Джура ехидно усмехнулась:
– Он достоин такой жены. Но мы, ириалы, этого не заслужили, Силин, ты должна победить!
Силин пристально глянула на подругу:
– Почему ты так его ненавидишь? С тех пор как он открыл ворота, почти все готовы дать ему шанс показать себя.
– Да, – отрезала Джура, – все вы готовы забыть, что он чужак и занял законное место Джералта. Ты смотришь на его красивое лицо и забываешь о черной душе!
– Не знала, что ты так хорошо с ним знакома.
– Я совсем с ним не знакома, – поспешно ответила Джура и тут же поняла, что сейчас выдаст себя. Этот человек не покидал ее мыслей день и ночь, а утром, еще не проснувшись, она тянулась к нему в постели. – И вовсе не желаю знакомиться. Что, мы целый день проболтаем или будем тренироваться?
Во время тренировок Джура неизменно побеждала всех.
Участницам Онориума предстояли три долгих, тяжелых дня борьбы. Каждой присуждались очки за места в состязаниях. В конце первого дня треть участниц, получивших наименьшее количество очков, выбывала. Вторая треть теряла право на участие к вечеру следующего дня. На третий день соперницы соревновались парами. На этот раз ристалище покидали проигравшие. Оставшиеся две победительницы вступали в поединок. Дрались длинными деревянными шестами, и выигравшей доставался приз: жених, носивший корону Ланконии.
Дважды за это время Джуре передавали, что ее присутствие срочно требуется в каком-нибудь темном, уединенном месте. Но она и не подумала откликнуться на приглашение. Он считает ее доступной женщиной, легкой добычей для его похоти, и дважды она поддавалась его чарам, но больше не будет такой дурой. Интересно, сколько еще женщин он втайне соблазнил? Каждый раз, увидев очередную ученицу, возвратившуюся из Эскалона с горящими щеками и блестящими от возбуждения глазами, Джура гадала, уж не была ли та с Роуаном.
– А кого он выбрал для своей постели? – выпалила она однажды. Пот заливал ей глаза, мышцы ныли, но она не прекращала тренировок.
– Он? Кто? – удивилась Силин.
– Сын Тала, разумеется, – сухо обронила Джура. – О ком еще говорят все? Кем одержима вся Ланкония?
– Похоже, и ты не исключение… – задумчиво протянула Силин.
– Я? Я его ненавижу! – прошипела Джура и с такой яростью бросила копье, что наконечник почти весь ушел в центр мишени.
– Как можно ненавидеть человека, которого видела раз в жизни? Тебе бы стоило сегодня вечером пойти со мной и поговорить с ним.
Джура вытащила копье.
– Это все, что ты делаешь? Беседуешь с ним? О, я уверена, он целомудрен, как святой, и не спит каждую ночь с очередной любовницей.
– Я ни слова не слышала о том, что он делает в постели по ночам. Если у него и есть женщина, то об этом никто не знает. Видимо, они очень осторожны. Но я почему-то не верю, что у него кто-то есть. Он наверняка спит один, иначе весь город знал бы, кто побывал в его постели. Уж женщина не преминула бы похвастаться.
– Похвастаться? Чем? Что какой-то жирный английский…
– Жирный? – рассмеялась Силин. – Можно назвать его кем угодно, только не жирным. Тебе следовало бы пойти со мной и посмотреть, как он тренируется. Когда он снимает тунику и…
– У меня нет ни малейшего желания видеть его наготу! – взвизгнула Джура. – Кстати, ты не хочешь потренироваться в прыжках? У тебя они не слишком хорошо получаются.
Силин долго смотрела на подругу.
– Джура, постарайся не слишком громко протестовать, иначе люди подумают, что в мыслях у тебя совсем другое.
Джура хотела ответить колкостью, но сжала губы и с новой энергией метнула копье.
