- Простите, Нина.
- Да, - шмурыгнула носом толстушка, - слушаю...
- Нам надо поговорить...
- Вы из милиции?
Я секунду поколебалась, потом решительно сказала:
- Да. Вы вроде дружили с покойной?
В этот момент толпа, зашевелившись, вздохнула и подалась назад. Из подъезда вышли два мужика в коротких голубых халатах, они несли необычные оранжевые носилки, похожие на гигантскую мыльницу без крышки. Внутри лежал черный пластиковый мешок, наглухо застегнутый на "молнию".
- Ох, горюшко, - всхлипнула Нина, - ой беда, ой подружка моя дорогая, что же ты наделала!
Женщина принялась судорожно тереть глаза. Я осторожно спросила:
- Может, сядем вон там, на пустую лавочку...
- Не надо, - неожиданно спокойно ответила Нина, - лучше поднимемся ко мне, дома хоть нормально поговорим.
ГЛАВА 5
Мы поехали наверх, устроились на кухне, заставленной и захламленной. Чего тут только не было! Отчего-то подключены были сразу две стиральные машины: "Вятка-автомат" и "Канди", на подоконнике теснились банки, пустые бутылки, чашки и электромясорубка. На обеденном столе без признаков клеенки или скатерти лежали куски хлеба, открытая пачка масла, пакетики с растворимым кофе "Пеле", записная книжка и расческа, из которой торчали клочки седых волос. Впрочем, уже через секунду в кухню вбежала грязная серенькая собачка, и я поняла, что это не волосы, а шерсть.
- Давно вы знакомы с Колесниковой? - строго спросила я официальным тоном. Нина вздохнула:
- Дай бог памяти, в дом этот въехала году в 1983-м, родители тут квартиру получили. Мне было четыре года...
- А сейчас вам сколько? - весьма невежливо брякнула я.
- Двадцать один, - спокойно пояснила Нина.
Надо же! Самое меньшее я дала бы ей тридцатник. Эк ее разнесло в столь юном возрасте! И потом, что за дурацкая прическа, если не ошибаюсь, в парикмахерских, тех самых, где клиентов стригут по пятьдесят рублей, этот фасон называется незатейливо: "химия на крупные палочки", но, к сожалению, через неделю после процедуры волосы повисают, словно кусок прошлогоднего сена на заборе... Во всем мире давным-давно придумали щадящие завивки, в результате которых вы становитесь обладательницей роскошных, переливающихся локонов, но российские женщины предпочитают "химию".
- А Надьке три исполнилось, - продолжала Ниночка, - мы потом вместе в садик ходили и в один класс попали, несмотря на год разницы.
Учились подружки плохо. После восьмого класса отправились получать специальное образование.
- Мы на медсестер выучились, - простодушно выкладывала свою незатейливую биографию Нина.
- Так вы медичка? - недоверчиво спросила я, покосившись на грязь.
- Да, - кивнула девушка, - в больнице работаю, на улице Топильского.
- А Надя тоже там служила?
Девушка немного замялась, а потом невесть по чему стала вдруг рассказывать о том, как нелегок труд медсестры.
- К вечеру ноги гудят, прямо отваливаются, спина ноет, никаких сил не остается. Ночью вздремнуть совершенно невозможно - то одна из палаты орет, то другая. Капризные все, противные. Это им не так, то им не подходит. Нет бы полежали тихонько, потерпели, так нет - воют на разные голоса: "Сестра, уколи обезболивающее". А где я его возьму? Медсестры люди подневольные, что доктора прикажут, то и делают. Впрочем, врачи у нас нормальные, вот если бы не больные, то и работа вроде ничего.
Я вздохнула. Один раз, еще учась в консерватории, я сидела в туалете, запершись в кабинке, а к умывальнику подошли две преподавательницы.
Я вздохнула. Один раз, еще учась в консерватории, я сидела в туалете, запершись в кабинке, а к умывальнику подошли две преподавательницы. Одна, читавшая курс истории музыки, со вздохом сказала:
- Такие люди вокруг приятные, музыканты, композиторы, вот если бы не студенты, жизнь была бы прекрасна...
- Надя с вами работала? - прервала я стоны Ниночки.
- Нет, она ушла - очень тяжело...
- Где она трудилась?
- Ну... - замялась девушка.
- Дома сидела?
- Нет, конечно, кушать-то надо и одеться хочется, а денег никто не даст, родители у ней померли...
- Где она работала? Назовите место! Нина принялась растерянно вертеть в руках грязную чайную ложечку.
- Ой, что это я, кофейку хотите? У меня и конфеты есть, и булочки с корицей...
Она подскочила и бросилась к плите, приговаривая:
- Давайте, давайте, горяченького, со сладеньким.
- Сядь, - велела я, - прекрати дергаться. Булки я не ем и тебе очень не советую увлекаться, лучше салат из овощей и отварное мясо без хлеба. Картошку, еще йогурт с нулевой жирностью, из снятого молока...
Нина сморщилась:
- Я люблю сливочный, он вкуснее...
Я посмотрела на валики жира, выпирающие из-под ее красного платья, и вздохнула. В конце концов, в мои обязанности не входит чтение лекций по диетическому питанию.
- Немедленно отвечай, где работала Надя, прекрати ходить вокруг да около!
Девушка села на табуретку и прошептала:
- Ну, теперь ей ничего не будет, раз померла. Она торговала желудком беременной ослицы.
- Чем? - оторопела я. - Ну-ка повтори!
- Желудком беременной ослицы, - покорно высказалась еще раз Ниночка.
Я разинула рот. Чего только не бывает в наше время! Про гербалайф, тайские таблетки с глистами, желчные камни крупного рогатого скота я читала в "Из рук в руки", но про ослов!
- Где же она его брала?
- Кого? .
- Ну, желудок ослицы...
- В гастрономе покупала, на Ленинградском шоссе.
- А зачем его продают? Ну, для какой цели?
Едят сей продукт или к больным местам прикладывают?
Ниночка тяжело вздохнула.
- Ну, слушайте, видимо, делать нечего, придется правду рассказать.
Надюша недолго проработала медсестрой, вскоре шприц, клизма и капризные пациентки ей надоели, и девушка ушла. Где она только потом не трудилась: продавала билеты в кинотеатре, торговала на рынке косметикой и колготками, бегала по домам от фирмы, производящей витамины, и пекла блинчики в павильоне "Русские блины"... Но никакой радости ни одна из работ не приносила. Да и фиг с ней, с радостью, были бы деньги, но их-то как раз и не платили. На рынке хозяин давал по пятьдесят рублей в день, в блинах выходило около тысячи в месяц, а за витамины вообще шел процент, и, протаскавшись весь день по крутым лестницам, можно было вернуться домой с пустыми руками.Жизнь казалась Надюше беспросветной, и она часто жаловалась более удачливой Ниночке:
- Господи, вон в газетах пишут, богатые старики обожают молоденьких! Где найти такого дедушку? Уж я бы его ублажала со всех сторон! Денег хочу, ничего другого не надо! Денег! Долларов! Я, Нинка, за баксы на все согласная!
Ниночка вздыхала и предлагала подруге:
- Ну, хочешь, возьми у меня двести рублей, просто так, без отдачи!
Надежда закатывала глаза:
- И что на такую сумму можно сделать? В Макдоналдс пойти? Нет, Нинок, мне тысячи нужны. Ей - богу, если бы могла, пошла бы в проститутки, только меня с души воротит при виде грязных парней.