СВАТЫ - Макомбер Дебби 12 стр.

- Или что-то еще, - сухо пробормотала Дори.

- Дори. - Глаза Сенди стали серьезными. - Ты ведь не разрушила эти отношения? Гевин Паркер - идеален для тебя. Что бы там ни случилось, тебе следует все исправить. Эта рыба слишком богата и кра­сива, чтобы просто выбросить ее. Но и вытаскивать ее надо очень аккуратно.

На кончике ее языка вертелось резкое высказы­вание, но Дори проглотила его. Она ни разу не думала о Гевине как о крупной рыбе, и ей не нравил­ся циничный совет подруги, что надо не забывать о риске потери его. С таким подходом их отношений бы просто не существовало. Никто из них не искал ничего продолжительного, по крайней мере вна­чале.

Настроение Дори не улучшилось к тому моменту, когда она добралась до дома. Зайдя внутрь, она уви­дела, что Денни разлегся на диване - его ноги опи­рались на спинку, а голова касалась пола.

- Привет, мам.

- Привет. - Она говорила и снимала шарф, а затем расстегнула пальто и достала из шкафа ве­шалку.

- Ты не спросишь меня о школе?

- Как дела в школе? - В первый раз за прошед­шие годы ей действительно было все равно.

Куда больше ее интересовала долгая горячая ван­на. Это настроение приводило ее в ярость.

- Хорошо.

- Что хорошего? - Дори закрыла дверь шкафа. Денни сменил положение в пространстве, сел на диван и уставился на нее:

- Сама школа. - Он поднял голову и послал ей растерянный взгляд. - Ты больна?

Правда бывает разной. У нее болело сердце, в котором больше не осталось иллюзий, но зато оно было наполнено сомнениями. Она никогда больше не хотела видеть Гевина Паркера, но все же умира­ла от желания услышать хотя бы слово от него. Что угодно. Ее ободрила бы рождественская открытка, визитка, оставленная на пороге, "письмо счастья". Да что угодно!

- Мне немного нездоровится.

- Хочешь, чтобы я сам сделал ужин?

- Да.

Ее готовность позволить Денни делать на кухне что угодно говорила о том, как жалко она себя чув­ствовала. Сан-Франциско, последний раз, когда...

- Ты хочешь, чтобы я готовил сам? - Денни вновь кинул на нее озадаченный взгляд.

- В морозилке должен быть набор для микроволновки. Можешь взять его.

- А ты?

- Я не голодна. - Дори помедлила немного, а затем направилась в свою комнату.

В этом мире не найдется достаточно шоколада, чтобы помочь ей прожить еще неделю без Гевина.

- Не голодна? Ты, должно быть, действительно нездорова.

Аппетит Дори всегда был хорошим, и Денни пре­красно знал это.

- Должно быть, - мягко ответила она и прошла в ванную.

Неожиданно ей в голову пришла мысль добавить несколько капель масла в воду для ванны. Пока на­биралась вода, она заглянула в комнату, чтобы взять пижаму, выцветший голубой халат с поясом и тол­стые носки. Как раз когда она скользнула в аромат­ную массу пузырей, Денни беспокойно постучал в дверь.

- Уходи, - раздраженно пробормотала она.

- Но, мам... - помедлил ее сын.

- Денни, пожалуйста! - закричала она. - Я пло­хо себя чувствую. Дай мне полежать пару минут, а потом закидывай вопросами.

Она слышала, как он шаркает ногами у двери.

- Послушай, милый, если в банке осталось пе­ченье - оно твое, только не терзай меня тридцать минут. Понял?

Дори знала, что будет чувствовать себя винова­той, но была готова нарушить правила в этот раз, если это принесет мир и покой.

- Ты уверена, мам?

- Денни, я хочу принять горячую ванну, чтобы мне не мешали. Это понятно?

- Хорошо, мам. - Он вновь помедлил.

