Мысльо том, что страдает не он
один, приносила слишком малое утешение.
Герцогбеседовал сепископомЭльнским. Поздоровавшись с Макиавелли,
он сразу перешел к делу.
- Я всегда говорил с вами откровенно, секретарь, и хочу разъяснить вам
мою позицию. Меня не устраивают бесконечные заверения Синьории в преданности
идружбе. Папа может умереть в любой момент, и я должен принять необходимые
меры,чтобысохранитьсвои владения. Король Франции - мой союзник, у меня
естьармия,ноэтогонедостаточно. Яхотелбы жить в мире с соседними
государствами - Болоньей, Мантуей, Феррарой и Флоренцией.
Макиавелли решил, что сейчас не время повторять набившие оскомину слова
о дружбе, и промолчал.
- Язаручилсяподдержкой герцога Феррарского, отдав ему в жены монну
Лукрецию, мою любимую сестру, которая принесла ему огромное приданое. Союз с
Мантуейтакже имеетпрочную основу.Во-первых,мы намереваемся сделать
кардиналомбратамаркиза.И онзаплатитзаэтосороктысяч дукатов.
Во-вторых,моядочьсовременем выйдет замуж за сына маркиза и получит в
приданоетежесороктысяч.Думаю,ненадодоказыватьвам,что эти
соглашения выгодны обеим сторонам.
- Разумеется, ваша светлость, - улыбнулся Макиавелли. - А Болонья?
ПравительБолоньиДжованниБентивольоприсоединилсякмятежным
капитанам.Ихотяеговойска отошли от границ герцога, они могли в любой
момент начать боевые действия. Эль Валентино злобно улыбнулся.
- Яненамерен нападатьнаБолонью. Но мне необходимы гарантии ее
доброжелательности. Мне проще назвать мессера Джованни другом, чем захватить
егогосударство,которое,возможно, янесмогуудержать,а это будет
равнозначнопоражению.Крометого,герцогФеррарскийнеокажетмне
поддержки, если я не заключу мир с Болоньей.
- Мессер Джованни подписал договор с мятежниками.
- Ваши сведения неверны, секретарь, - добродушно возразил герцог.
- Мессер Джованни придерживается мнения, что этот договор не отвечает
егоинтересам.Оннесогласенсо многими положениями. Я беседовал с его
братом,имы быстро пришли кобщемумнению.За мир с Болоньей братец
получит кардинальскую шапку или, если откажется от духовного сана, руку моей
кузины,сестрыкардиналаБорджа.Армиянаших четырехгосударств,
поддержанная королем Франции, станет непобедимой. И тогда ваши хозяева будут
нуждатьсяво мне куда больше, чем я в них. Я не хочу сказать, что затаил на
нихзло,но обстоятельства меняются, и, если нас не свяжет договор, я буду
считать себя вправе поступать так, как сочту нужным.
Макиавелли на мгновение задумался. Все замерли в ожидании.
- Чтохочетот насвашасветлость?- спросил, он как можно более
безразлично.-Какяпонимаю,вы уже пришли к соглашению с Вителлоццо и
Орсини?
- Еще ничего не подписано.
И лучше бы и не подписывать. Я не стремлюсь
кссоресОрсини.Еслипапа умрет, я хочу, чтобы в Риме у меня остались
друзья.Когда Паголо Орсини приезжалкомне, он жаловался на поведение
Рамиро деЛорки. Я обещал наказать его и сдержу слово. Вителлоццо - совсем
другое дело.Эта змея сделала все, чтобы помешать мне наладить отношения с
Орсини.
- Я бы попросил вашу светлость выразиться более определенно.
- Хорошо. Сообщите господам из Синьории, что король Франции, возможно,
прикажетимвновь выплачивать мне жалованье, полагающееся по договору, без
всякой причинырасторгнутому Флоренцией. И будет лучше, если они сами, без
принуждения, предложат мне вернуться к договору.
Макиавелли медлил с ответом. Ему нужно было сосредоточиться. Наконец он
заговорил:
- Можнотольковосхищатьсяпредусмотрительностьювашей светлости в
выборе друзей.Но,касаясь вопроса о жалованье, мы не имеем права ставить
вашусветлостьнаодну доску с наемными капитанами, которые могут продать
разветолько себя и несколько десятков солдат. Вся Италия считается с вашей
светлостью. И нам представляется более целесообразным заключить с вами союз,
а не платить вам деньги, как простому наемнику.
- ясочтузачесть служить Флоренции, - вкрадчиво ответил герцог. -
Послушайте,секретарь,мыможемнайти взаимоприемлемое решение. Я -
профессиональныйсолдат,связанныйс вашим государством дружескими узами.
Неужели вы думаете, я не послужу Синьории так же хорошо, как и любой другой?
- Осмелюсьзаметить,что мы не может ставить под угрозу безопасность
Флоренции, отдавая три четверти наших войск в распоряжение вашей светлости.
- То есть вы сомневаетесь в искренности моих намерений?
- Ничуть!-спритворнымжаромвоскликнулМакиавелли. - Но члены
Синьориирасчетливыиосторожны.Онинемогутпозволить себе принять
решение, в котором им придется раскаиваться. Их самое большое желание - жить
со всеми в мире.
- Вы слишком умны, секретарь, чтобы не знать: хочешь мира - готовься к
войне.
- Я не сомневаюсь. Синьория поступит так, как сочтет необходимым.
- Например,пригласитнаслужбудругихкапитанов? - резко спросил
герцог.
Именнонатакую реакциюирассчитывалМакиавелли. После внезапных
приступовярости Эль Валентино обычно прогонял прочь объект своего гнева. А
мыслями Макиавелли был уже далеко от дворца.
- У меня есть все основания полагать, что таковы намерения Синьории, -
подлил он масла в огонь.
К егоизумлению,герцограссмеялся.Поднявшисьс кресла, он встал
спиной к огню и добродушно сказал:
- Неужеливтакоенеспокойное время можно сохранить нейтралитет? Я
думал, онилюдиздравомыслящие.Когдадва соседних государства начинают
воеватьдруг сдругом,одно,рассчитывающеенавашупомощьв силу
сложившихсядружеских отношений,будетсчитатьвас обязанным вступить в
войнунаего стороне.