И в результате превратилась в настоящую зубрилку.
– Правда? – с удивлением спросил Колин.
– Ну… да, – смущенно ответила Мария. – В восемь лет я надела очки – страшенные, в толстой коричневой оправе. И три года носила скобки на зубах. Я была застенчивая, неуклюжая и действительно любила учиться. Я не ходила на школьные вечеринки вплоть до последнего класса, и даже туда я отправилась в компании девочек, которых не пригласил никто из парней. Впервые я поцеловалась только за месяц до поступления в колледж. Поверь, я знаю, что такое зубрилка, я ею была.
– А теперь?
– Ну, я по-прежнему та еще зануда. Я сутками работаю, редко хожу в гости и почти ничего не делаю по выходным, не считая плавания и визитов к родителям. Вечер пятницы я обычно провожу в постели с книжкой.
– Ну, это еще не значит, что ты зануда. Я тоже редко где-то бываю. Когда я не работаю и не участвую в соревнованиях, то обычно слушаю музыку, занимаюсь или болтаю с Эваном и Лили.
– Лили?
– Это невеста Эвана.
– А какая она?
– Блондинка. Ростом примерно как ты. Отличная девушка. Настоящая южанка. Родом из Чарльстона.
– А Эван? Он похож на тебя?
– Больше на тебя, если честно. У него все схвачено.
– Ты думаешь, что у меня тоже все схвачено?
– Да.
– Тогда почему мне так не кажется?
– Понятия не имею, – ответил Колин. – Но, наверное, большинство людей именно так о тебе и сказало бы.
Мария прищурилась. Ей нравилось то, что он сказал. Они уже добрались до берега, и она скинула сандалии и посмотрела на воду.
– Так, очень хорошо, – объявила девушка. – Начинается прилив. Тем проще. В отлив нам пришлось бы стартовать оттуда.
Мария ткнула пальцем куда-то вдаль.
– Готов?
– Почти, – сказал Колин.
Положив доски на песок, он снял рюкзак, сунул в него шлепанцы, достал флакон с солнцезащитным лосьоном и снял футболку. Первая мысль Марии: он похож на статую. Грудь и живот Колина покрывали рельефные мышцы. Разноцветный дракон, вытатуированный на груди, обвивался вокруг плеча, затейливо сплетаясь с китайскими иероглифами. Глядя на воду, Колин принялся натираться лосьоном.
– Тут шикарно, – заметил он.
– Да уж, – ответила Мария, стараясь не слишком откровенно глазеть на него.
Он вылил на ладонь немного лосьона и протянул девушке флакон.
– Хочешь?
– Может быть, потом. Я уже намазалась. Но вообще я редко обгораю. Не забывай, я латиноамериканка.
Он кивнул, смазал ноги и повернулся.
– Намажь мне спину, пожалуйста.
Мария кивнула. У нее во рту пересохло.
– Конечно.
Их пальцы соприкоснулись, когда Мария взяла флакон. Выжав немного лосьона себе на ладонь, она медленно провела рукой по спине Колина, чувствуя, как играют мышцы, и стараясь не обращать внимания на необычную для нее интимность происходящего. Серене бы это очень понравилось…
– А мы увидим дельфинов или черепах? – поинтересовался Колин, как будто ничего не замечая.
Мария, водившая ладонями по его мускулистой спине, не сразу сообразила.
– Что?.. А. Сомневаюсь. В это время суток они обычно в океане.
С чувством легкого разочарования она закрыла флакон.
– Готово.
– Спасибо, – ответил Колин, убирая лосьон в рюкзак. – Что дальше?
– Можем отправляться.
Мария отстегнула ремни и взяла доску поменьше.
– Бери холодильник и полотенца и иди за мной. Я покажу, как надо встать.
Я покажу, как надо встать.
Она зашагала по воде. Зайдя чуть глубже, девушка легла и вытянулась, чтобы разместиться точно по центру доски. Держа весло перпендикулярно и опираясь на него, Мария сначала поднялась на колени, а затем встала в полный рост.
– Вот так. И все. Главное – найти центр тяжести, чтобы ни нос, ни корма не уходили под воду. И держи колени согнутыми, тогда не потеряешь равновесия.
– Понял.
– Поставь холодильник позади меня, сверху положи полотенца. И передай, пожалуйста, фотоаппарат.
Колин зашел в воду, следуя ее инструкциям. Мария повесила фотоаппарат на шею, пока Колин подтаскивал свою доску и повторял движения девушки. Поднявшись, он переступил с ноги на ногу, и доска слегка заколыхалась.
– А она устойчивее, чем я думал, – заметил Колин.
– Чтобы сделать широкий медленный поворот, греби вперед, а чтобы сделать поворот поменьше – назад.
Мария показала оба варианта, вращаясь на месте. В процессе она слегка отплыла от берега.
– Готов?
– Да, – ответил он.
Сделав несколько гребков, Колин догнал ее, и они плыли рядом, пока не выбрались в спокойные заросшие воды бухты. Над ними в синем небе висели тонкие перистые облака. Мария украдкой наблюдала, как Колин жадно смотрел по сторонам, подолгу задерживая взгляд на коричневых пеликанах, снежно-белых цаплях и скопе, пролетевшей над головой. Он как будто наслаждался молчанием, и Мария в очередной раз подумала, что раньше не встречала такого мужчину.
Она рассеянно посмотрела в сторону острова, на скрюченные обломки стволов, серые, покрытые слоем соли, с изогнутыми корнями, похожими на спутанную пряжу. Кривые тропинки – кратчайшие пути к океану – вились по дюнам, поросшим острой травой. У кромки воды плескалась коряга, черная от ила.
– Ты о чем-то задумалась, – заметил Колин.
Мария даже не заметила, что он подплыл ближе.
– О том, как мне нравится здесь.
– Ты приезжаешь сюда каждые выходные?
– Да, почти, – ответила Мария, стараясь грести ровно. – Если нет дождя или сильного ветра. На ветру возникает ощущение, что ты не двигаешься с места, и вода становится неспокойной. Один раз я сделала ошибку, приехав сюда с Сереной в плохую погоду. Она продержалась двадцать минут, а потом потребовала, чтобы мы вернулись, и с тех пор больше не приезжала. В том, что касается океана, она предпочитает нежиться на солнышке или сидеть в лодке сложа руки. Хотя мы с ней и близки, но не настолько похожи.
Любопытство, с которым Колин смотрел и слушал, натолкнуло Марию на дальнейшие откровения. Погрузив весло в воду, она продолжила:
– Серена всегда была веселее и популярнее, чем я. Парней она меняла одного за другим, и у нее миллион друзей. Все хотят с ней пообщаться, телефон у Серены звонит не умолкая. Я совсем другая. Спокойнее и, наверное, застенчивее. У меня всегда было ощущение, что я в каждой компании белая ворона…
– Ну, мне ты не кажешься застенчивой.
– Правда? А какой кажусь?
Колин склонил голову набок.
– Задумчивой. Умной. Чуткой. Красивой.
Уверенность, с которой он говорил – как будто озвучивал заранее составленный список, – внезапно смутила Марию.
– Спасибо, – промямлила она. – Очень приятно.
– Не сомневаюсь, ты это и раньше слышала не раз.
– Да нет…
– Значит, ты общаешься не с теми людьми.
Она переступила с ноги на ногу, стараясь скрыть, что одновременно польщена и взволнована.
– У тебя нет девушки?
– Нет, – сказал Колин. – В юности я в принципе был не из тех, кто заводит отношения с девушками, а теперь некогда.