Дори лежала в ванне до тех пор, пока не исчезли пузырьки и горячая вода не стала едва теплой. "Эта вялость была нелепой", - решила она, слегка под­талкивая затычку большим пальцем. Кончики ее во­лос были мокрыми, после того, как она расчесала волосы, они безвольно повисли возле лица. Халат следовало бы выкинуть уже давно, но сейчас он от­лично соответствовал ее настроению. Носки доста­вали до колен, и она засунула ноги и тапочки в фор­ме кроликов, которые подарил ей Денни два года назад. У тапочек были длинные болтающиеся уши, которые волочились по полу, и розовые мягкие хво­стики, которые щекотали ей щиколотки. Это была самая абсурдная вещь из всего, что у нее имелось.

- Привет, мам... - Денни нахмурился, когда она зашла в гостиную, беспокойство исказило его лицо. - Ты выглядишь ужасно.

Дори не сомневалась в этом, особенно учитывая повисшие волосы, старый халат и тапочки-кро­лики.

- Мистер Паркер никогда не видел тебя такой ужасной.

- И не увидит, так что не беспокойся.

- Но, мам, - громко запротестовал Денни, - он будет здесь с минуты на минуту.

Глава 8

Только на мгновение Дори поддалась панике.

- Он не приедет.

Она ждала всю неделю, когда позвонит Гевин, но ничего не случилось. Сейчас он вот-вот появится на ее пороге, но она не хотела его видеть, не могла встретиться с ним. Только не сейчас, когда она вы­глядит как пугало и ее обуревают противоречивые чувства. В душе она умоляла сына, чтобы он сказал, что на самом деле Гевин не приедет.

- Я уверена, что мистер Паркер позвонил бы сначала.

Ему лучше бы сделать это!

- Он и звонил, мам. - Лицо Денни приобрело невинное выражение.

- Когда? - закричала Дори, ее голос дрожал.

- Пока ты принимала ванну. Я сказал ему, что у тебя был плохой день и ты хочешь полежать в ванне.

- Почему ты не позвал меня? - воскликнула она, на этот раз с осуждением.

Раздался дверной звонок, Дори развернулась и с ужасом посмотрела на дверь. Она схватила сына за плечи, у нее появилось абсурдное желание спрятать­ся за ним.

- Избавься от него, Денни. Понял?

- Но, мам...

- Мне все равно, что тебе придется сказать ему. - Она, должно быть, сошла с ума, раз говорит такое сыну!

От двери продолжали раздаваться короткие, не­терпеливые звонки. До того, как сын или мать смог­ли сделать хотя бы шаг, дверь открылась, и в дом вошел Гевин.

- И почему у вас открыта дверь? - Он нахму­рился, заметив виноватый вид Денни. - Разве ты не знаешь, как это опасно? Кто угодно может...

Его слова превратились в шепот, когда он уста­вился на Дори.

- Кто-нибудь позвонил врачу? Ты выглядишь ужасно.

- Все говорят мне это, - резко сказала она, сжи­мая кулаки.

Всю неделю она умирала от желания услышать хотя бы слово от него, столкнуться с его взглядом - да что угодно! А сейчас он был здесь, и Дори всеми фибрами души желала выкинуть его из дома. Раз­вернувшись, она пошла на кухню.

- Уходи.

Гевин последовал за ней и остановился, приняв такую позу, будто ожидал, что его ждет противо­стояние.

- Мне надо поговорить с тобой.

Дори открыла холодильник и положила на стол упаковку яиц, полностью игнорируя гостя. Она не была голодна, но приготовление ужина поможет ей отвлечь внимание и сконцентрироваться.

- Ты слышала меня? - потребовал ответа Гевин.

- Да, но надеюсь, что, если буду игнорировать тебя, ты уйдешь.

В ту же минуту в кухню зашел Денни, выдвинул стул и сел на него. Его напряженный взгляд пере­бегал от Гевина к Дори, а они оба смотрели на него предостерегающе.

- Вам нужно побыть наедине? Так?

- Верно, - ответил Гевин.

- До того, как уйти, мистер Паркер, я хотел ска­зать вам: мама обычно не выглядит...так плохо.

- Я понимаю это.

- Ну, я беспокоился, потому что...

- Денни, пожалуйста, - прошипела Дори. - Ты приносишь больше вреда, нежели пользы.

Его стул скрипнул по полу, когда он отодвинулся от стола.

