– Ей было шесть месяцев, когда она появилась у нас. Я был в восторге, Элиот – не очень. Ведь ему пришлось до этого привыкать ко мне. Она была
прелестна. – Меня поражает ласковая грусть в его голосе. – Теперь, конечно, меньше, – добавляет он, и мне приходят на ум ее успешные попытки
нарушить наши похотливые намерения. Я невольно смеюсь.
Кристиан удивленно косится на меня.
– Вам это кажется смешным, мисс Стил?
– Мне показалось, что она была полна решимости разлучить нас.
Он невесело хмыкнул.
– Да, она это умеет. – Он кладет руку на мое колено и сжимает его. – Но мы не поддались, – с улыбкой добавляет он и снова смотрит в зеркало
заднего вида. – По-моему, за нами никто не гонится. – Он сворачивает с I-5 и возвращается в центр Сиэтла.
– Могу я спросить у тебя кое-что про Элену? – Мы стоим перед светофором.
– Попробуй, – недовольно бормочет он, но я игнорирую его раздражение.
– Когда-то давно ты сказал мне, что она любила тебя так, как ты считал приемлемым. Как это понимать?
– Разве непонятно?
– Мне – нет.
– Я был неуправляемым. Я не выносил, когда ко мне прикасаются. И сейчас не переношу. Для четырнадцатилетнего подростка с бушующими гормонами это
было трудное время. Она научила меня выпускать пар.
А-а-а.
– Миа сказала, что ты был драчуном.
– Господи, что за болтливая у меня семья? Впрочем, это ты виновата. – Мы снова стоим перед светофором, и он, прищурившись, смотрит на меня и с
шутливым осуждением качает головой. – Ты умеешь выуживать информацию из людей.
– Миа сама рассказала мне об этом. Она беспокоилась, что ты затеешь драку, если не выиграешь на аукционе мой первый танец.
– Ой, детка, тут не было никакой опасности. Я ни при каких условиях не позволил бы никому танцевать с тобой.
– Ты позволил доктору Флинну.
– Он всегда исключение из правила.
Кристиан подъезжает к отелю «Фермонт Олимпик» по красивой аллее и останавливается перед входом, возле причудливого каменного фонтана.
– Пойдем. – Он вылезает из машины и достает наш багаж. Навстречу нам бежит служащий гостиницы – несомненно, он удивлен нашим поздним появлением.
Кристиан бросает ему ключи от машины.
– На имя Тейлора, – говорит он.
Парень кивает, сияя от восторга, прыгает в R8 и отъезжает. Кристиан берет меня за руку и входит в вестибюль.
Я стою рядом с ним у стойки администратора и чувствую себя ужасно нелепо. Вот я нахожусь в самом престижном отеле Сиэтла, одетая в мужскую
джинсовую куртку, тренировочные штаны, которые мне велики, и старую майку, – рядом с элегантным греческим богом. Не удивительно, что
администраторша недоуменно переводит взгляд с меня на Кристиана и обратно, словно у нее в мозгу не складывается уравнение. Конечно, она
благоговеет перед Кристианом, запинается и краснеет. У нее даже руки дрожат…
– Вам нужен носильщик… для багажа, мистер Тейлор? – спрашивает она и снова заливается краской.
– Нет, мы с миссис Тейлор сами справимся.
Миссис Тейлор!.. Но я не ношу кольцо. И я незаметно прячу руку за спину.
– Вы будете жить на одиннадцатом этаже в номере «каскад», мистер Тейлор. Наш посыльный поможет вам донести вещи.
– Все нормально, – отрезает Кристиан. – Где лифты?
Мисс Застенчивость объясняет, и Кристиан опять хватает меня за руку. Я быстро обвожу взглядом помпезный вестибюль с мягкими креслами. Сейчас он
пуст, если не считать темноволосой женщины, которая сидит на диване и кормит своего терьера.
Она улыбается нам, когда мы идем к лифтам. Так,
значит, в этом отеле позволено приезжать с домашними животными? Странно для такого роскошного заведения.
