Какой от нее там прок, мистер Дерсли? Ее нужно запереть в Голливуде и не выпускать, и будь моя воля, она уже была бы там. Слышишь, испанка-вамп, пожирательница сердец? — Он по-братски приобнял мисс Райли.
— И они еще спрашивают, почему я ревную! — Львица кокетливо подмигнула Уильяму, который не нашелся с ответом.
— Но все-таки! — вскричал Викинг. — Что там за история с Южными морями, а, Терри?
Уильям посмотрел на нее предостерегающе, однако, судя по всему, предосторожность была излишней.
— Ничего особенного, просто одно дело, связанное с отцом, — пожала она плечами. — Подумала, что морское путешествие — это интересно. Может быть, отправимся наконец ужинать?
— Хорошо, — согласился Викинг. — Все за мной! Сегодня, мистер Дерсли, мы покажем вам Сан-Франциско, и если он вам не понравится, то дело плохо — придется вам жить в Лос-Анджелесе. В общем, сперва мы ужинаем в «Джузеппе», меня там знают и бутылку-другую красного вина добудут. Вперед!
Спускаясь по лестнице, Уильям задержал мисс Райли на секунду.
— Вы ведь понимаете, — прошептал он, — что про остров и руду не должна знать ни одна живая душа. Это крайне важно.
— Я пока никому ни полслова, — заверила девушка.
— И правильно. Эту руду ищут по всему миру, поэтому мы должны быть немы как могила.
— Как могила?
— Да.
— Ну не прелесть ли? — воскликнула она восторженным полушепотом. — Как моги-и-ила. Торжественно клянусь молчать. И вот что, мистер Дерсли, по-моему, вы просто душка.
Девушка быстро сбежала по лестнице.
В мгновение ока домчав на машине Викинга до «Джузеппе», они заказали сытный ужин, а после минутного (и довольно позорного, на взгляд Уильяма) препирательства Викинга с официантом появились две фляги красного вина, неслыханно молодого и крепкого. После выпитой у мисс Райли настойки Варбурга вино сразу ударило Уильяму в голову, в которой заметно зашумело. В глазах двоилось, время и пространство утратили смысл. Он словно побывал у стоматолога и теперь никак не мог отойти от веселящего газа. Викинг с женой стали еще громче и экспансивнее, а Уильям чувствовал себя оглушенной мышью. К концу ужина он вроде бы пришел в себя, жесты и речь вновь обрели четкость, однако внутри у него клокотало смятение.
Он совершенно не удивился, вновь оказавшись в машине Викинга, за окнами которой вихрем неслись ярчайшие огни Сан-Франциско. Смутно припомнив прозвучавшее за столом предложение «сходить на спектакль», не удивился и полутемному залу, где вслед за остальными протискивался на свое место. Неожиданностью стало зрелище, представшее его глазам. Восточная девица на сцене под какофонию струнных, гонгов, барабанной дроби по дереву и непонятных звуков, напоминающих вытаскивание огромной пробки из бутылки, долго что-то мяукала и бормотала. Наконец к ней вышел старик китаец и принялся выть на нее, словно побитый пес. Периодически ему подвывал еще один, сильно младше, однако девица встречала его ожесточенным мяуканьем. Уильям сползал все ниже и ниже на неудобном деревянном сиденье, пытаясь унестись мыслями подальше от этого ада. Тщетно. Приходилось внимать, хотя внимать было нечему, кроме бесконечного потока жутких звуков. Китаянка, словно демоническая кукла, развернувшись к обоим мужчинам, мяукала в ответ на их завывания, струны дребезжали, гонги гудели, деревяшки стучали, а пробка то и дело ухала, выскакивая из бутылки. То ли китайская пытка, то ли кошмарный сон про Китай.
— Ну что, — наконец спросил Викинг бодро, — двинемся дальше? Мне этой китайщины хватит надолго.
Предложение поддержали все. Выбравшись наружу, мисс Райли адресовала Уильяму пару вопросительных взглядов.
