.. У всех своя, интересная жизнь, а у тебя что? Кастрюли, грязные тарелки да магазины... Конечно, со скуки помереть можно... Ты никогда не думала о том, чтобы пойти, например, на компьютерные курсы?
Я содрогнулась. Железную коробку, обладающую интеллектом и умеющую моментально умножить 5286 на 6742, я побаиваюсь и не люблю. Причем компьютер платит мне той же монетой. Только не подумайте, что боится, нет, он меня тихо ненавидит. Стоит мне лишь приблизиться к столу, где стоит монитор, как экран мигом обвешивается "окнами", сообщая, что он нашел "слишком длинное название файла", "на диске "С" нет свободного места" и требуется "создать диск ундо".
Стоит мне подключить принтер, как появится фраза - "нарушена очередь на печать"...
- Спасибо, Лизочек, за заботу, но я вполне довольна своей судьбой.
Девочка нахмурилась, потом резко сказала:
- Ладно, я хотела деликатно поговорить, но, видно, не выйдет. Евлампия, я знаю, что ты втихаря пьешь.
От удивления я резко села, уронив книгу:
- Что?
- Водку.
- Господи, и как тебе в голову пришла подобная глупость?!
- Иди сюда, - поманила меня Лиза, - иди, не бойся, все спят!
Недоумевая, я пошла за ней в прихожую. Лизавета остановилась у двери и показала на небольшой шкафчик, куда мы засовываем комбинезоны собак и полотенца, которыми вытираем после прогулки им лапы.
- Знаешь, что там?
- Ну все для псов!
Лиза тяжело вздохнула, пошарила в узеньком пространстве и вытащила бутылку водки "Чайковский".
- Вот, - торжественно заявила Лизавета, - видишь?
- Ах, дрянь! - воскликнула я.
Значит, Люська не только выдула коньяк, но и припрятала "беленькую".
- Можешь оскорблять меня сколько угодно, - с достоинством ответила Лиза, - но имей в виду, я не дам тебе сгинуть в алкогольной пучине, я буду бороться...
- Это я не про тебя!
- А про кого?
- Да Лю... - начала было я, но тут же прикусила язык.
Признаться в том, что убежала из дома, оставив на "вахте" пьянчугу соседку, я не могла. Да домашние десять лет попрекать меня станут. Нет уж, пусть лучше Лизок думает, что я прикладываюсь к бутылке.
- Лизочек, честное слово даю, больше никогда!
- Ладно, - пробормотала девочка, - на первый раз поверю.
- Скажи, дружочек, а почему ты решила, что бутылочку припрятала я?
- А кто? - фыркнула Лиза. - Остальные просто не способны на такое!
Я проводила девочку возмущенным взглядом. Видали? Вот как ко мне относятся дома! Если происходит хоть какая-нибудь неприятность, всегда виновата Лампа! Кто разбил тарелку? Конечно, Лампудель! У кого перелилась вода в стиральной машине? У Ламповецкого! Между прочим, сами хороши! А Люську завтра я просто убью!
Кипя от негодования, я плюхнулась на диван и провалилась в сон.
Утром выяснилось, что должен прийти мастер оклеивать дверь. По счастью, он позвонил и сообщил:
- Раньше пяти к вам не доберусь...
- Ладно, - обрадовалась я, - к семнадцати ноль-ноль прибегу.
Подождав, пока квартира опустеет, я набрала номер телефона и, услыхав тихое "алло", сказала:
- Позовите, пожалуйста, Жанну.
- Слушаю.
- Вас беспокоит Ольга Сергеевна Малевич. Четно говоря, я ожидала любой, самой нестандартной реакции, но Жанночка моментально перебила меня:
- Спасибо, Ольга Сергеевна, за то, что так быстро откликнулись.
