает.
- Куда?
- Он не стал уточнять. Буркнул в трубку: "Квартира свободна, пользуйся". Ну я и вселила туда свою племянницу, зачем жилплощади пустовать, раз оплачена!
- И вы не знаете, где он живет?
- Нет!
- Господи, - вырвалось из моей груди, - что же делать с письмом!
- Ничего, - злорадно откликнулась Колосова, - разорвать и выбросить. Раз Звягинцева умерла, ей уже все равно.
- Ну что вы, - забормотала я, - надо найти Рагозина.
- Ищите, - хмыкнула Колосова, - только не с моей помощью.
- А где он работал? - попыталась я подобраться к неприступной крепости с другой стороны.
- Понятия не имею, - отчеканила Колосова.
- Вы не знаете место службы мужа?
- Мы разведены.
- Хорошо, а где он работал, когда вы состояли в браке?
- Запамятовала, - откровенно ухмыльнулась собеседница и заявила:
- Извините, более не могу вести беседу, на работу пора.
- Хорошо, а где он работал, когда вы состояли в браке?
- Запамятовала, - откровенно ухмыльнулась собеседница и заявила:
- Извините, более не могу вести беседу, на работу пора.
Подталкиваемая нелюбезной хозяйкой в спину, я выбралась в коридор и уже на пороге попросила:
- Может, припомните координаты Николая. Неужели вам не жаль покойную?
- Ни капельки, - тряхнула "химией" математик и вытолкала меня на лестничную клетку. Подобной сокрушительной неудачи со мной еще ни разу не случалось.
Глава 7
Горе я заливала отвратительным кофе в ближайшем кафе. В придачу мне достался твердокаменный рулет с непонятной плодово-ягодной начинкой, гаже подобного кондитерского изделия были разве только польские кексы "Киви". Но мне, по большому счету, было наплевать на качество еды, в голове роем жужжали мысли, и главная среди них: где искать Рагозина?
Поразмышляв, я решила отправиться на факультет журналистики МГУ. Может, там кто припомнит бывшего студента?!
Кузница кадров для газет, радио и телевидения находится в самом центре. Окна желтого старинного дома глядят прямо на Кремль. Во дворе ползало по снегу несколько студентов. Заинтересовавшись, я не удержалась:
- Что ищете?
- Зачетки, - коротко пояснила востроносенькая девчонка.
- Зачетные книжки?!
- Угу.
Не успела я спросить, каким образом документы оказались в сугробе, как на втором этаже старинного здания распахнулась форточка, и несколько синих книжечек камнем полетели вниз.
- Вот зараза, - вздохнул кудрявый парень, подхватывая одну.
- Кто?
- Раиса Михайловна Бучборская, историю мировой литературы преподает. Такая злая, если что не так, вышвыривает зачетки в окно, да еще приговаривает: "Если нет ума, займись физической подготовкой".
- Да уж, не повезло вам, - ухмыльнулась я.
- Старая ведь совсем, - сокрушался студент, отряхивая джинсы, - лет сто, не меньше.
- У нас тоже в консерватории похожая была, - поделилась я печальным опытом, - все забывала, фамилии путала, мрак!
- Ха, - выкрикнул юноша, - наша обладает памятью слона. Не поверите, являешься к ней зимой, окинет взглядом и процедит: "Вроде прошлым летом ты не мог описать щит Ахилла, ну, давай, сейчас отвечай!" Помнит всех выпускников по именам, просто эпилептик!
Он еще долго пыхтел и жаловался, но я уже входила в просторный холл. Раз у дамы столь великолепная память, к ней и обратимся.
В далекие времена, когда строилось здание Московского университета, которое сейчас называют "старым", денег не жалели, а уж площади под застройку жалели и того меньше. Факультет журналистики поражал размерами. Огромная мраморная лестница, широченные коридоры, невероятной высоты окна и двери. Но вся эта былая красота выглядела грязной и обшарпанной. Тут явно давно не делали ремонт.
Сунувшись в дверь с табличкой "Учебная часть", я поинтересовалась:
- Бучборская в какой аудитории принимает экзамен?
Толстенькая девица в старомодных круглых очках оторвалась от газеты и весело сообщила:
- Раиса Михайловна готовит из студентов шашлык в 209-й. Если есть возможность, приходите к ней лучше в другой раз, сегодня она в особом ударе.
Поблагодарив добрую инспекторшу, я пошла по коридору, разглядывая двери.
209-я комната оказалась не слишком большим помещением, заставленным покалеченными и щербатыми стульями. У окна, гордо выпрямив спину, стояла лицом к окну молодая стройная черноволосая женщина в элегантном деловом костюме.