– Послушайте, инспектор…
Но Ребус не прореагировал.
– Дело в следующим, сэр, – продолжал он на ходу, повернув голову к Стилфорту. – Возможно, жертва свалилась или прыгнула, но, может быть, с ней «как‑то» и «почему‑то» произошло что‑то другое… Я вовсе не оспариваю, что в момент падения этот человек находился на территории, контролируемой армией… но вот приземлилось тело на несколько сот футов южнее – в Садах на Принсез‑стрит. – Лицо Ребуса расплылось в угодливой улыбке. – Вот потому‑то оно мое.
Продолжая идти по тропинке, Ребус пытался вспомнить, когда он в последний раз заходил на территорию замка. Разумеется, он приводил сюда дочь, но это было двадцать с лишним лет назад. Замок был виден из любой точки Эдинбурга. С дороги из аэропорта замок смотрелся хмурой серой громадиной, вызывавшей у зрителя опасение, что его глаза потеряли способность различать цвет. Со стороны Принсез‑стрит, Лотиан‑роуд и Джонстон‑террас крепостные стены казались абсолютно отвесными и неприступными, что подтверждалось их долгой историей. А подходя со стороны Лоунмаркета, вы поднимались по некрутому склону прямо к входу, почти не ощущая всей грандиозности этого сооружения.
Ребус, подъехавший со стороны Гейфилд‑сквер, с большим трудом пробился к замку. Полицейские не хотели пропускать его через мост Уэверли, где в ожидании завтрашнего марша устанавливали заграждения и слышался пронзительный лязг и грохот металла. Ребус настойчиво сигналил, не обращая внимания на жесты полицейских, требующих, чтобы он ехал другим путем. Когда к машине подошел офицер, Ребус опустил боковое стекло и показал удостоверение.
– Проезд закрыт, – объявил офицер с английским акцентом – возможно, его прислали сюда из Ланкашира.
– Я инспектор уголовной полиции, – представился Ребус. – А следом за мной наверняка приедет «скорая», патологоанатом и фургон группы осмотра места преступления. Им что, тоже придется выслушать эту историю?
– А что случилось?
– Кто‑то только что свалился с замковой стены, – пояснил Ребус.
– Чертовы манифестанты… один уже успел забраться на скалу. Пожарникам пришлось спускать его на лебедке.
– Не поверите, как приятно поболтать с вами, но…
Офицер бросил на него сердитый взгляд, однако отодвинул одну секцию заграждения.
И вот теперь перед Ребусом встала новая преграда – представитель особого подразделения Дэвид Стилфорт.
– Вы затеваете опасную игру, инспектор. Лучше предоставьте дело нашей службе, специализирующейся на расследовании дел секретного характера.
Глаза Ребуса сузились:
– Держите меня за идиота?
Отрывистый, лающий смех:
– Вовсе нет.
– Ладно.
Ребус снова двинулся дальше. Теперь он понял, куда идти. Несколько караульных, перегнувшись через край стены, смотрели вниз. Рядом стояла кучка пожилых, одетых для званого ужина людей с сигарами в руках.
– Так отсюда он упал? – обратился к караульным Ребус. Он вынул удостоверение и даже раскрыл его, но решил представиться им просто как полицейский в штатском.
– Похоже, отсюда, – отозвался кто‑то.
– Кто‑нибудь это видел?
Все как один помотали головами.
– Еще раньше произошел инцидент, – добавил тот же солдат. – Один идиот не мог слезть со скалы. Нас предупредили, что у него могут быть и последователи.
– И что?
– А то, что рядовой Эндрюс, как ему показалось, заметил какую‑то возню у противоположной стены.
– Я же говорил, что не уверен, – начал оправдываться Эндрюс.
– И все бросились туда? – Перед тем как продолжить. Ребус глубоко вздохнул. – А на языке устава это называется «самовольно оставить пост».
– Инспектор уголовной полиции Ребус не имеет полномочий проводить расследование на этой территории, – объявил Стилфорт, обращаясь к группе караульных.
– А
– Отличная новость для техников. А что вы можете сказать по поводу гостей?
– Представители стран «Большой восьмерки» – министры иностранных дел, начальники охраны, чиновники высшего эшелона.
– Наверняка дело не ограничилось пиццей и парой ящиков пива.
– Между прочим, на таких встречах решается очень многое.
Ребус не мог отвести взгляда от края стены – он никогда не любил высоты.
– Черт возьми, не могу смотреть на это проклятое место, – вздохнул он.
– Мы слышали, как он падал, – сказал один солдат.
– И что именно вы слышали? – поинтересовался Ребус.
– Он кричал не своим голосом.
Солдат глянул на товарищей, словно ища поддержки своим словам. Один из них утвердительно закивал.
– Казалось, он кричал, пока не стукнулся о землю, – с дрожью в голосе добавил другой.
– Интересно, может ли это быть самоубийством, – задумчиво пробормотал Ребус. – А как вам кажется, сэр?
– Мне кажется, что вам здесь нечего делать, инспектор. Еще мне кажется странным, что стоит где‑нибудь случиться какой‑то неприятности, вы сразу тут как тут.
– Забавно, но эта мысль тоже только что пришла мне в голову, – отпарировал Ребус, буравя взглядом Стилфорта, – но только относительно вас…
Поисковая группа состояла из офицеров, снятых с дежурства у заграждений, – они даже не успели еще избавиться от своих желтых курток. Им выдали фонари. Бригада «скорой» объявила, что упавший мертв, хотя это было ясно и без них. Шея мертвеца была согнута под неестественным углом, от удара одна нога сложилась пополам, земля вокруг головы была залита кровью. В полете с ноги слетел один ботинок, рубашка на животе расстегнулась – очевидно, в момент, когда он переваливался через стену. Единственный представитель ГОМП фотографировал тело.
– Хочешь пари насчет причины смерти? – спросил он Ребуса.
– Да ведь у меня нет ни единого шанса, Тэм.
Тэм из ГОМП был мастер выигрывать такие пари.
– Сам он прыгнул или его столкнули, ведь именно это тебя интересует?
– Да ты прямо‑таки читаешь мысли, Тэм. Может, ты еще и судьбу по линиям руки предсказываешь?
– Нет, я их только фотографирую.