Предложение поддержали все. Выбравшись наружу, мисс Райли адресовала Уильяму пару вопросительных взглядов.
— Мне показалось в какой-то момент, что вы теряете сознание.
— Не исключено, — простонал он.
— Ничего страшного, обычное дело. Если уж наши луженые глотки не всегда справляются с этим пойлом, чего ждать от бедняги англичанина. У вас был сонный вид.
— Сонный — это мягко сказано, — осторожно проговорил Уильям, твердя себе, что П.Т. Райли вполне милая девушка. — Скорее, осоловелый. Причем до сих пор. Все какое-то иллюзорное.
— Знаю, знаю, — понимающе, словно беспробудная пьяница, закивала мисс Райли.
— А теперь, — улыбнулся Викинг, — вы, думаю, не против полюбоваться ночными холмами.
Мисс Райли и Уильям разместились на заднем сиденье. Автомобиль был вместительный и быстрый, и Викинг, без сомнения, любивший полихачить, отвел душу, закладывая виражи на головокружительной скорости. На крутых горках Сан-Франциско и днем сосало под ложечкой, а уж ночью да на большой стремительной машине… Уильям чувствовал себя так, будто попал на безумный аттракцион. Он не знал, кричать ему, петь или вывернуть наружу содержимое желудка — иногда он был близок к одному, иногда к другому, но все побеждало головокружение. Ярко освещенные двери и окна проносились мимо под углом в сорок пять градусов, одни мостовые дыбились перед машиной, словно кто-то пускал их волной, как ленту, а другие обрушивались вниз, будто водопады из сияющего булыжника. Викинг, которого молодое вино не усыпило, а только подогрело, кричал, пел и швырял машину то вверх, то вниз. Его верная львица на пассажирском сиденье взвизгивала от восторга, словно ей не терпелось расстаться с жизнью на очередном вираже. Патриция Тереза Райли, на лице которой плясали отблески городских огней, вела себя тише, но и ей эта бешеная гонка доставляла удовольствие, и ее огромные глаза, когда она поворачивалась к Уильяму с очередным комментарием, сияли детским восторгом. Осоловевший Уильям, которого теперь еще и мутило, не удивился бы, окажись город за окном вверх тормашками — рекламные огни где-то под колесами, а над ними взмывают в воздух тысячи шляп.
— Горки у нас что надо! — проревел Викинг.
— Да, что надо! — подхватила мисс Райли торжествующе, словно она сама вместе со Стэнсенами их и сотворила. — Правда, мистер Дерсли?
— Что надо! — выдавил Уильям негромко, но сосредоточенно. Припертый спиной к стене — увы, лишь метафорически, — он в одиночку защищал честь Англии.
Викинг тем временем нацелился на очередной серпантин, и громадный автомобиль с ревом закружил по гигантской спирали, поднимаясь все выше и выше, оставляя почти весь сияющий и переливающийся город далеко внизу. Маркет-стрит текла рекой расплавленного золота, башня на морском вокзале упиралась в небо, словно украшенный драгоценным камнем указательный палец, а на другом берегу залива поблескивал Окленд. На вершине, высоко над этой россыпью огней, Викинг заглушил мотор.
— Ну вот, мистер Дерсли, — объявил он, когда все наконец выбрались из машины. — Вот наш Сан-Франциско. Как он вам? Хорош, а?
Пошатывающийся, все еще осоловевший, но пораженный до глубины души, Уильям искренне подтвердил, что не просто хорош, а великолепен. Дальше пришлось подбирать слова. Ничего особенного в мысли, которую он хотел выразить, не было, но сейчас ему любая мысль давалась с трудом. В итоге он заговорил неожиданно доверительным тоном, с которым пока ни к кому из своих спутников, даже П.Т. Райли, не обращался. Что-то на этой ночной вершине, парящей между звездами в небе и мириадами огней внизу, располагало к откровенности.
— Сан-Франциско — замечательный город.