Я всегда делаю маме кофе, когда она собирается на работу.
– А ты сам пьешь его?
Тот отрицательно затряс головой и указал на стакан, на стенках которого была белая плен-ка.
– Я пью молоко.
– Прекрасно. – Рик еще вечером отметил, что Джой ведет себя серьезнее, чем дети его воз-раста. Он хорошо воспитан.
Решимость Рика сделать все, чтобы помочь женщине, лежащей в госпитале, возросла с но-вой силой.
Рик взял чашку, чтобы налить кофе. Мать положила на блюдо последнюю оладью и вы-ключила горелку.
– Можно я отнесу их на стол? – спросил Джой.
Элис с сомнением оглядела его маленькие ручки, лежащие на столе.
– Ты считаешь, что справишься?
Он кивнул.
– Дома я всегда отношу тарелки.
– Ну, тогда ладно.
Рик помог мальчику слезть со стула.
Элис вручила малышу поднос, и они с Риком стояли рядом, глядя, как тот медленно и ос-торожно несет свой драгоценный груз к столу около окна.
– Господи, Рик, – понизив голос, начала Элис, ты посмотри хорошенько на малыша. Он же вылитый ты в таком возрасте.
Рик наклонился. Он не замечал, как сильно мальчик похож на него. Вчера вечером он на-ходился в сильном смятении и ему было не до того. Но теперь, когда она указала ему на их сход-ство…
– Он мог бы быть твоим сыном. Он может быть… благоговейный шепот Элис продолжал-ся. – И возраст тот же. Всего на год старше, чем мог быть Джереми.
Джой вернулся, поставив оладьи на стол, и доказал, что со слухом у него все в порядке.
– А кто такой Джереми? – спросил Джой.
Рик нервно прочистил горло.
– Маленький мальчик, который умер до того, как родился.
– Ой! – Джой обдумывал слова Рика, стоя рядом.
Но был так озадачен, что от удивления не мог сказать ни слова. – Как это?
Элис бросилась Рику на выручку.
– Ты любишь кленовый сироп, Джой? Будешь оладьи с сиропом?
– Да, мэм.
Рик взял свою чашку с кофе и открыл холодильник, где на привычном месте нашел смесь портера пополам с элем. Эти привычные, каждодневные действия успокоили его, и он наконец сумел взять себя в руки.
Они со Стейси выбрали имя Джереми, если родится мальчик. Она не доносила его всего два дня.
Врачи решили, что Рик захочет узнать, что у него почти был сын. Иногда Рик думал, мо-жет, ему специально уготована такая судьба – знать о том, что могло бы быть.
Рик повернулся к Элис.
– Джой рассказал тебе, почему он здесь?
– Он говорил что-то об аварии. Что они перевернулись, выли сирены, и приехала «Скорая».
– И было много полицейских, – добавил Джой.
Элис нахмурилась.
– Звучит зловеще.
– Да, именно так. И опять виноват был я.
– Нет, Рик. Нет. – Мать покачала головой.
Поняв, что она говорит об аварии, произошедшей три года назад, Рик попытался вкратце обрисовать ей, что произошло на этот раз.
Джой добавил свои замечания, в основном то, что он пережил, когда автомобиль крутился и переворачивался, отчего Рику стало только хуже.
А Джой еще глубже воткнул нож в рану, говоря своим детским голоском:
– Когда мы остановились, мамочка ничего не отвечала.
Слезы заблестели в карих глазах Элис, она обхватила Джоя одной рукой, а Рика – другой.
– О, мои дорогие, милые мальчики, мне даже страшно такое представить. Ее любящие руки согревали их, как теплое одеяло в студеную зимнюю ночь. Но это не твоя вина, Рик, – настаивала мать. – Тебя ударили сзади. Кроме того, во всем виноват мальчишка на велосипеде. Он ехал посреди улицы. А что стало с ним?
– Он скрылся так быстро, как мог, – ответил Рик; Я видел его в зеркале заднего обзора. И никто, кроме меня, не знает, что он был.
Она поцеловала Рика в щеку, потом нагнулась, чтобы поцеловать Джоя.