- Вас беспокоит Ольга Сергеевна Малевич. Четно говоря, я ожидала любой, самой нестандартной реакции, но Жанночка моментально перебила меня:
- Спасибо, Ольга Сергеевна, за то, что так быстро откликнулись. Я подъеду сегодня к вам в поликлинику. На всякий случай уточняю еще раз адрес: Новокосовская улица, дом семьдесят, правильно?
Я оторопело молчала.
- Хорошо, - продолжала Жанна, - в полдень вас устроит?
- Да, - выдавила я из себя.
- Ну и чудесно, - ответила мадам Подольская и швырнула трубку.
Минуты две я растерянно смотрела на аппарат, потом пошла одеваться. Однако милая Жанночка хитра, вон как ловко сообщила мне о месте и времени встречи.
Я пришла на свидание заранее. В доме 70 по Новокосовской улице и впрямь помещалась самая затрапезная районная поликлиника. В коридорах сидело полным-полно народа. Я остановилась у большого окна между гардеробом и аптекой. Улица была видна отсюда как на ладони, длинная, узкая. Одно непонятно, как мы узнаем друг друга в такой толчее? Внезапно острое чувство тревоги сжало сердце. Вдруг Жанна хорошо знает Ольгу. Черт возьми, надо было позвонить в салон и расспросить Малевич. Жанна, естественно, знала о спектакле "Ревнивая Эфигения", но вот встречалась ли она с Ольгой? Ладно, что-нибудь придумаем. Мне бы только понять, кто из всех без конца входящих в поликлинику баб супруга господина Бешеного?
Минуты текли, стрелки прыгнули на три и двенадцать. В ту же секунду у порога лечебного заведения затормозила роскошная иномарка: блестящая, бордовая, с тупым квадратным задом и устремленным вперед узким капотом. Хлопнула дверца, наружу выскочил шофер, молодой, слегка полноватый парень, одетый в безукоризненный костюм и белую рубашку с неярким галстуком. Водитель обежал машину, открыл заднюю дверцу. Сначала из нее показалась нога, обутая в сапог на высоком, просто бесконечном каблуке, потом ее владелица, стройная молодая дама. Парень закрыл иномарку и бросился вперед, теперь он открывал обшарпанную дверь поликлиники.
ГЛАВА 14
Через секунду Жанна появилась в холле лечебного учреждения. Вне всяких сомнений, это была она, резко выделяющаяся в своей горностаевой шубке среди пенсионеров, замотанных в китайские куртки.
Мгновение жена Бешеного обозревала пейзаж, похоже, она приезжала сюда не в первый раз, потому что гардеробщица, побросав остальных посетителей, ринулась к ней с вешалкой в руках.
- Спасибо, Леночка, - улыбнулась Жанна, скидывая манто на руки кланяющейся тетке.
Я увидела, как ловко гардеробщица спрятала зеленую бумажку, и шагнула к даме:
- Простите...
Нос уловил аромат тонких, несомненно, очень дорогих духов.
- Да? - повернулась ко мне Жанна. - Слушаю?
- Я Ольга Сергеевна Малевич...
В лице художницы ничто не дрогнуло. Чуть раскосые карие глаза смотрели доброжелательно. Рот сложился в улыбку...
- Извините, - проговорила Жанна, - но я записана на массаж по очереди и не могу пропустить вас, специально приезжаю к этому времени. Впрочем, если хотите, то попросите мануального терапевта из девятнадцатого кабинета, это последняя комната по коридору, насколько знаю, он всегда бывает свободен.
Вымолвив все это, она спокойно повернулась и пошла сквозь толпу, сохраняя полнейшее самообладание, молодая, красивая, прекрасно одетая...
Пару секунд я стояла с разинутым ртом, потом в голове что-то щелкнуло, и ноги понеслись в девятнадцатый кабинет.
Дверь с табличкой "Прием ведет мануальный терапевт" была заперта. Наверху горела красная лампа с надписью "Не входить". Кабинет щетинился домофоном.