На тот случай, если она поймает тебя после занятий и начнет задавать уйму лишних вопросов.
– А она это сделает?
«Конечно», – подумала Мария.
– Не исключено…
– Почему бы ей не спросить у тебя?
– Она, конечно, и мне позвонит. Серена считает своим долгом участвовать в моей личной жизни.
– О’кей, – сказал Колин и ухмыльнулся. – Кстати, ты отлично выглядишь.
Мария почувствовала, как к щекам прилила кровь.
– Спасибо. – И добавила, стараясь говорить непринужденно: – Ты готов?
– Жду не дождусь.
– Хорошо, что ветер слабый. Вода идеальная.
Она начала развязывать одно из креплений, удерживавших доски на крыше. Заметив это, Колин подошел, чтобы помочь с другими креплениями. Мышцы его предплечий играли, как клавиши фортепиано, заставляя татуировки бугриться. От Колина пахло солью и ветром. Свежий, чистый запах. Он снял с крыши одну доску, прислонил ее к машине и, проделав то же самое со второй, поставил их рядом.
– Ты хорошо держишь равновесие? – поинтересовался он.
– Неплохо, а что?
– Я кое-что взял с собой, – ответил Колин, указав на переносной холодильник. – Может быть, поставишь его на свою доску? Я не уверен, что у меня сначала будет получаться.
– Ничего сложного, – сказала Мария. – Ты быстро сообразишь. Да, я могу поставить эту штуку к себе. На самом деле здорово, потому что будет куда сложить полотенца. Ненавижу мокрые полотенца.
Она потянулась в салон за фотоаппаратом и ремнями для переноски, стараясь не смотреть на Колина. Девушка достала ремни и прикрепила их к доскам, чувствуя, что Колин смотрит на нее и радуется произведенному впечатлению. Когда Мария закончила, он забрал рюкзак и обе доски. Марии достались полотенца и холодильник. Оба зашагали к намеченному старту.
– Кстати, а что внутри? – спросила она.
– В основном еда. Фрукты, орехи, вода.
– Здоровая пища.
– Я слежу за питанием.
– А в рюкзаке что?
– Фрисби, футбэг и солнцезащитный крем. На случай если мы высадимся на пляж.
– Я плохо бросаю фрисби. И, честно говоря, никогда не играла в футбэг.
– Значит, мы оба сегодня попробуем нечто новенькое.
Песок на пляже казался почти белым под солнцем. Не считая мужчины, который бросал мячик ретриверу, на берегу было безлюдно. Мария указала рукой в сторону бухты.
– Это остров Мейсонборо, – сказала она.
– До вчерашнего дня я о нем даже не знал.
– Он совсем нетронутый. Ни дорог, ни площадок для пикника. Летом туда плавают на лодках, но недавно я нашла местечко для себя. Там тихо и красиво. Это отличный способ подготовиться к рабочей неделе, особенно если предстоит много дел. У моего босса суд, и я, скорее всего, каждый вечер буду работать допоздна, чтобы подготовить все необходимые материалы. Ну и уезжать из дома тоже буду раньше, чем обычно.
– Ничего себе.
– Нужно работать с опережением, – заметила Мария.
– Зачем?
– Если я не буду выполнять свои обязанности, меня уволят.
– Я в курсе, что работу надо делать хорошо. Это я понимаю. Мне просто интересно, почему тебе так важно добиться успеха.
Мария нахмурилась, сообразив, что Колин – первый, кто об этом спросил. И она растерялась.
– Не знаю, – наконец ответила она. – Наверное, я просто не умею по-другому. Ну, или родители виноваты. Кажется, так обычно говорят психологи.
– Да. И иногда это оказывается правдой.
Ну, или родители виноваты. Кажется, так обычно говорят психологи.
– Да. И иногда это оказывается правдой.
– А разве ты не хочешь добиться успеха?
– Я даже не знаю толком, что такое успех, – сказал Колин. – Большой дом, дорогая машина, отпуск на экзотическом курорте? Мои родители так и живут, но мне они не кажутся счастливыми. Всегда хочется чего-нибудь еще и еще, и этому нет конца. Нет уж, спасибо.
– А как ты хочешь жить?
– Чтобы было равновесие. Работа – важная вещь, потому что надо себя содержать. Но не менее важны друзья, здоровье, отдых. Я хочу, чтобы у меня было время заниматься тем, что люблю. А иногда – чтобы вообще ничего не делать.
– Это… очень разумно.
– Так.
Она улыбнулась.
– Конечно, ты прав. Равновесие – очень важная штука, но мне всегда нравилось осознавать, что я преуспеваю в чем-то, будь то контрольная в школе или хорошо написанное резюме на работе, ставить перед собой цели и достигать их… тогда я чувствую, что не просто плыву по течению. В конце концов, если я справлюсь с поставленной задачей очень хорошо, другие люди это заметят и оценят. А я это очень люблю.
– Логично.
– Но не для тебя?
– Мы разные.
– А разве ты не ставишь перед собой цели? Например, закончить колледж или выиграть бой.
– Да.
– Тогда в чем же мы отличаемся?
– Потому что меня не волнует успех. И, как правило, я не задумываюсь над тем, что под ним подразумевают другие.
– А я задумываюсь?
– Да.
– Поясни, пожалуйста.
Колин молча сделал несколько шагов, прежде чем ответить.
– Мне кажется, ты всерьез беспокоишься, какое впечатление произведешь на людей. По-моему, это неправильно. В конце концов, по-настоящему важно нравиться самому себе. Что думают о тебе другие – их дело.
Мария поджала губы, понимая, что Колин прав. Она была немного ошарашена тем, как открыто он высказался по этому поводу. Но Колина вообще отличала прямолинейность, так отчего же она удивилась?
– Ты и это узнал в клинике?
– Да, но понадобилось немало времени, чтобы это осознать.
– Может быть, мне стоит поговорить с твоим психологом.
– Может быть, – согласился Колин, и Мария рассмеялась.
– Но, между прочим, не только я виновата. Родители тоже приложили руку к тому, что я так отчаянно нуждаюсь в одобрении окружающих.
Колин усмехнулся, и Мария игриво подтолкнула его плечом. Это вышло как бы само собой.
– Я серьезно. Не исключаю, что у меня врожденные амбиции и все такое, но родители уж точно их укрепили. Они оба бросили школу после восьмого класса и много лет терпели нужду, прежде чем сумели открыть ресторан. Им пришлось выучить чужой язык, научиться бухгалтерии и тысяче других вещей – с нуля, в зрелом возрасте. Поэтому для них хорошее образование – самая важная вещь на свете. Дома у нас говорят по-испански, поэтому в детстве мне требовалось прикладывать больше усилий, чем другим, ведь я не понимала учителя. Пусть даже мои родители работали по пятнадцать часов в день, они не пропускали ни одного школьного собрания и всегда следили, чтобы я делала уроки. Когда я начала приносить хорошие отметки, они были очень горды. На выходных они приглашали моих дядей, тетей, двоюродных братьев и сестер – у меня здесь уйма родственников, – показывали им мой дневник и без конца рассказывали, какая я хорошая ученица. Мне нравилось быть в центре внимания, поэтому я стала трудиться еще усерднее. Я сидела на первой парте и поднимала руку каждый раз, когда учитель задавал вопрос. Я до ночи готовилась к контрольным.