- Не волнуйся, я понимаю, - ответил он.

Дори внезапно задалась вопросом, как ее сын мо­жет понимать хоть что-то, когда она сама не имела ни малейшего представления о происходящем. К то­му же она подозревала, Гевин и сам ничего не знал. Она взяла небольшую миску из шкафа и разбила не­сколько яиц об ее край.

- Как прошла неделя? - спросил Гевин.

Дори закрыла глаза и мысленно досчитала до пяти.

- Просто прекрасно.

- Моя тоже.

- Вот и отлично. - Она не смогла скрыть сар­казм в голосе.

- Думаю, ты размышляешь, почему я не зво­нил, - сказал Гевин.

Дори уже знала, но хотела услышать от него.

- Это приходило мне на ум раз или два, - лег­комысленно ответила она, перемешивая яйца с такой силой, что казалось, болтушка вот-вот выплес­нется из миски.

- Дори, господи, может, ты повернешься и по­смотришь на меня?

- Нет!

Влажный локон упал на ее щеку, и она откинула его в сторону.

- Пожалуйста. - Его голос был настолько мяг­ким и нежным, что Дори почувствовала, как ее со­противление тает.

Склонив голову, она недовольно поморщилась, представив саму себя с мокрыми, безжизненными во­лосами, в старом халате и глупых тапочках. Дори по­вернулась к нему, а ее пальцы надавили на столешницу, когда она облокотилась на нее в поисках поддержки.

Гевин встал прямо перед ней и положил руки ей на плечи. И внезапно в голову Дори пришла абсурд­ная мысль, что его обувь была прекрасно начищена. А хуже то, что она была, скорее всего, из кожи - италь­янские, дорогие и просто идеальные туфли. Пальцем он поднял ее подбородок, но ее глаза отказывались встречаться с его глазами.

- Я скучал по тебе всю эту неделю, - прошептал Гевин.

Дори потребовалась вся сила воли, чтобы не об­лизать губы и не раскрыть их для поцелуя. Она уми­рала от желания почувствовать его вкус. Неделя ни­когда не казалась такой длинной.

- Я поднимал трубку сотню раз, чтобы позво­нить тебе, - признался он.

- Но ты этого не сделал.

- Нет. - Он грустно вздохнул и медленно по­качал головой. - Веришь или нет, но я боялся.

- Боялся? - Его неожиданная честность позво­лила ей открыто встретить его взгляд.

- Отношения между нами становятся... более глу­бокими, не думаешь? - Голос Гевина стал громче, когда он вынужден был это признать.

- И не дай бог, у тебя появятся чувства к жен­щине, которой около тридцати. - Она резко вдох­нула. - К женщине, которая вот-вот найдет у себя первую прядь седых волос.

- Дори, это здесь ни при чем.

- Конечно при чем, - сердито заспорила она. - Если ты захочешь вступить с кем-нибудь в связь, то предпочтешь двадцатилетнюю девочку с идеальным телом и безупречной кожей.

- Остановись! - Он слегка потряс ее за плечи. - Да что с тобой?

- Может, эта неделя дала мне время подумать. Может, я знаю тебя лучше, чем ты сам. Ты абсолют­но прав. Ты боишься меня и тех чувств, которые я могу пробудить в тебе, и делаешь это совершенно обоснованно. Я привлекаю тебя, и это рождает в тво­ей душе страх. Если бы не дети в прошлые выход­ные, кто знает, что произошло бы между нами? - Под взглядом его прищуренных глаз она сделала еще один глубокий вздох и продолжила свою тираду: - Не старайся отрицать это, Гевин. Я могу понять некоторые вещи сама - в этом состоит твоя про­блема, когда ты начинаешь встречаться с женщина­ми, чей мозг не скрипит при размышлениях. Я чер­товски хорошо понимаю, что происходит. И я также хорошо знаю, что ты хочешь предложить.

- Сомневаюсь. - Он слегка скривился от до­сады.

- Одно из двух, - храбро продолжила она.

- Даже так?

Он сделал шаг назад, скрестив руки, и обло­котился на кухонную стойку. Его взгляд обжигал, но Дори не обращала никакого внимания на этот жар.

