- Ну, и в чем проблема? - удивилась я. - Быстренько напиши нужную бумажку.
- Не могу!
- Почему?
- Дело-то не я веду.
- Да ну?
- Конечно, мы же коллеги и близкие приятели.
- А кому передали дело?
Славка тяжело вздохнул, повозил стаканчик с остывшей бурдой по столику и сказал:
- Федьке Селезневу, жуткой гниде, уж поверь, хуже варианта не придумать. Кстати, у тебя паспорт с собой?
- Да, а зачем он тебе?
- Поедем в Бутырку.
- Так ты же говорил, что не можешь устроить свидание!
- Законным путем - нет.
- Тогда как?
- Нормальные герои всегда идут в обход, - ответил Славка. - Поехали, только сначала давай кой-чего купим.
В отделе кулинарии он приобрел копченый куриный окорочок, три пирожка с мясом, потом в гастрономе взял небольшой пакетик сока, сыр, нарезанный тонкими ломтиками, пять пачек сигарет, с десяток пакетиков "Нескафе" и стограммовую упаковку сахара. Потом он засунул покупки в мою не слишком объемистую сумочку.
- Эй, эй, - рассердилась я, - что за глупости! Мне не нужны продукты...
- Это не тебе, - пояснил Славка, - Володьку покормишь. Передачи-то ему еще не дают, небось голодный сидит!
- Нам ему передачи надо носить? - спохватилась я. - Какие?
- Обычные, - сообщил приятель, - раз в месяц продукты тридцать килограмм, вещи, лекарства... Еще можно притащить телик, радио, холодильник, таз и ведро.
- Ведро зачем?
- Стирать. Да, еще кипятильники, желательно побольше, штук десять сразу, они в тюрьме все время перегорают. Ну и, естественно, сигареты. Какие попроще, "Приму", допустим, блоков восемь.
- Он столько не выкурит!
- Сигареты в тюрьме валюта, вместо денег ходят, хотя там и всемирный эквивалент любят, желательно зеленый. Кстати, на, спрячь в лифчик.
И он протянул мне странную тугую трубочку, запаянную в кусок от полиэтиленового пакета.
- Что это?
- Доллары, в Бутырке нельзя без них.
- Но почему в таком виде? Слава тяжело вздохнул:
- Надо же через шмон пройти...
Я почувствовала, как в висках мелко-мелко забили молоточки. В мою жизнь, жизнь человека, выросшего в семье доктора наук и оперной певицы, в мою судьбу абсолютно добропорядочной гражданки, переходящей улицы только на зеленый свет, с ужасающей реальностью врывалась Бутырская тюрьма с какими-то дикими, непонятными правилами.
- Шмон? Это что такое?
- Обыск, - коротко ответил Рожков, - заключенных без конца проверяют, и долларешники Вовке придется протаскивать украдкой, во рту, за щекой или еще где, поэтому в целлофан и закатывают. Кстати, подожди вот здесь.
Он нырнул внутрь большого универмага. Я в изнеможении прислонилась к кирпичной стене. Голова гудела, словно пивной котел. Вернувшийся Славка дал мне маленькие ножницы, две катушки ниток, пачку иголок и упаковку лезвий.
- Это в бюстгальтер засунь.
- Зачем?
Славка разозлился:
- Затем, что я говорю.
- Может, объяснишь все-таки? Мы сели в его раздолбанные "Жигули" и понеслись по улицам.
- Острые, режущие и колющие предметы к проносу в СИЗО запрещены, - сообщил Слава.
- А ногти как стричь?
- Отгрызать!
- На ногах?
- Слушай, Лампа, - вышел из себя майор, - правила не я придумывал. По мне, это тоже глупость. Во-первых, адвокаты все равно протащат, а во-вторых, работники СИЗО просто зарабатывают, доставляя в камеры все - от тетрисов до сотовых телефонов.
Во-первых, адвокаты все равно протащат, а во-вторых, работники СИЗО просто зарабатывают, доставляя в камеры все - от тетрисов до сотовых телефонов.
- А что, тетрис нельзя?
- Нет.
- Почему, это же просто игрушка! Скуку разогнать!
Славка нажал на тормоз так, что я влетела в ветровое стекло головой.
- Лампа, имей в виду, как только кто-то из твоих родственников попал в тюрьму, бесполезно интересоваться, как, почему да отчего там такие порядки. Приходится подчиняться молча. Сахар-кусок нельзя, а сахарный песок за милую душу, мыло возьмут, а шампунь ни за что, бульонные кубики примут и супы в стаканах тоже, зато в пакетах отшвырнут, спички - пожалуйста, но зажигалки растопчут каблуком. И уж совсем непонятно, почему можно огурцы и нельзя помидоры. Но запомни, добиться от сотрудников Бутырки ответов на поставленные вопросы невозможно. Просто молча выполняй требования или...
Он замолчал.
- Или?
- Плати по установленному тарифу, передачка сто баксов.
- Ничего себе, - возмутилась я, - кто же такие цены придумал? Да у людей оклады месячные меньше этой суммы. У вас там, в МВД, с ума сошли?
Славка уставился на меня сердитым взором:
- Ты издеваешься? Дурой прикидываешься, да? Я ахнула:
- Хочешь сказать, что сотрудники тюрьмы за взятки нарушают закон?
- Да, - зашипел Славка, - да, они тут все сволочи, на мой взгляд, их надо самих посадить! Знаешь, сколько раз администрацию Бутырки разгоняли? Ну и чего добились? Новые точно такие же пришли! Тут все имеет стоимость. Сотовый принесут - одна сумма, водки притаранят - другая, лишняя передачка - третья. А родственники, сталкиваясь с этой коррумпированной системой, прямо как ты выражаются: "Что там у вас в МВД за порядки?" Да Бутырка к Министерству внутренних дел не относится!
- Да ну, - удивилась я, - вот новость, я всегда считала, что тюрьма в ведении милиции.
- Нет, - покачал головой Славка, - над ними начальником Главное управление исполнения наказаний, а данное учреждение относится к Министерству юстиции.
- А-а, - протянула я, - это их министр в бане с голыми девочками попался.
- Точно.
- Однако хороши у нас слуги закона, - пробормотала я, - министр в бане с проститутками, генеральный прокурор в чужой квартире с дамами легкого поведения, чего же от служивых из Бутырки ждать? Каков поп, таков и приход!
- Пошли, - велел Слава.
Мы поднялись по узенькой лестнице вверх и очутились в маленьком дворике, забитом людьми с пухлыми сумками. В основном это были женщины с мрачными, растерянными лицами.
- Стой тут, - приказал Рожков и исчез.
Я опять прислонилась к стене и попыталась соединить мозги в единое целое. Но ничего не получалось, мысли расползались, словно тараканы от внезапно вспыхнувшего света.
- Свидания ждете? - раздался рядом тихий, вкрадчивый голос.
Я машинально кивнула и повернула голову. Около меня стоял мужчина в серой майке и довольно грязных сапогах.
- Могу на сегодня, в поток, который пойдет в двенадцать, устроить, - проговорил он и улыбнулся, обнажив гнилые, черные зубы.
Мне стало интересно.
- Сколько?
- Договоримся.
- И все же?
- Сотняшку.
- Рублей? Парень хохотнул:
- Нет, монгольских тугриков! У нас цены в у.е.
- Дорого очень.
- Тогда стой неделю и бегай отмечаться по три раза в день.
- Спасибо, я подумаю.
- Только быстро, место одно осталось, не желаешь, другие найдутся.