Не думайте, что это было просто. Это не то слово, которое он привык слышать.
— Могу себе представить.
— Но, с другой стороны, мне не пришлось выбирать слишком долго. Наши пути во многом совпадают. А он… — Она улыбнулась. — Он просто старый кукловод.
Хартманн никак не отреагировал на это признание.
— Вы правы насчет необходимости нового курса. Надеюсь, вы справитесь, — добавила Эллер. — На кону моя голова.
— А что ваша группа?
— Сделает, как я скажу. Ну что ж… приступим к делу?
Через пять минут за столом в зале заседаний рядом со штабом Хартманна начались переговоры. Программы и назначения, финансирование и стратегии продвижения. Риэ Скоугор записывала и выдвигала предложения.
Хартманн и Эллер заключили альянс.
Майер вернулся после повторного обыска квартиры школьников.
— Этих отличников уже отпустили? — спросил он.
— Да.
— Придется снова вызвать.
Лунд сидела, уткнув нос в фотографии на столе: раны девушки, ее новые сапоги.
— Я не думаю, что это сделали они, — проговорила она.
— А я уверен, что они.
У него с собой было небольшое устройство для чтения карт памяти. Он подключил его к компьютеру Лунд.
— Вот, взгляните на это.
Компьютер разобрался, что за устройство к нему присоединили, открылось окно.
На экране замельтешили смазанные кадры любительского видео: вечерника по случаю Хеллоуина, подростки в костюмах — пьют пиво, орут, дурачатся, оставленные без надзора взрослых.
Лунд смотрела. Вот Йеппе Хальд — блестящий ученик, гордость учителей, всегда спокойный и невозмутимый умница Йеппе — вопит с экрана, то ли пьяный, то ли обкуренный. Лиза Расмуссен в коротком обтягивающем платье, примерно в том же состоянии, что и Хальд, едва стоит на ногах.
— Откуда у вас это?
— Из комнаты Йеппе Хальда. Он снимал это на свой телефон, а потом переписал на карту памяти. — Майер многозначительно взглянул на Лунд. — Чтобы потом смотреть на компьютере.
Лунд кивнула.
— И по-моему, он совсем не так умен, каким его считают в гимназии, — добавил Майер.
— Стоп!
Майер остановил кадр.
Нанна в черной шляпе с пряжкой на тулье. Нанна живая, дышит, улыбается. Красивая, очень красивая. Очень… взрослая.
Она не выглядела пьяной. Она не вопила. Она казалась… удивленной. Как взрослый человек, на которого внезапно налетела орава несмышленых малышей.
— Дальше, — сказала Лунд.
Майер включил медленную скорость. Картинка перешла с Нанны на Оливера Шандорфа — растрепанная рыжая шевелюра, безумный взгляд. Заливая в горло пиво из банки, он не сводил с Нанны голодных глаз.
— В нашей школе таких вечеринок не было, — заметил Майер. — А в вашей?
— Меня бы в любом случае не пригласили.
— Ну да, точно. А теперь смотрите. — Майер испустил долгий горький вздох и сел рядом с Лунд. — Шоу начинается.
Картинка поменялась. Теперь снимали в другом месте, более темном. Света мало. Стол с едой, напитками. Должно быть, та комната в подвале.
Что-то шевелилось в глубине, росло в кадре по мере продвижения снимающего.
Лунд пригнулась к экрану, впитывая каждую деталь. Чувствуя, как забилось сердце.
Звуки — тяжелое частое дыхание. Оливер Шандорф, обнаженный, рыжая голова раскачивается в такт его телу, извивающемуся над другим телом, тоже обнаженным, лежащим под ним с раскинутыми ногами, неподвижным.
Контраст между ним и девушкой был разительным.
Контраст между ним и девушкой был разительным. Шандорф весь — маниакальная энергия и отчаяние. Она… Пьяна? Без сознания? Невозможно понять. Но что-то с ней не так.
Ближе.
Шандорф ухватил девушку за лодыжки, заставил обхватить себя ногами. Ее руки взметнулись, словно она хотела ударить его. Он был как сумасшедший, оттолкнул ее руки, зарычал.
Лунд смотрела.
Фокус переместился за спину Шандорфа. Ее ноги сомкнулись вокруг него. Подростковый секс. Как будто где-то тикают часы, твердя: сделай это сейчас, и сделай быстро, или другого шанса не будет.
Снова рычание, снова яростные толчки.
Ближе. Черная шляпа, уже бывшая в кадре ранее, лежит поверх ее глаз, поверх лица. Светлые волосы. Вот шляпа начинает сползать…
— Черт, — воскликнула Лунд.
Что-то случилось. Картинка хаотично заплясала. Они услышали его, поняли, что за ними подглядывают. Проклятья и суматоха. Девушка едва различима, пытается прикрыть себя. Светлые волосы, шляпа, голая грудь — все, что удалось разглядеть.
— Думаю, мне пора ехать за нашими героями, — сказал Майер.
На ступенях ратуши стояли друг подле друга Троэльс Хартманн и Кирстен Эллер, они прикрывали глаза от ярких вспышек фотокамер, улыбались, жали руки.
Дожидаясь Майера, Лунд смотрела новостной канал на своем компьютере. Потом снова включила школьное видео. Нашла тот фрагмент, который в первый раз с Майером они пропустили.
Гимназия. Нанна в вечернем платье. На голове шляпа. Улыбается в видоискатель мобильника Йеппе. Поднимает бокал с чем-то, похожим на кока-колу. Трезвая. Элегантная и спокойная. Совсем не ребенок. Ничего общего с ее одноклассниками. А через несколько минут… Раздетая, в подвале, принимающая звериные толчки Оливера Шандорфа.
— Надеюсь, ты прав, Майер, — прошептала она.
Сторож открывал для Лунд двери гимназии, когда позвонил Майер:
— Я привез обоих.
— Пока не допрашивайте их.
Пауза.
— С каких пор все изменилось?
— Я должна кое-что проверить.
Протяжный вздох.
— Не беспокойтесь, Лунд. Вся слава достанется вам.
Шаги Лунд рассыпались эхом по темным пустым коридорам.
— Дайте мне двадцать минут, — сказала она и отключилась.
Цветы на алтаре Нанны возле шкафчиков поникли, свечи догорели. Лунд спустилась по холодной лестнице в подвал, освещая себе путь фонариком, нащупывая выключатели, которые никак не могла найти.
Через полосатую заградительную ленту, в дальнюю тайную комнату. Там повсюду — метки, линии, обведенные мелом пустые бутылки в пятнах порошка для снятия отпечатков. Она посмотрела на запачканный кровью матрас: одно большое пятно в ногах. И еще красная полоса на стене возле матраса. Крови немного. И она не размазана.
Майер не стал ждать, не видел смысла. Он привел Оливера Шандорфа в кабинет Лунд, усадил перед компьютером, заставил смотреть на экран. Огромная тыква. Пьяные ученики. Наркотики. Алкоголь.
Оказавшись один на один с Шандорфом и получив возможность поступать, как он считает нужным, Майер почувствовал себя гораздо свободнее. Он сел рядом с парнем, наблюдал за тем, как тот смотрит видео: всклокоченные рыжие кудри, лицо сморщено от страха и страдания.
— У тебя два варианта, Оливер, — сказал он тусклым равнодушным голосом. — Или ты признаешься прямо сейчас…
Нанна, в ведьминской шляпе, со счастливой улыбкой на лице.
— …или мы будем смотреть дальше. И подождем, пока выспится твой адвокат. Если он вообще соизволит вылезти из постели.
На экране танцевальный зал сменился коридором, потом лестницей и наконец подвалом.