Однажды я спросил в упор: «Ты с ней порвал?» – «Нет». – «А почему тогда ты больше мне про нее не рассказываешь?» – «Потому что люблю ее. Теперь все по‑другому. Я без Лиллины жить не могу». – «А как вам удается встречаться?»
Он объяснил, что они нашли верный способ. Два‑три раза в месяц синьора Лиллина говорила Вам, что хочет съездить в Фелу – родителей проведать. А Пиппо, для маскировки, уезжал в Фелу несколькими днями раньше или позже. В Феле им сестра Лиллины помогала по полдня в загородном доме проводить.
Вот и все. Если Вам интересно знать, зачем ему телефонная связь понадобилась с Вашим домом, так я смекаю, он это для того придумал, чтобы с Вашей женой удобно было о встречах договариваться.
А чтобы Вы мне до конца поверили, я Вам вопрос напоследок приготовил: разве синьора Лиллина не слаба на передок?
Розарио Ла Ферлита.
– Мне сказали, что ты просила меня прийти. Я все бросила и прибежала. Что случилось, Лиллина? Что с тобой? У тебя такое лицо, что мне страшно!
– Ах, Танинэ. Я всю ночь не спала, убивалась.
– Убивалась? А причина‑то какая?
– Причина твой отец, Танинэ! Твой отец и мой муж!
– Он заболел? Доктора вызывала?
– Доктор тут ни при чем, Танинэ. Вчера вечером твой отец пришел домой, как обычно, к ужину. Вместо того чтобы поцеловать меня, он в мою сторону даже не глянул, пролетел мимо и заперся в кабинете на ключ. Я не знала, что и подумать. Обождала чуточку и через дверь говорю, что ужин готов. Он не отвечает. Ну, я подумала, что он меня не слышал, и повторяю про ужин. И знаешь, что мне ответил собственный муж: «Отцепись, сука!»
– Папа? Так сказал?
– Да, Танинэ. Именно так. Сначала мне даже показалось, что я ослышалась.
– А потом?
– Я обиделась и села за стол одна, но чувствую, есть не могу, еда в рот не лезет. И вдруг в кабинете такое началось! Твой отец костерил по очереди всех святых, богохульничал, кричал.
– Папа?
– А после поднялся несусветный грохот, что‑то падало, разбивалось… Слышно было, как он бумаги какие‑то рвет… Меня, несчастную, аж в пот бросило. Что это с ним? Какая муха его укусила? – спрашивала я себя. Потом вдруг тишина, и в тишине бряканье ключа в замочной скважине, дверь приоткрылась, и из нее высунул голову твой отец. Глаза выпучены. Служанку требует. Я служанку к нему послала, и он велел в кабинете ему постелить, на раскладушке. Представляешь? Тут уж я не на шутку осерчала. «Почему отдельно спать решил?» – спрашиваю. А он: «Не в себе я сегодня, сну твоему мешать не хочу». Я всю ноченьку не спала, с боку на бок ворочалась, глаз не сомкнула. Утром служанка сказала, что он в обычное время ушел, в полвосьмого, и с виду спокойный был.
– Может, Лиллина, он на тебя сердился?
– На меня? За что? Нет, я бы поняла, когда б на меня.
– Успокойся, Лиллина. Видишь, утром он, как всегда, ушел по делам, служанка сказала, что он спокойный был. Все прошло. Наверно, в делах заминка какая приключилась, вот он и расстроился. Ты ведь его знаешь. Помнишь, до чего он разозлился в тот раз, когда Пиппо самокат покупать собрался? Полдня злой как черт был, а после остыл. Потерпи до вечера, вот увидишь, вечером он прощенья у тебя попросит, когда домой придет.
– Ты так думаешь, Танинэ?
– Я так думаю, Лиллина.
– Синьор Дженуарди, все в порядке! Самому не верится, что за двадцать дней управились.
Осталось проверить соединение. Вы не против?
– Прямо сейчас? Я уже закрывал склад…
– Так ведь это всего одна минута!