- Либо ты хочешь полностью прекратить этот маскарад сейчас же и предложить никогда вновь не видеть друг друга. Это, однако, оставит тебя с рас­серженной дочерью, которая достаточно упорна, чтобы заставить тебя искать похожее соглашение с другой женщиной. Зная твой образ мыслей, я бы сказала, что ты колебался некоторое время. Но так как ты здесь, скорее всего, решил, что еще одна зре­лая женщина будет для тебя лишь новой пробле­мой. Ты настолько неотразим, что она, скорее всего, влюбится в тебя, - насмешливо произнесла она. - Значит, лучше всего иметь дело с врагом, которого знаешь, - со мной.

- Продолжай. - Он настолько сильно сжал гу­бы, что в уголках появились белые линии.

- Альтернатива под номером два, - продолжила она, передохнув. - И она прямо сейчас, скажу тебе, неприемлема для меня, и я в бешенстве, что ты мог даже подумать об этом.

- Что за ужасное преступление совершил я на этот раз? - спросил он с сильной ноткой сар­казма.

Всю неделю ей приходила в голову мысль о том, что он хочет сделать ей одно предложение. О, он бесспорно откинул подобную идею, но намерение все же было, она готова была поставить всю свою месячную зарплату.

- Ты вот-вот предложишь, чтобы мы отказались от того, что думаем по поводу нравственности, и попробовали брак.

- Поверь мне, - громко засмеялся он, - женить­ба - последняя вещь в моей голове.

- Я знаю это. И если ты помнишь, я сказала "попробовать", а не жениться на самом деле. Ты собирался предложить, чтобы мы с Денни перееха­ли к тебе. Это, конечно, будет испытание - проб­ная поездка, возможно, ты так назвал бы это. Что­бы мы могли посмотреть, как пойдут дела. А когда все станет слишком сложно или окончательно раз­рушится, ты все остановишь. Мой совет: даже не думай мне предлагать подобное. Я никогда не со­глашусь и буду низкого мнения о тебе, если ты все же сделаешь это.

- Еще более низкого, чем сейчас, - закончил он за нее. - Но ты можешь перестать беспокоиться - эта мысль никогда не приходила мне в голову.

Дори, конечно, могла и недооценить его, но со­мневалась в этом.

- Посмотри хорошенько на меня, - сказала она, приспуская халат. - Все, что ты видишь, принад­лежит тебе.

Гевин, может, и не был зол, войдя в ее дом, но теперь он точно ощутил это чувство.

- Я вижу лишь то, что сейчас не может быть и речи о ведении какого-либо здравого разговора с тобой.

- Как ты справедливо заметил, я - не лучшая компания на сегодняшний вечер. - Дори опустила взгляд и судорожно вздохнула. - Я... не хотела на­кидываться на тебя и показывать коготки.

Она знала, что ей следует извиниться, но слова застревали в горле. Дори всей душой желала, чтобы он ушел и она могла бы пострадать в одиночестве.

- Признаю, что видел тебя и в лучшем настрое­нии.

Прошла долгая минута перед тем, как Гевин за­говорил вновь, но Дори прекрасно видела, что те­перь он совладал со своим гневом.

- На Пятой авеню ставят пьесу Саймона. Как думаешь, ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы сходить туда завтра вечером?

Приглашение было настолько неожиданным, что она застыла на месте. Казалось, мышцы ее горла парализованы, поэтому она смогла лишь едва за­метно кивнуть.

- Я заеду около семи пятнадцати. Хорошо?

И снова Дори смогла ответить только кивком. Ге­вин повернулся, чтобы уйти, но внезапно останови­лись возле двери:

- Позаботься о себе.

- Я... я так и сделаю, - пробормотала она. Дори услышала, как закрылась входная дверь, и только тогда задрожала от ужаса. Что с ней? Она вела себя с Гевином как сумасшедшая. Она так и не узна­ла, что же он намеревался сказать ей.

Дори продолжала обвинять себя и чувствовать не­уверенность и на следующий день. Возможно, имен­но благодаря этим ощущениям она потратила день­ги на стрижку и укладку. Причем сделала это так, как никогда ранее даже не думала. Дори хотела по­просить стилиста сделать что-нибудь новое и по­трясающее, позволяющее выглядеть ей сексуально и утонченно, а может быть, и стройнее. Но все же решила не делать этого - женщина занималась во­лосами, а не магией.

