- Вот как, - сказал Флори, - аядумал,чтовыбережетесебядля
хорошенькой лавочницы!
Но при этом намеке на госпожу Конен Гюстав сразу нахмурился. Ее уважали
все: это была порядочная женщина, и когда она соглашалась, ни одинизее
избранников не болтал об этом, - все старались сохранить снейдружеские
отношения. Поэтому, не желая отвечать, Гюстав в свою очередь спросил:
- А как Шюшю, сводили вы ее в Мабиль?
- Нет, черт возьми, там слишком дорого. Мы вернулись и пили чай.
Стоя за спиной молодых людей, Саккар слышал эти женские имена,которые
они произносили быстрым шепотом. Он улыбнулся и обратился к Флори:
- Вы не видели господина Мазо?
- Да, сударь, он приходил, дал мнеордериопятьспустилсяксебе
домой... Кажется, у него заболелмальчик,иемусообщили,чтопришел
доктор. Вы бы позвонили к нему, ведь он может уйти, не заходя сюда.
Саккар поблагодарил и поспешил спуститься этажом ниже.Мазо,одиниз
самых молодых биржевых маклеров, был баловнем судьбы, ему повезло -после
смерти своего дядюшки он стал владельцем одной из самых солидных конторв
Париже, в возрасте, когда обычнотолькоучатсявестидела.Небольшого
роста, с приятным лицом,стонкимитемнымиусикамиипроницательными
черными глазами, он был очень деятелен, отличался сообразительностью и уже
получил известность средимаклеровблагодарястольнеобходимойвего
профессии быстроте соображения иподвижности,которые,всоединениис
тонким чутьем, с замечательной интуицией,должныбыливыдвинутьегов
первые ряды. К тому же он обладал пронзительнымголосом,изпервыхрук
получалсведенияобиностранныхбиржах,поддерживалсвязисовсеми
крупными банкирами и еще имел какого-то родственникавагентствеГавас.
Его жена, вышедшая за него по любви, принесла ему в приданое стодвадцать
тысяч франков; это была прелестная молодая женщина, и у них уже былодвое
детей - девочка трех лет и полуторагодовалый мальчик.
Мазо как раз провожал на лестницу доктора, который, смеясь,успокаивал
его.
- Входите же, - сказал он Саккару. - Право, с этими малышами всевремя
волнуешься; из-за малейшею пустяка думаешь, что они уже умирают.
И он провел его в гостиную, гдеещесиделаегоженасмалышомна
коленях и дочуркой, которая, радуясь,чтоматьразвеселилась,тянулась
поцеловать ее. Все трое были белокурые,сосвежиммолочно-белымцветом
лица, и молодая мать казалась такой же хрупкой и невинной,какдети.Он
коснулся губами ее волос.
- Видишь, мы напрасно сходили с ума.
- Ах, ничего, друг мой, я так рада, что он нас успокоил!
Поздоровавшись, Саккар остановилсяпередэтойкартинойбезоблачного
счастья.
Комната, роскошнообставленная,быланаполненаароматомсчастливой
жизни этой семьи, в которую еще не проник разлад: за четыре годасемейной
жизни Мазо только один раз прошел слух о его короткомувлечениикакой-то
опереточной певицей.
Он все еще был верным мужем,также,каксохранял
репутацию добросовестного маклера: пока еще, несмотря на пыл молодости, он
не слишком многоигралзасвойсобственныйсчет.И,казалось,этим
ароматом удачи, безоблачного счастья веяло от спокойной роскошиковрови
драпировок, от большого букета роз, едва умещавшегося в китайскойвазеи
наполнявшего комнату благоуханием.
Госпожа Мазо, которая была немногознакомасСаккаром,сказалаему
весело:
- Ведь правда, сударь, чтобы быть всегда счастливым, достаточножелать
этого.
- Я в этом убежден, сударыня, - ответилон.-И,крометого,есть
существа такие прекрасные и добрые, что несчастье не смеет приблизитьсяк
ним.
Она встала, вся сияя, и, поцеловав мужа, ушла, унося с собой ребенка, а
девочка бросилась на шею отцу и потом побежала за матерью.Онже,желая
скрыть волнение, обратился к гостю свойственным парижанину шутливым тоном:
- Как видите, мы еще не надоели друг другу.
Затем, словно спохватившись, спросил:
- Вам нужно что-тосказатьмне?..Пойдемтенаверх.Тамнамбудет
удобнее.
Наверху, у кассы, Саккар узнал Сабатани, пришедшегополучитькакой-то
выигрыш, и его удивило дружеское рукопожатие, которым маклер обменялсясо
своим клиентом. Усевшись в кабинете, Саккар объяснил цель своего посещения
и расспросил Мазо оформальностях,необходимыхдлявключенияакцийв
таблицу официальных курсов. Он небрежно рассказал ему о деле, оВсемирном
банке с капиталом в двадцатьпятьмиллионов.Да,этотбанксоздается
главным образом с целью финансирования больших предприятий, окоторыхон
упомянул в двух словах. Мазо выслушал не моргнув глазомиоченьлюбезно
разъяснил все необходимые формальности. Но он был нетакпростисразу
догадался, что Саккар не пришел бы из-за такихпустяков.Поэтому,когда
последнийпроизнес,наконец,имяДегремона,онневольноулыбнулся.
Конечно, у Дегремона колоссальное состояние, хотя иговорят,чтоонне
вполне надежный человек. Впрочем, кому жеможнодоверятьвделахив
любви? - никому! Но Мазо не хотелвысказыватьсвоенастоящеемнениео
Дегремоне, тем более что между ними недавно произошелразрыв,окотором
говорила вся биржа. Теперь Дегремон пользовался услугами Якоби,евреяиз
Бордо, высокогокруглолицеговесельчакалетшестидесяти,славившегося
своим громовым голосом, но ужеотяжелевшего,сбольшимживотом,между
двумя маклерами как бы существовалосоперничество,-молодомувовсем
везло, а старик получил свою должность за выслугу лет: бывшийдоверенный,
которому клиенты в конце концов дали возможность купитьдолжностьсвоего
патрона, он был необыкновенно хитрым и опытным практиком; к сожалению, его
губила страсть к биржевой игре, так что он всегда был накануне катастрофы,
несмотря на то, что получал довольно значительные барыши. Весьегодоход
таял приликвидациях.ЖерменаКерстоилаемувсегонесколькотысяч
франков, а жены его никто никогда не видел.