На рассвете первого дня ожидался парад участниц. Им предстояло пройти через взволнованную, вопящую, хохочущую толпу и остановиться перед тем местом на трибунах, где восседал принц Роуан.
Женщины собрались на ристалище еще до рассвета, и Джура впервые как следует разглядела соперниц. Среди них были две женщины из племени алтенов, и Джура поняла, что они явились только чтобы повеселиться и украсть все, что плохо лежит. Несмотря на малый рост, они были ловкими и проворными. Джуру ужасно раздражала их манера оглядывать собравшихся большими влажными глазами и улыбаться, словно им одним было известно то, чего не знали другие. Рядом стояли с полдюжины вателлок. У каждой на предплечье красовался красивый браслет, какие делали только вателлские мастера. Эти женщины могли быть свирепыми противницами.
Явились также восемь фиренов, но их Джура в расчет не брала. Люди этого племени показывали чудеса храбрости и отваги, но только сидя в седле. Пешими же они выглядели как рыбы на песке.
Здесь не было ни одной женщины из племени пойленов, но их и не ждали. Если бы соревнования заключались в декламации стихотворений и баллад, пойленки наверняка победили бы, но оружие они применяли только в случае крайней необходимости и тогда были непобедимы. Оставшиеся пятьдесят женщин принадлежали к племенам зернас и ириалов. Желание участвовать в соревновании выразили все члены отряда женской стражи, даже ученицы. Каждой хотелось получить такого мужа, как Роуан. Зато зернас представляли собой устрашающее зрелище: здоровенные, мускулистые, разукрашенные шрамами. Джура понимала, что именно они единственные серьезные соперницы. Хотя ириалки проворнее и ловчее, зернас берут верх грубой силой.
Силин подтолкнула локтем Джуру и кивком показала на Миллу, самую громоздкую, самую старшую, самую пугающую из всех зернас.
Протрубили трубы, и парад начался.
Женщины вытянулись длинной линией перед трибуной под балдахином, и Роуан, великолепный в зеленой шелковой тунике, сшитой на ланконийский манер, спустился по ступенькам и прошел мимо них, желая каждой удачи и победы. И надолго остановился перед Миллой, глядя ей в глаза. Кончик ее носа был некогда отсечен в бою. Силин, улыбаясь, тоже пожелала Милле удачи, но Джура промолчала. Когда Роуан остановился перед ней, она даже не посмотрела на него и уставилась в какую-то точку над его головой.
– Господь да пребудет с тобой, – прошептал он.
Через несколько минут раздался крик распорядителя, и игры начались.
Первый день прошел незаметно, и Джура не слишком выкладывалась, приберегая силы на последующие дни. Все, что ей было нужно, – набрать побольше очков, чтобы не выбыть из соревнований. При этом она ни разу не вышла победительницей, не желая показывать соперницам свое искусство. Зато Милла постоянно выигрывала каждое состязание, даже в беге, хотя в последний момент оттолкнула локтем ириалку.
Джура не имела представления, как расстраивается Роуан при каждой победе Миллы. Он словно понемногу умирал изнутри и в конце дня выглядел более уставшим, чем участницы.
Джура, наоборот, покинула ристалище, довольная сегодняшними событиями, и отправилась в женские казармы умыться и отдохнуть.
К вечеру второго дня осталось только шестнадцать участниц. Им предстояло состязаться друг с другом назавтра.
– Джура, – с тревогой заметила Силин, – та, которой по жребию выпадет бороться с Миллой, наверняка проиграет.
– А может, и нет, – неубедительно возразила Джура, зная, что лжет. Рано утром каждая будет вытаскивать жребий, чтобы определить соперницу. Большинство участниц могли победить Миллу в беге, метании копий и стрельбе из лука, но в борьбе против нее никто не устоит. – Возможно, жребий вытянет другая женщина, и именно ей предстоит проиграть.
– Я просто волнуюсь, что этой женщиной окажемся ты или я.