В глубине картины начал смутно вырисовываться какой-то фон; но следующее замечание Джордан снова все смешало.
- Впрочем, я этому не верю.
- Почему?
- Сама не знаю, - решительно сказала она. - Просто мне кажется, что никогда он в Оксфорде не был.
Что-то в ее тоне напоминало слова желтой девицы: "Мне кажется, что он убийца", - и это лишь подстрекнуло мое любопытство. Пусть бы мне
сказали, что Гэтсби - выходец с луизианских болот или из самых нищенских кварталов нью-йоркского Ист-Сайда, я бы не удивился и не задумался. В
этом не было ничего невероятного. Но чтобы молодые люди выскакивали просто ниоткуда и покупали себе дворцы на берегу пролива Лонг-Айленд - так не
бывает; по крайней мере, я, неискушенный провинциал, считал, что так не бывает.
- Во всяком случае, у него всегда собирается много народу, - сказала Джордан, уходя от разговора с чисто городской нелюбовью к конкретности.
- А мне нравятся многолюдные сборища. На них как-то уютнее. В небольшой компании никогда не чувствуешь себя свободно.
В оркестре бухнул большой барабан, и дирижер вдруг звонко выкрикнул, перекрывая многоголосый гомон:
- Леди и джентльмены! По просьбе мистера Гэтсби мы сейчас сыграем вам новую вещь Владимира Тостова, которая в мае произвела такое большое
впечатление в Карнеги-холле. Читатели газет, вероятно, помнят, что это была настоящая сенсация. - Он улыбнулся снисходительно-весело и добавил:
- Фу-рор!
Кругом засмеялись.
- Итак, - он еще повысил голос:
- Владимир Тостов, "Джазовая история человечества".
Но мне не суждено было оценить произведения мистера Тостова, потому что при первых же тактах музыки я вдруг увидел Гэтсби. Он стоял на
верхней ступеньке мраморной лестницы и с довольным видом оглядывал группу за группой. Смуглая от загара кожа приятно обтягивала его лицо,
короткие волосы лежали так аккуратно, словно их подстригали каждый день. Ничего зловещего я в нем усмотреть не мог. Быть может, то, что он совсем
не пил, и выделяло его из толпы гостей - ведь чем шумней становилось общее веселье, тем он, казалось, больше замыкался в своей корректной
сдержанности. Под заключительные звуки "Джазовой истории человечества" одни девицы с кокетливой фамильярностью склонялись к мужчинам на плечо,
другие, пошатнувшись, притворно падали в обморок, не сомневаясь, что их подхватят крепкие мужские руки - и, может быть, даже не одни; но никто не
падал в обморок на руки Гэтсби, и ничья под мальчишку остриженная головка не касалась его плеча, и ни один импровизированный вокальный квартет не
составлялся с его участием.
- Простите, пожалуйста.
Возле нас стоял лакей.
- Мисс Бейкер? - осведомился он. - Простите, пожалуйста, но мистер Гэтсби хотел бы побеседовать с вами наедине.
- Со мной? - воскликнула удивленная Джордан.
- Да, мисс.
Она оглянулась на меня, недоуменно вскинув брови, встала и пошла за лакеем по направлению к дому. Я заметил, что и в вечернем платье, да и в
любом другом, она двигается так, как будто на ней надет спортивный костюм - была в ее походке пружинистая легкость, словно свои первые шаги она
училась делать на поле для гольфа ясным погожим утром.
Я остался один.
Было уже два часа. Какие-то невнятные загадочные звуки доносились из комнаты, длинным рядом окон выходившей на веранду. Я
ускользнул от студента Джордан, пытавшегося втянуть меня в разговор на акушерско-гинекологическую тему, который он успел завести с двумя
эстрадными певичками, - и пошел в дом.
Большая комната была полна народу. Одна из желтых девиц сидела за роялем, а рядом стояла рослая молодая особа с рыжими волосами, дива из
знаменитого эстрадного ансамбля, и пела. Она выпила много шампанского, и на втором куплете исполняемой песенки жизнь вдруг показалась ей
невыносимо печальной - поэтому она не только пела, но еще и плакала навзрыд. Каждую музыкальную паузу она заполняла короткими судорожными
всхлипываниями, после чего дрожащим сопрано выводила следующую фразу. Слезы лились у нее из глаз, - впрочем, не без препятствий: повиснув на
густо накрашенных ресницах, они приобретали чернильный оттенок и дальше стекали по щекам в виде медлительных черных ручейков. Какой-то шутник
высказал предположение, что она поет по нотам, написанным у нее на лице; услышав это, она всплеснула руками, повалилась в кресло и тут же уснула
мертвецким пьяным сном.
- У нее вышла ссора с господином, который называет себя ее мужем, - пояснила молодая девушка, стоявшая со мною рядом.
Я огляделся по сторонам. Большинство дам, которые еще не успели уехать, заняты были тем, что ссорились со своими предполагаемыми мужьями.
Даже в компанию Джордан, квартет из Ист-Эгга, проник разлад. Один из мужчин увлекся разговором с молоденькой актрисой, а его жена сперва
высокомерно делала вид, что это ее нисколько не трогает и даже забавляет, но в конце концов не выдержала и перешла к фланговым атакам - каждые
пять минут она неожиданно вырастала сбоку от мужа и, сверкая, точно разгневанный бриллиант, шипела ему в ухо: "Ты же обещал!"
Впрочем, не одни ветреные мужья отказывались ехать домой. У самого выхода шел спор между двумя безнадежно трезвыми мужчинами и их
негодующими женами. Жены обменивались сочувственными репликами в слегка повышенном тоне:
- Стоит ему заметить, что мне весело, - сейчас же он меня тянет домой.
- В жизни не видела такого эгоиста.
- Всегда мы должны уходить первыми.
- И мы тоже.
- Но сегодня мы чуть ли не последние, - робко возразил один из мужей. - Оркестр и то уже час как уехал.
Невзирая на дружные обвинения в неслыханном тиранстве, мужья все же одержали верх; после недолгой борьбы упирающиеся дамы были подхвачены
под мышки и вытащены в темноту ночи.
Пока я ждал, когда мне подадут мою шляпу, отворилась дверь библиотеки, и в холл вышла Джордан Бейкер вместе с Гэтсби. Он что-то взволнованно
договаривал на ходу, но, увидев его, несколько человек подошли проститься, и его волнение сразу же заморозила светская любезность.
Спутники Джордан были уже в дверях и нетерпеливо окликали ее, но она остановилась, чтобы попрощаться со мной.
- Я только что выслушала совершенно невероятную историю, - шепнула она.
- Что, мы там долго пробыли?
- Добрый час.
- Да... просто невероятно, - рассеянно повторила она. - Но я дала слово, что никому не расскажу, так что не буду вас мучить. - Она мило
зевнула мне прямо в лицо. - Заходите как-нибудь, буду очень рада... Телефон есть в справочнике..