Я обозлилась на себя за идиотские выдумки и слишком резко ответила:
- Понятия не имею...
- Но... - начала было Ксюша, но тут открылась дверь, вернулись с занятий английского языка Лиза и Кирюшка...
Ночь я опять провела без сна. Мало того что Володя в тюрьме, хватило бы с лихвой одного этого несчастья, так нет, еще умудрился заболеть... А тут в придачу Ксюша с огромным животом... Ох, недаром говорят, что неприятности имеют обыкновение ходить кучно...
Не успели дети убежать в школу, как раздался телефонный звонок. Строгий мужской голос произнес:
- Позовите Евлампию.
- Слушаю.
- Это Леша.
- Кто? - удивилась я.
- Алексей Федорович, - поправился собеседник.
- Ой, подождите, - обрадовалась я и, прикрыв трубку рукой, осторожно приоткрыла дверь в Ксюшину спальню, увидела, что она безмятежно спит, одетая в Лизину ночнушку, сказала:
- Да, слушаю.
- Нам надо поговорить.
- Слушаю.
- Не по телефону.
- Что-то случилось?
- Все при встрече, - не пошел на контакт тюремщик, - через час у метро "Менделеевская", сможете?
- Постараюсь, - ответила я и кинулась одеваться.
Когда, запыхавшись, я выскочила из подземного перехода, Алексей уже стоял возле небольшого летнего кафе.
- Иди сюда, - перейдя на "ты", сказал он и втолкнул меня внутрь желто-синего шатра, - садись и слушай.
Я покорно замерла на белом пластиковом стуле.
Алексей потер широкой ладонью лоб, потом медленно достал из кармана фляжку, плеснул в стаканчик коричневую жидкость и велел:
- Пей.
- Спасибо, я не люблю алкоголь, а уж с утра тем более.
- Давай!
- Но...
- Глотай!
Пришлось подчиниться. Горячая, прямо раскаленная струя пронеслась по пищеводу и рухнула в желудок. Мигом закружилась голова.
- Что случилось? - с трудом ворочая языком, спросила я.
Алексей внимательно посмотрел на меня.
- Ты замужем?
- Нет.
- Любишь Володю?
- Да, но только как друга.
- Он тебе не любовник?
- Нет и никогда не был, - ответила я и тут же обозлилась:
- Что, в конце концов, происходит, какая тебе разница, кто...
- Костин умер вчера, - ответил Алексей. На минуту мне показалось, что я ослепла. В кафе потемнело.
- Как умер?
- Скончался. Неожиданно я спросила:
- В восемь вечера, да? Все случилось именно в двадцать ноль-ноль?
- А ты откуда знаешь? - удивился тюремщик, - точно, ровнехонько в этот час.
- Он приходил ко мне, - прошептала я, чувствуя, как глаза словно засыпает пеплом, - весь белый, в простыне... Инфаркт, да?
- Сначала решили, что сердце, - вздохнул Алексей, - а потом оказалась какая-то зараза жуткая, вирусная... непонятно что... Теперь никакого суда над ним не будет...
Я плохо помню, как добралась до дома. Вообще не знаю, на чем ехала, вроде взяла такси... Во всяком случае, кто-то меня привез и даже проводил до дверей квартиры... Дальше полный провал. Кажется, суетились Кирюшка и Лиза, хотя откуда бы им взяться, дети были в школе. Затем из тумана возник врач, в руку впилась игла... Последнее, что помню, нервное урчание кошки Пингвы, пытавшейся устроиться у меня на груди.
Яркое солнце ударило в глаза, я села и увидела в другом углу комнаты спящего прямо на полу Кирюшку.
- Эй, Кирка, что случилось? Мальчик подскочил ко мне.
- Лампа? Нет, это ты расскажи... Пришли домой и видим: ты лежишь на диване, вся. в слезах... Спрашиваем - не отвечаешь, только головой трясешь! Пришлось врача вызывать, он тебе снотворное вкатил, так ты на двое суток отрубилась. Прикинь, сегодня понедельник!
В ту же секунду я вспомнила все. Володя! Слезы хлынули из глаз потоком.
- Лампуша! - совсем перепугался Кирюшка. - Ты опять потеряла кошелек со всеми деньгами? Ну, не убивайся так, ерунда!
- Хорошо, - пробормотала я и побежала в ванную.
На веревках висело отстиранное белье. Открутив кран, я начала плескать на себя ледяную воду, потом уставилась в зеркало.
Стекло отразило блестящую физиономию с черными синяками и заострившимся носом. Да уж, краше в гроб кладут. Гроб! Кто будет хоронить Володю, у него нет родственников. Как рассказать обо всем детям, а главное, Ксюше? Она беременна, и такой стресс может повредить не только ей, но и ребенку... Как вообще поступить? Вода текла, я смотрела на пузырящуюся струю. Наконец в голове созрело решение. До Ксюшиного разрешения от бремени осталось небось дней десять, не больше. Пусть спокойно отправится в родильный дом, да и потом недели две ей совершенно не нужны стрессы... Затем, естественно, я открою правду, но пока никому ничего не сообщу - ни ребятам, ни Ксении... А там посмотрим, как жизнь повернется...
Примерно полгода назад Володя пришел ко мне в комнату и положил на стол какую-то бумагу.
- Что это? - удивилась я, увидев, что листок украшают печати.
- Завещание.
- Зачем? Что за блажь тебе пришла в голову!
- Знаешь, Лампа, - вздохнул майор, - человек я одинокий, родственников никого, вдруг чего случится, квартира государству отойдет. А при наличии этой бумаженции вам достанется. Все-таки двое подрастают, пригодится жилплощадь!
- Ничего не случится, - разозлилась я, - и потом, тебе и сорока нет, еще женишься, ну кто заводит разговоры о кончине в таком юном возрасте!
- Если найду жену, - хмыкнул приятель, - мигом перепишу завещание, а насчет смерти... Всякое при моей работе случается!
Теперь мы поселим в его квартире Ксюшу и новорожденного... Думаю, Володька остался бы доволен таким решением... И, конечно, ни я, ни Катя никогда не бросим эту несчастную, так и не успевшую стать законной супругой Костина.
- Лампа, - заорал Кирюшка, - немедленно открой дверь, слышишь, сейчас же отвори, иначе взломаю!
Я высунулась в коридор.
- Чего тебе?
- Почему заперлась?
- Ну не мыться же мне с распахнутой дверью!
- Именно так и мойся.
- Но я хочу душ принять.
- Ну и что? Подумаешь, что я, голую женщину не видел? - - отмахнулся Кирюшка.
- Да? - удивилась я. - И где же? Мальчик со вздохом посмотрел на меня.
- Лампа, в любом киоске продается "Плейбой", там бабы во всех видах.
- Ну я-то не настолько молода и хороша, как фотомодели, потому предпочитаю совершать омовение без свидетелей!
- Чего ты ревешь?
- Кошелек потеряла со всеми деньгами!
- Тьфу, - в сердцах сплюнул Кирюшка, - ну, ты даешь! Так убиваться из-за идиотских бумажек.
- Без этих, как ты выражаешься, бумажек нам никто ничего не даст, даже батончик хлеба, - парировала я, вытирая лицо.
- Погоди, - сказал Кирка и умчался. Через две минуты он принесся, держа в руках копилку.
- - На, тут три тысячи.
- Откуда так много?
- На хорошие ролики собираю, они триста долларов стоят.