– А вдруг тесть ужинать сел? Думаю, неудобно поднимать его из‑за стола…
– Синьор Дженуарди, я бы хотел успеть на последний поезд в Палермо. Завтра утром у меня важная встреча на работе.
– Ладно уж, проверяйте.
– Слушайте внимательно и запоминайте. Сначала снимаете трубку с рычага и подносите к уху. Одновременно другой рукой крутите ручку – три‑четыре оборота. Говорить нужно громко, отчетливо, поднеся трубку вплотную к губам… Так, отвечают, станьте ближе, тогда вам тоже будет слышно.
– Алло!
– Это синьор Скилиро?
– Да.
– Я проверяю линию. Вы меня хорошо слышите, синьор Скилиро?
– Да.
– И я вас хорошо. У меня к вам просьба, синьор Скилиро. Повесьте трубку и позвоните сюда, на склад вашего зятя. Знаете, зачем я попросил его позвонить, синьор Дженуарди? Хочу проверить, проходит ли звонок. Немного подождем… Ну вот, уже звонит. Алло!
– Алло!
– Все в порядке, работает. Хотите поговорить с вашим зятем, синьор Скилиро?
– Нет.
– В таком случае до свидания. Поздравляю, синьор Дженуарди, теперь у вас есть телефон. Пользуйтесь на здоровье. И спасибо вам за все… Вы были так любезны…
– Как, синьор Пулитано? Уже убегаете? Сначала поужинаем вместе, в Палермо вы такой свежей рыбкой, как у нас, не полакомитесь… До последнего поезда времени у вас достаточно.
– Калуццэ, пойдешь на станцию. Нынче утром лес прибывает от компании Спарапьяно.
– Я? Но ведь вы на станцию сами всегда ходили.
– А сегодня ты пойдешь. Проверь, все ли подводы на месте, – мы пятнадцать штук заказывали, должно хватить. Проследишь за погрузкой – и обратно на склад.
– Как скажете, дон Пиппо.
– Будешь выходить, затвори ворота.
– А ежели кто поговорить придет, а ворота заперты?
– Неужто не работает? Почему никто не отвечает? Неужто этот хренов телефон, не успели его провести, уже сломался? Фу, наконец‑то. Алло, алло! Лиллина, это ты?
– Алло!
– Алло! Лиллина! Это я, Пиппо!
– Ой, это ты, Пиппо? Ты, любимый?
– Я, Лиллина! Я, милая! Я, ненаглядная!
– О, Мадонна! У меня ноженьки подкашиваются! Пиппо, дорогой, сердце мое, это правда ты? Как я ждала этой минутки! Как мечтала голос твой услышать!
– Просто чудо! Дивная штука этот телефон! Скажи мне: Пиппо, я тебя люблю.
– Пиппо, я тебя люблю.
– Рогоносец давно ушел?
– Да уж час будет.
– А служанка?
– С полчасика.
– Значит, нынче уже не увидимся, не успеем. Я ведь не только для того телефон провел, чтоб мы поболтать могли, когда рогоносца дома нет, но еще чтоб о встречах договариваться и почти каждый день видеться.
– Правда? А как?
– Я тебе скажу, как. Рогоносец из дома по утрам в полвосьмого уходит, правильно?
– Минута в минуту.
– А ближе к восьми ты служанку за покупками посылаешь, так?
– Так.
– Вот и хорошо. Завтра утром, как только служанка в город уйдет, ты мне звонишь по телефону и говоришь, что путь свободен. Я седлаю лошадь, и через десять минут я у тебя. Таким образом, в нашем распоряжении верные два часа. Потерпи до завтра, завтра я тебя задушу в объятьях и без устали целовать буду – в губы, в груди, в животик, между ног…
– Молчи, Пиппо, а то я заплачу…
– Подожди секунду, Лиллина, там какой‑то шум, пойду посмотрю, не вешай трубку… Кто здесь? А, это вы… Доброе утро.