В нашем номере две спальни, гостиная, а в ней – роскошное фортепьяно. Зажжен камин. Этот номер больше, чем вся моя квартира.
– Ну, миссис Тейлор, не знаю, как вы, а я бы выпил чего-нибудь, – заявляет Кристиан, надежно заперев входную дверь.
В спальне он ставит мой чемодан и свою сумку на оттоманку, стоящую в изножье огромной кровати с балдахином, и ведет меня в гостиную, где ярко
горит огонь. Как приятно! Я грею возле камина руки, а Кристиан готовит нам выпивку.
– Арманьяк?
– Да, пожалуйста.
Через минуту он тоже подходит к огню и протягивает мне хрустальный коньячный бокал.
– Ну и денек был, а?
Я киваю и вижу в его глазах озабоченность.
– Да все нормально, – успокаиваю я его. – Как ты сам?
– Ну, прямо сейчас я хочу выпить, а потом, если ты не слишком устала, лечь с тобой в постель и раствориться в тебе.
– Все в нашей власти, мистер Тейлор. – Я робко улыбаюсь ему, а он сбрасывает с себя обувь и стаскивает носки.
– Миссис Тейлор, перестаньте прикусывать губу, – шепчет он.
Я краснею и загораживаюсь от него бокалом. Арманьяк восхитителен; он скользит, как шелковый, по глотке, оставляя за собой теплый след. Когда я
поднимаю глаза на Кристиана, он допивает свой бокал и смотрит на меня голодным взглядом.
– Анастейша, ты не перестаешь меня удивлять. После такого дня, как сегодняшний, вернее, уже вчерашний, ты не ноешь и не убегаешь прочь от меня.
Ты очень сильная. Я преклоняюсь перед тобой.
– Между прочим, ты – очень веская причина для того, чтобы я осталась, – возражаю я. – Кристиан, я уже говорила тебе, что никуда не уйду, что бы
ты ни делал. Ты ведь знаешь мои чувства к тебе.
Он кривит губы, словно сомневается в моих словах. Он морщит лоб, словно ему больно слышать мои слова. Ах, Кристиан, что мне сделать, чтобы ты
поверил моим словам?
«Позволь ему побить тебя», – усмехается мое подсознание. Я хмуро отмахиваюсь.
– Где ты собираешься повесить мои портреты, сделанные Хосе? – Я пытаюсь повысить наше настроение.
– Это зависит от… – Он улыбается. Очевидно, для него эта тема более приятная.
– От чего?
– От обстоятельств, – загадочно говорит он. – Его вернисаж еще не закончился, поэтому у меня еще есть время подумать.
Я наклоняю голову набок и щурю глаза.
– Миссис Тейлор, вы можете строго смотреть на меня сколько угодно. Я ничего не скажу, – усмехается он.
– Я могу пытками добиться от вас правды.
Он поднимает брови.
– Знаешь, Анастейша, не надо обещать того, чего не сможешь выполнить.
Ого, он в этом уверен? Я ставлю мой бокал на каминную полку, протягиваю руку и, к удивлению Кристиана, беру его бокал и ставлю рядом с моим.
– Вот мы сейчас и проверим, – бормочу я. Храбро, осмелев от арманьяка, несомненно, я беру Кристиана за руку и тащу его в спальню. Возле кровати
я останавливаюсь. Кристиан пытается скрыть свое веселое изумление.
– Ну, мы пришли. Что ты будешь делать дальше? – с насмешкой спрашивает он вполголоса.
– Прежде всего, я тебя раздену. Завершу начатое. – Я берусь за лацканы его блейзера, стараясь не прикасаться к телу. Он не морщится, но все же
задерживает дыхание.
Я бережно снимаю блейзер с плеч Кристиана. Он не отрывает от меня глаз, теперь в них горит огонь, а все веселье исчезло без следа. Еще я вижу
осторожность и… жажду? Как много всего можно прочесть в его взгляде… О чем он думает? Я кладу блейзер на оттоманку.