Затем, обеспечив себе эту широкую дорогунаВосток,ониначнут
там, в Сирии, с небольшого предприятия,сОбществасеребряныхрудников
Кармила, только чтобы мимоходом выручить несколько миллионов, но это сразу
привлечет к ним акционеров, потому чтомысльосеребряныхроссыпях,о
деньгах, валяющихся прямо на земле, так что ихможнособиратьлопатами,
обязательно воодушевит публику, в особенностиесликпредприятиюможно
пристроить в качестве вывески такое славное и звучное название-Кармил.
Там есть также залежи каменногоугляусамойповерхности;онстрашно
поднимется в цене, когда в стране построят много заводов;акрометого,
между делом они займутся и другими мелкими предприятиями, создадутбанки,
синдикаты для процветающих отраслей промышленности, будутэксплуатировать
обширные ливанские леса, гигантские деревья которых из-за отсутствия дорог
гниютнакорню.НаконецСаккаркасалсясамогоглавного-Компании
восточных железных дорог, и здесь уж он приходил в экстаз, потому чтоэта
железнодорожная сеть, словно паутиной из конца в конецпокрывающаяМалую
Азию, воплощала для него спекуляцию, жизнь денег, сразу захватывающих этот
древний мир как новую добычу, еще не тронутую, несметнобогатую,скрытую
под вековым невежеством и грязью. Онугадывалтамцелыесокровища,он
рвался вперед, как боевой конь, почуявший битву.
Каролина с ее крепким здравым смыслом, не поддававшимся слишкомпылким
фантазиям, все же поддалась воодушевлению Саккара и уже невиделавего
замыслах ничего невозможного. К тому же планы Саккара радовали ее, так как
она любила Восток и тосковала по этой восхитительной стране, где она,как
ей казалось, была счастлива. Говоря об этих местах, она сама своими яркими
описаниямииподробностяминевольноразжигалаувлечениеСаккара.О
Бейруте, где она жила три года, она могла говоритьбезконца:Бейруту
подножия Ливана, накосе,выдающейсявморе,междукраснымпесчаным
берегом и обрывистыми скалами, Бейрут с домами,выстроеннымиамфитеатром
средиобширныхсадов,былнастоящимраем,засаженнымпальмами,
апельсиновыми и лимонными деревьями. Затем онаговорилаовсехгородах
побережья: на севере Антиохия, утратившая свое былое великолепие,наюге
Сайд, древний Сидон, Сен-Жан-д'Акр, Яффа и Тир, нынешнийСур,вкотором
воплотилась историявсехэтихгородов,Тир,купцыкоторогообладали
королевскиммогуществом,аморякиобошливокругАфрики,Тир,
представляющий собой теперь, когда гавань его занесло песком,лишьгруду
развалин, рассыпавшихся в прах дворцов данесколькоразбросанныхжалких
рыбачьих лачуг. Она всюду сопровождалабрата,онабывалавАлеппо,в
Ангоре, в Бруссе, в Смирне, даже в Трапезунде; она целый месяцпрожилав
Иерусалиме, заснувшем среди суеты богомольцев, затем два месяца в Дамаске,
этом властелине Востока, расположенном в центре обширной равнины, торговом
и промышленномгороде,куда,заливаяегошумнымитолпами,стекаются
караваны из Мекки и Багдада.
Она видела также долины и горы, громоздящиеся
на плоскогорьях, затерянные в глубине ущелий деревушки маронитов и друзов,
возделанные поля и поля бесплодные. И из каждого уголка, из немойпустыни
и из больших городов она вынесла все тот же восторгпереднеисчерпаемой,
мощной природой и все то же возмущение человеческойглупостьюизлобой.
Сколькоприродныхбогатствпропадалонапрасноилирасхищалось!Она
говорила о поборах, которыедушатторговлюипромышленность,обэтом
глупом законе, ограничивающем определеннойсуммойвложениекапиталовв
земледелие, о рутине, приводящей к тому, что крестьяне досихпорпашут
такими же плугами, какими пользовались ещедоРождестваХристова,ио
невежестве, в котором погрязли эти миллионы людей, похожихнаслабоумных
детей, остановившихся в своем развитии. Прежденапобережьенехватало
места, города соприкасались друг с другом,теперьжизньустремиласьна
Запад, и кажется, будто проезжаешь через огромное заброшенное кладбище. Ни
школ, ни дорог, отвратительнейшее правительство,продажныйсуд,гнусные
чиновники, чрезмерные налоги, нелепые законы, лень,фанатизм,неговоря
уже о постоянно вспыхивающих внутренних войнах, опобоищах,уничтожающих
целые деревни. И она негодовала, спрашивая, можно ли так портитьтворение
природы,благословенный,восхитительныйкрайссамымиразличными
климатическими условиями, гдеестьизнойныеравнины,ипрохладана
склонах гор, и вечные снега на далеких вершинах. И ее любовь кжизни,ее
неумирающая надежда разгорались при мысли о том, чтонаукаифинансовые
операции могли, как ударом волшебной палочки, разбудить эту спящую землю.
- Смотрите! - кричал Саккар. - В этом ущелье Кармила,котороевытут
нарисовали, где одни только камни да колючки, здесь, как только мыначнем
эксплуатацию серебряных рудников, вырастет сначала поселок, потом город...
Мы очистим все этигавани,занесенныепеском,мыоградимихмощными
молами. Океанские пароходы будутприставатьтам,гдесейчаснемогут
пристать лодки. И вы увидите, как возродятся этибезлюдныеравнины,эти
пустынные ущелья, когда их пересекут наши железнодорожные линии. Да! Земля
будет распахана, будут проведены дороги и каналы,новыегородавырастут
как из-под земли, жизнь, наконец, вернется сюда, каконавозвращаетсяк
больному телу, когда вистощенныевенывливаетсясвежаякровь...Да!
Деньги совершат все эти чудеса.
И в звуках его пронзительного голоса перед Каролиной словно ивсамом
деле расцветала эта будущая цивилизация. Бездушные чертежи, геометрические
линии оживали, населялись людьми; она снова, как прежде, начиналамечтать
о Востоке, омытом от грязи, спасенном от гнета невежества,наслаждающемся
плодородной почвой, восхитительным небом и в то же время всеми утонченными
достижениями науки. Ей уже довелосьвидетьодночудо-Порт-Саид,за
несколько лет выросший на пустынном побережье.Вначалетамбылитолько
лачуги нескольких рабочих, прибывших в первую очередь, потом вырос поселок
в две тысячи жителей,городвдесятьтысячжителей,дома,громадные
склады, гигантский мол, жизнь и благосостояние,супорствомсоздаваемые
этими людьми-муравьями.