Приехав с Родой Синклер в Озерный клуб, Бэзил тут же огляделся по сторонам в поисках ровесников, которые были бы в долгу у Роды или в подчинении у него. В ту пору еще не принято было разбивать пары, и обычно ему удавалось заранее избавить себя от полудюжины танцев, но нынче вечером здесь собрались ребята постарше, и ситуация складывалась не в его пользу. Однако, когда Рода выходила из гардеробной комнаты, он заметил Билла Кампфа и с благодарным чувством устремился к нему.
— Здорово, старина! — излучая добродушие, сказал он. — Пригласишь на один танец Роду?
— Не смогу, — бросил Билл. — У нас гости. Ты что, не в курсе?
— Ну, на один танец-то можем обменяться?
Билл поднял на него удивленный взгляд.
— Я думал, ты знаешь! — воскликнул он. — Здесь Эрмини. Весь вечер только о тебе и говорит.
— Эрмини Биббл!
— Да, вместе с отцом, матерью и младшей сестрой. Утром приехали.
Теперь эмоции, пережитые двумя часами ранее, забурлили в нем по-настоящему, но на этот раз Бэзил знал причину. Девочка, у которой было до странности знакомое личико, оказалась младшей сестрой Эрмини Гилберт Лабуисс Биббл. Его мысли унеслись на целую вечность назад, на год назад, к долгому вечеру на веранде Кампфов, выходящей на озеро, как вдруг у него в ушах зазвенел настоящий голос: «Бэзил!» — и блистательная красотка пятнадцати лет подлетела к нему и сжала его пальцы словно для того, чтобы всей руке не осталось ничего другого, кроме как приобнять ее за талию.
— Бэзил, я так счастлива!
От радости у нее немного сел голос, хотя в ее возрасте удовольствие обычно прячется под бормотаньем и ухмылками. Зато Бэзила, невзирая на стремления его сердца, сковало неловкостью и смущением. Он даже испытал некоторое облегчение, когда Билл Кампф, уделявший теперь своей очаровательной кузине намного больше внимания, чем год назад, повел ее танцевать.
— Кто такая? — строго спросила Рода, когда он, как в тумане, повернулся к ней. — Я ее раньше не видела.
— Просто девушка. — Он с трудом понимал, что говорит.
— Я догадываюсь. А зовут как?
— Минни Биббл, из Нового Орлеана.
— Ну и задавака! В жизни не встречала такой жеманницы.
— Тише ты! — невольно вырвалось у Бэзила. — Пошли танцевать.
Лишь спустя томительный час Бэзил освободился благодаря Гектору Краму, и через несколько танцев смог заполучить Минни, которая теперь была в центре круговорота. Но она наградила его тем, что взяла за руку и увлекла за собой на веранду, нависавшую над темным озером.
— Давно бы так, — прошептала Минни, инстинктивно выбрав самый темный уголок. — Я подозревала, что у тебя новое увлечение.
— Вовсе нет, — в ужасе заверил он. — Она мне вроде как двоюродная сестра.
— Я всегда знала, что ты непостоянен. Но не думала, что ты забудешь меня так скоро.
Она повертелась на стуле, пока не коснулась Бэзила. Ее глаза, встретившись с его взглядом, сказали: «Разве это важно? Мы наедине».
Вдруг он вскочил, охваченный непонятной паникой. Ну никак он не мог поцеловать ее вот так, с ходу. Между ними теперь пролегал минувший год. В сильном волнении Бэзил метался туда-обратно, повторяя: «Боже, как я рад тебя видеть!» — и сопровождал это не слишком оригинальное заверение притворным смехом.
Храня самообладание, в котором уже сквозила зрелость, Минни попыталась его успокоить: «Бэзил, иди сюда, присядь!»
— Я сейчас, — выдохнул он, как будто теряя сознание. — Слегка разволновался, вот и все.
И снова он издал смешок, который даже ему самому, несмотря на шум в ушах, показался глупым.
— Слегка разволновался, вот и все.
И снова он издал смешок, который даже ему самому, несмотря на шум в ушах, показался глупым.
— Я приехала на три недели. Здорово, правда? — И добавила с выразительной теплотой: — Помнишь, как в тот день, на веранде у Билла?..
Он не нашел ничего лучшего, как ответить:
— Я теперь днем не могу — работаю.
— Встречаться можно и по вечерам, Бэзил. Тут всего полчаса на автомобиле.
— У меня нет автомобиля.
— Ну, можешь у родных попросить.
— У нас электромобиль.
Она не торопила. Он по-прежнему ее завораживал — интересный, непредсказуемый, чуть грустный.
— Я видел твою сестру, — выпалил он, надеясь хотя бы таким способом преодолеть то противоестественное, невыносимое благоговение, которое внушала ему Минни. — Вы с ней определенно похожи.
— Правда?
— Это было какое-то чудо, — сказал он. — Просто чудо! Сейчас расскажу…
— Давай, рассказывай. — Она сложила руки на коленях и приготовилась слушать.
— Так вот, сегодня после обеда…
Музыка несколько раз умолкала и начиналась вновь. Теперь объявили перерыв, и в тишине на веранде раздались решительные шаги: подняв голову, Бэзил увидел Роду и Гектора Крама.
— Мне домой пора, Бэзил, — пискнул Гектор ломающимся голоском. — Вот Рода.
«Отведи Роду на причал и столкни в озеро». Но эти слова прозвучали только у Бэзила в голове; его тело вежливо поднялось.
— Где тебя носит, Бэзил? — сказала Рода с обидой. — Почему ты не вернулся?
— Я как раз иду. — Когда он обернулся к Минни, голос его слегка дрогнул. — Привести твоего молодого человека?
— Нет, не беспокойся, — сказала Минни.
Она не злилась, но как будто несколько удивлялась. Откуда ей было знать, что парень, столь смиренно позволивший увести себя прочь, в данный момент зарабатывает на учебу в Йеле.
V
Родной дед Бэзила, который некогда состоял в правлении университета штата, с самого начала хотел отговорить внука от поступления в Йель; а теперь и мать, представив, как ее сын, голодный и оборванный, ютится в мансарде, присоединилась к дедовым увещеваниям. Сумма, на которую Бэзил мог рассчитывать с ее стороны, была гораздо меньше необходимого минимума, и хотя он упорно не желал сдаваться, его уговорили «на всякий случай» подать документы в этот университет.
В административном здании он столкнулся с Эдди Пармели, который представил ему своего спутника, невысокого, восторженного японца.
— Так-так, — не удержался Эдди. — Значит, Йель побоку!
— И меня Йель побоку, — вставил господин Уцуномия, удивив собеседников. — О, давно-давным Йель побоку! — Он исступленно рассмеялся. — Конечно. О да.
— Господин Уцуномия — японец, — пояснил Эдди, подмигивая другу. — Тоже абитуриент.
— И Гарвард, и Принстон тоже побоку, — продолжал господин Уцуномия. — Мне дома предлагать выбор — я выбрал здесь.
— Неужели? — почти возмутился Бэзил.
— Конечно, здесь больше сильно. Приходит больше крестьян, с силой и запахом земли.
Бэзил воззрился на него в изумлении.
— И вам это нравится? — недоверчиво спросил он.
Уцуномия закивал;
— Здесь я узнаю настоящий американский народ. И девушки. В Йеле только мальчики.
— Но ведь здесь отсутствует университетский дух, — терпеливо начал объяснять Бэзил.