– Не волнуйся. Все будет хорошо.
– С мамой тоже все будет хорошо, – с чувством произнес Джой. В его голосе не было и те-ни сомнения.
Рик поразился его оптимизму. Кейт Барнет просто потрясающе здорово воспитала его сы-на.
Его затрясло, когда он сообразил, что значит по Фрейду его мысленная оговорка.
Его сын. Это Джой Барнет, а не Джереми Макнил.
Кейт, полная, тревоги и беспокойства, находилась в темноте, окутывавшей сознание.
Что-то ее неотступно манило, она пыталась переступить какой-то порог, но не могла сде-лать это.
Каждый раз, когда она пыталась, боль тысячами колючих льдинок вцеплялась в ее мозг и тянула назад, в темную глубь. Она не могла точно сказать, что ее манило, хотя чувствовала, что для нее очень важно перешагнуть стоящую перед ней грань.
Над ней постоянно звучали какие-то голоса. Она не знала их, не различала, ей было все равно, ей не хотелось собраться и понять, что они говорят, но казалось, что они звучат озабочен-но.
Когда они удалялись, наступала тишина и темнота опять поглощала ее. Потом Кейт начи-нала медленно всплывать к порогу, желая, но не отваживаясь его пересечь. Она не знала, как долго длился период тревоги, но она поняла, когда он кончился. Он кончился, когда к ней вер-нулся Голос.
– Кейт?
Ее внимание, которое она не могла сфокусировать, сосредоточилось на глубоком тембре Голоса.
До того мгновения она не знала, как ей хочется услышать его звук.
– Я знаю, ты не можешь меня слышать, Кейт, но вдруг произойдет чудо и ты поймешь, что я говорю. – (Она ощутила давление на руку. Тепло окутало ее в том месте, где раньше был толь-ко холод.) – С Джоем все в порядке. Они не разрешили мне привести малыша сюда. Да ты бы и сама не захотела, чтобы он видел тебя в таком состоянии. Но я записал его голос на магнитофон. Сейчас. Секундочку… сейчас включу…
– Мамочка, – пауза, – ты здесь?
– Это не как по телефону, – произнес Голос. – Мама не может тебе отвечать, но она может услышать, что ты говоришь.
Внезапно Кейт поняла, что ее тревожило.
Джой. Ее сын. Она нужна Джою.
– Мамочка, я здесь с Элис и Риком. Ты знаешь, у Рика есть бассейн! Жаль, сейчас еще хо-лодно, чтобы купаться. Но он говорит, что летом я смогу плавать.
Ты тоже можешь приходить. Хотя он не только его.
Элис говорит, он принадлежит мун-мун-ципалитету…
Женский голос поправил его:
– Муниципалитету.
– Во всяком случае, большие ребята ходят туда плавать. Холодно, да?
Женский голос еще что-то произнес.
– О, да! Элис подсказывает, чтобы я сказал тебе, что у меня все хорошо. Она будет следить за мной.
Она делает оладушки, которые похожи на Микки-Мауса! Я ей помогал, а потом ел их. А Рик собирается взять меня в больницу, когда ты придешь в себя.
– Хочешь что-нибудь еще сказать? – произнес Голос.
– Я люблю тебя, мамочка. Приходи скорее, ладно?
Послышался щелчок, и благословенные звуки исчезли. Потом Голос, находящийся рядом, заговорил опять:
– Мы за ним хорошо смотрим, Кейт, не беспокойся. Моя мать, Элис Макнил, мечтает стать бабушкой.
Она просто в восторге от малыша. Она остается с ним днем, пока я на работе. Она считает, что для нее это хорошая практика в ожидании собственных внуков. Я, конечно, не знаю, когда они появятся, поскольку я у нее единственный сын, а я.. – Он не закончил фразу. – Я буду забо-титься о нем, как заботилась ты. Надеюсь, ты слышишь то, что я сейчас говорю. Я… я только подумал, что тебе будет легче выкарабкаться, если ты будешь знать, что Джой в хороших руках. В лучших. В конце концов, она вырастила меня… Я, конечно, не подарок. – Тут у него вырвался нервный смешок.