- Прошлое мертво. Засим разрешите откланяться.
И он упругим шагом двинулся к двери.
- Погодите, - рванулась я за мужиком. Николай притормозил и оглянулся, я резко остановилась, словно налетела на стену. В глазах служителя церкви не отражалось никаких эмоций - ни горя, ни радости, ни злобы, ни сожаления, лишь мертвая пустыня спокойствия. Мирские заботы и впрямь не существовали для отца Иоанна, его интересы ограничивались монастырскими стенами, и говорить с таким, тем более просить о чем-то явно не стоило.
- Простите, - пробормотала я.
Отец Иоанн медленно склонил голову и выскользнул в коридор. В комнату ворвался одуряюще аппетитный аромат гречневой каши.
Невольно сглотнув слюну, я посмотрела на отца Филарета и с тоской поинтересовалась:
- Что же делать? Парень покачал головой:
- Сие неведомо.
- Хороший же вы священник, если совет дать не можете, - вскипела я. Филарет слегка улыбнулся.
- Боюсь, мои советы окажутся вам не по душе.
- А именно?
- Господь никогда не дает человеку большего креста, чем тот сумеет снести...
- Не поняла...
- Очевидно, деньги и поиск молодого человека - испытание, которое послано не отцу Иоанну, а вам.
- То есть я должна сама искать Егора? Филарет кивнул.
- Покойная умирала, зная, что ее последнюю волю выполнят всенепременно. Большой грех не оправдать такой надежды.
- Ну, знаете ли, мне больше делать нечего! Семья, дети, готовка, стирка...
- Так то телесное, а надобно и о душе подумать, вдруг этот Егор нуждается и ждет помощи!
- Черт знает что!
Филарет перекрестился и добавил:
- Каждый сам выбирает свой путь, а сейчас, извините, мое время ограничено, да и вам, очевидно, пора, дорога не ближняя.
Скажите, какой заботливый.
- Здесь есть туалет?
- В обители только мужчины, - спокойно пояснил парень, - внутрь войти нельзя.
- Но как же...
- На станции, - посоветовал Филарет, - поищите на вокзале.
Устроившись под ближайшей елкой в пустынном лесу, я чуть не скончалась от холода и унижения, путаясь в куртке, свитерах и брюках. Солнце успело скрыться за церковью, на дорогу легли первые синие тени.
"Хороши монахи, - думала я, запаковываясь в одежду. - Вытолкали путницу на дорогу, даже стакана воды не предложили, а как же христианское милосердие?" Судя по мировой литературе, раньше в монастырях всегда кормили и даже предлагали ночлег.
Устало волоча ноги, я добралась до площади, просидела около полутора часов на автобусной остановке, и в поезд вошла окончательно заледеневшая. Если воткнуть в голову деревянную палочку, запросто сойду за эскимо.
В вагоне отчаянно дуло, устроившись подальше от окна, я принялась клацать зубами, но тут, на счастье, мимо пошла бабка, торгующая спиртным в розлив. Купив рюмку водки и бутерброд с противной вареной колбасой, я, зажмурившись, храбро выпила.
Слезы рекой хлынули из глаз. Дешевая "огненная вода", сильно отдающая сивухой, раскаленной лавой прокатилась по пищеводу и камнем рухнула в желудок. Вкуса закуски я не ощутила. Голова слегка закружилась, ноги оттаяли, веки потяжелели. Откинувшись на сиденье, я вяло следила за проносящимися мимо сугробами, домиками и линиями электропередач. Надо же, абсолютно зря потратила день, экая бессмыслица.
Глава 9
Ночью мне не спалось, а когда наконец удалось задремать, перед глазами стали возникать чудовищные картины.
Вот незнакомый юноша, почти подросток, худой, оборванный и грязный, сидит в переходе, положив перед собой шапку. Рядом табличка "Помогите Егору на хлеб". Следом появилось лицо Насти, странно белого цвета, синеватые губы забормотали:
- Лампа, найди Егора, отдай баксы, слышишь, отдай!
Лицо ширилось, увеличивалось в размерах, глаза вылезали из орбит, кожа на щеках и подбородке треснула, обнажился желтый череп.
- Лампа, - сурово сказал он, уставившись пустыми глазницами, - верни деньги, а то прокляну.
Не в силах сказать ни слова, я замычала. Череп приблизился вплотную к моему лицу и заверещал:
- Лампадель, Лампадель...
От ужаса мои глаза распахнулись, и в неверном, дрожащем свете ночника я увидела прямо перед собой издевательски оскаленную физиономию.
- А-а-а, - в полном ужасе, понимая, что кошмар продолжается, завопила я, - помогите, спасите, отдам деньги, все до копеечки, не сомневайся.
Жуткая морда отодвинулась, и я увидела озабоченное лицо Сережки.
- Лампадель, чего орешь дурниной?
- Боже, - вырвался из груди вздох, - дрянь какая-то приснилась.
- Оно и видно, - хмыкнул Сережка, - я сначала решил, что ты телик не выключила.
Потом он перевел глаза на столик и, ткнув в него пальцем, добавил:
- Так, так, слопала две шоколадки, штук десять мандарин да бутерброд с колбаской. К тому же читала книжечку "Кровавые руки". Знаешь, от такого "коктейля", принятого на ночь, даже Терминатор взбесится.
Недовольно ворча, он пошел к себе. Постанывая и потряхивая отчаянно болевшей головой, я села на диване. Хорошо еще, дружочек, что тебе неизвестна вся правда!
Заснуть в ту ночь так и не удалось. Прокрутившись с боку на бок, я приняла разумное решение. Не хочет Рагозин искать Егора, не надо, сама займусь. Кстати, Настя указала его предполагаемый адрес - Новокисловский проезд, дом 29. Может, он до сих пор живет там!
Утро принесло снегопад и потепление. Юлечка пожаловалась:
- Нога болит.
- На смену погоды реагирует, - пояснила Катя, - ничего, анальгинчик прими. Кстати, сегодня я дежурю, не ждите.
- Я тоже приду поздно, - встрял Кирюшка.
- Почему? - поинтересовался старший брат.
- Спектакль готовим к Восьмому марта, - пояснил младший, - буду медведем.
- Лучше бы Серым Волком, - фыркнул Сережка.
Но Кирюшка не обратил внимания на подкол и убежал.
Я проводила домашних, убрала со стола, прогуляла собак и отправилась на поиски Егора.
Дверь нужной квартиры не открывали. Постояв в растерянности на лестничной площадке, я позвонила соседям. Тут же показалась девичья голова в резиновой шапочке. Из проделанных отверстий высовывались пряди волос, намазанные чем-то серым. Девица явно старалась осуществить в домашних условиях дорогостоящее мелирование.
- Вам кого? - спросила голова.
- Егора.
- Здесь такой не живет.
- Это ваш сосед.
- Мой?
Ну не мой же!
- Ваш, ваш.
- Никогда, - отрезала девчонка и чихнула. Я ткнула пальцем в красную дверь.
- Егор тут живет?
- Нет.
- А кто?
- Что - кто?
- Ну кто там находится?
- Сейчас никого, - пояснила девица.
- Квартира пустая?
- Нет, с чего вы взяли?
- Вы сами сказали.
- Я?! - воскликнула возмущенная соседка. - Я?!
- Ну, вы же говорили, что квартира пустая.