Марк Антоний послал своих солдат, и они вытащили Цицерона из дома и отрубили ему голову. Жена Антония приказала вырезать Цицерону язык за оскорбления, которыми Цицерон когда‑то ее осыпал. Вот чокнутые, а?
Киллиан не был согласен с подобной трактовкой исторических событий, однако решил, что Коултер гордится тем, что жена родилась в том же городе, что и знаменитый римлянин, а вовсе не пытается угрожать, как показалось ему вначале. Двусмысленности, угрозы – это больше в манере Тома.
– Точно чокнутые, – согласился Киллиан. – Может, перейдем к заданию?
– Конечно.
– Когда вы узнали, что ваша первая жена сбежала с детьми?
– Вторая.
– Прошу прощения?..
– Первая моя жена, Карен, живет в Брайтоне. С ней у меня отличные отношения. Я часто встречаюсь с ее детьми. Они уже взрослые, обе девочки – Хизер и Руби – сейчас учатся в колледже, и очень хорошо учатся. – В голосе Коултера прозвучало легкое раздражение.
– Простите, оговорился. – Киллиан поспешил исправить свою ошибку. – Ваша вторая жена. Расскажите о ней.
Коултер будто не расслышал просьбы и, следуя течению своей мысли, произнес:
– Как ты, конечно, заметил, Хелен беременна. Еще одна девочка. Пять девочек, – вздохнул Коултер.
– Поздравляю! – улыбнулся Киллиан.
Коултер кивнул и задержался взглядом на маслянистой жидкости в стакане:
– Если только две мои дочери, которые находятся у этой спятившей дуры, живы… Никто не знает, где они находятся, эта сумасшедшая не остановится ни перед чем. Она нюхала героин во время беременности – об этом ты знаешь?!
– Нет, я не знал.
– И ведь не раз, не два, постоянно. Я отправлял ее и в «Прайори», и в больницу Клэптона… Ничего не помогло. Мне надо было еще тогда все понять, но я любил ее.
– И как долго вы пытались найти ее?
– Более месяца.
– А до этого каковы были условия?
– У нее была частичная опека над детьми. Я забирал детей по выходным и на праздники. И вдруг – как гром среди ясного неба. У нас были хорошие отношения. Я даже позволил ей пожить в своем доме в Донеголе. Она встречалась с Хелен… Все было таким… таким…
– Безоблачным?
– Да, безоблачным… Я был в Брюсселе, когда мне позвонил Том и сообщил, что она исчезла. Как призрак… Она и дети. Испарились. С тех пор я о ней больше не слышал.
– Она пропала из вашего дома в Донеголе? Где именно он расположен?
– Поблизости от городка Леттеркенни. Знаете такой?
– Да, знаю. Она что‑нибудь прихватила из дома?
– Нет.
– Почему вы уверены, что это не похищение?
– Так это и есть похищение. Она похитила моих детей. Деньги‑то тебе платит страховая компания. Вернее, заплатит, после того как Том все уладит…
– Я не это имел в виду. Откуда вы знаете, что к их пропаже не причастен кто‑то еще?
– Она позвонила своим родителям и заявила, что не желает больше делить со мной опеку над детьми и собирается бежать, забрав с собой девочек. Они пытались ее отговорить – не получилось: она чертовски упряма.
Киллиан глотнул виски и подпер щеку рукой:
– До этого она неукоснительно следовала предписаниям суда?
– Да, все было прекрасно. Я должен был забрать детей в выходные. И вдруг ей что‑то стрельнуло в голову и она сбежала. Маразм…
– Незадолго до исчезновения вы не замечали в ее поведении чего‑то необычного?
– Нет. Я полагал, она покончила с наркотиками. Оказалось, ошибся.
Оказалось, ошибся.
Киллиан кивнул.
Коултер поднялся с места.
– Еще? – кивнул он на опустевший стакан Киллиана.
– Нет, спасибо, больше не нужно.
Себе Коултер налил – на сей раз почти до краев – и продолжил:
– Она пропала: прекратила пользоваться банкоматами, отказалась от мобильного телефона, звонит только из таксофонов, ее адвокат понятия не имеет, где она. Мы даже предположили, что она вступила в какую‑то чертову секту или что‑то в этом роде. Том нанял детективов, которые установили жучок в телефон ее родителей, просматривают их переписку. Пару раз они почти настигли ее, в День святого Патрика чуть не схватили, но она снова ускользнула.
– Я одного не понимаю: как ей разрешили опеку над детьми, хотя вы не скрываете ее пристрастие к наркотикам?!
Коултер шмыгнул носом:
– Как‑то произошел несчастный случай… Глупость. Если бы она не упомянула об этом недоразумении, я бы сейчас и словом не обмолвился о героине.
– Вы ударили ее?
– Нет‑нет! Как ты мог подумать! Скользкий пол, она за что‑то зацепилась, поскользнулась и упала с лестницы. Переломов, как показал рентген, не было.
– Она вызывала полицию?
– Я прекрасно понимаю, на что ты намекаешь, но поверь, я не поднимал на нее руку, не могу ударить женщину, даже вообразить этого не в состоянии. Нелепая случайность. Об этом случае Рейчел вспомнила только тогда, когда я предложил, чтобы дети жили у меня. В конечном итоге мы пришли к компромиссу. Развод, в общем‑то, был мирным. В прошлом году наши отношения были даже лучше, чем когда‑либо. Она, казалось, даже радовалась, что моя жизнь наладилась.
– Закон на вашей стороне: ее действия нарушают условия соглашения между вами.
– Да, это, в общем‑то, дело полиции…
– Тогда почему вы не обратились туда?
– Я, то есть Том, с ними консультировался. Но я пока не хочу прибегать к их помощи. Полагаю, сначала неплохо было бы попробовать обратиться к знатокам своего дела, а потом уже – в чертову Гарду или, упаси боже, в Интерпол. Они могут ее вспугнуть, и она совершит какую‑нибудь глупость.
Киллиан, сам небольшой поклонник полиции, одобрительно кивнул:
– Вы даже предположить не можете, где она может быть?
– Хотел бы я знать… У Тома есть несколько хороших зацепок.
– Когда есть с чего начать, работать будет проще.
– У меня есть доказательства, что она снова принимает наркотики, общается с такими же, как она, наркоманами и «толкачами». Бедные девочки! Я всерьез беспокоюсь за их здоровье и благополучие. У меня нервы на пределе…
– Прекрасно вас понимаю. – В голосе Киллиана прозвучало искреннее сочувствие. Он имел дело с наркоманами – они намного хуже пьяниц или азартных игроков. – Где ее видели в последний раз?
– В трейлер‑парке на окраине Колрейна. Эта стоянка – дом родной для наркоманов! Ты хоть понимаешь, что приходилось видеть девочкам?! Ведь Сью только пять лет!
– Колрейн, значит. Когда?
– Дня два назад.
– Точно?
– Да. Но где они сейчас, этого я не знаю. Том собрал целое досье, завтра он отдаст тебе отчеты сыщиков вместе с чеком.
Коултер допил свое виски и вдруг разрыдался.
Увиденное поразило Киллиана. Коултер, который на экране всегда выглядел сильным, несокрушимым, ядовитым, мечущим громы и молнии, вдруг предстал перед ним слабым, уязвимым, доведенным до ручки несчастным отцом.
– Прости… Это все нервы.
– Ничего, – смущенно пробормотал Киллиан.
– Я так хочу вернуть девочек… Хелен не возражает.