Дори не могла вспомнить ни одного свидания, которое потребовало бы от нее столько приготов­лений, даже выпускной вечер в школе. Она купила обтягивающий комбинезон с необычным названи­ем: "Рапсодия в фиолетовом". На этикетке было на­писано, что это элегантная, динамичная вещь, соз­данная для свободных духом женщин, а сегодня ве­чером она хотела быть именно такой. Дори еще раз напомнила себе, что люди должны быть щедрыми в рождественское время, а кроме того, она заслу­жила некую щедрость и для себя и вытащила кре­дитку, молясь, чтобы сумма не вышла за пределы ее кредитного лимита.

Оказавшись дома, Дори прошла в спальню и вни­мательно осмотрела только что приобретенную об­новку. Комбинезон был светло-лилового цвета и мяг­ким на ощупь. Его покрой был простым, но, судя по той сумме, которую она выложила, он, должно быть, был сделан из чистого золота. Глубокий треугольный вырез на спине делал этот наряд самым смелым из тех, что составляли ее гардероб.

Дори пораньше отвезла Денни в дом своих роди­телей, поэтому к семи вечера она была полностью одета и готова. До приезда Гевина оставалось время, и она взяла газету, чтобы найти объявление о пред­ставлении, на которое они собираются с Паркером. Он упомянул о комедии, но не сказал, какая именно комедия идет. В газете она нашла афишу на целую страницу, которая оповещала о спектакле "Странная пара". Дори рассмеялась - описание представления подходило им с Гевином просто идеально. Она ни разу не видела более странную пару, чем они сами. Паркер приехал именно в то время, в которое и го­ворил. И когда Дори открыла дверь, он удивленно посмотрел на нее.

- Привет, - сказала она робко, продолжая вы­соко держать голову.

- Здравствуй... - Казалось, Гевин онемел. Он вошел в комнату и ни разу не оторвал от нее взгля­да. - Для женщины, которой уже не двадцать, ты выглядишь отлично.

- Я посчитаю это за комплимент, - ответила До­ри, припоминая вчерашние слова подруги. Она гор­дилась тем, что не попалась на крючок. Любая реак­ция от Гевина была плюсом, а уж положительная сто­ила каждого цента, потраченного на комбинезон. - Ты и сам выглядишь неплохо.

- То же самое говорят мне мои бесчисленные спут­ницы. - Он поправил галстук и подарил ей одну из своих ослепительных улыбок.

Это было еще одно заявление со скрытым смыс­лом, которое лучше всего проигнорировать. Дори взя­ла сумочку в античном стиле, украшенную тысячей мельчайших бусинок. Она понимала, что если сейчас они потратят время на выпивку, то позже у них будут проблемы с нахождением места на парковке.

Гевин немного помедлил, будто ожидая от нее ка­кого-нибудь предложения, но ей внезапно стало не по себе - Дори беспокоилась о дороге к театру, проб­ках и прочей житейской суете.

- Нам, наверное, пора выезжать, - решительно сказала она.

Гевин нахмурился и посмотрел на стенной шкаф в прихожей.

- А пальто? - спросил он.

- Оно мне не нужно, - упрямо ответила Дори.

Женщины ведь не носят "Рапсодию в фиолето­вом" с длинным голубым пальто! Этот комбинезон был создан для тонкой шелковой шали, а никак не для шерсти.

- Дори, не будь смешной! На улице почти мороз. Ты не можешь выйти на улицу без верхней одежды.

- Все будет хорошо, - настаивала она.

- Нет, ты замерзнешь.

Дори неохотно прошла по коридору и открыла дверь стенного шкафа, а затем вытащила зимнее пальто.

- Удовлетворен?

- Да, - раздраженно вздохнул он, засовывая руки глубже в карманы.

Дори подозревала, что он борется со стремлением задушить ее.

- Я разрушаю целостность своего образа, - про­бормотала она недовольно, следуя за ним по направ­лению к двери.