«Это просто твое воображение, – ворчит мое подсознание. – Кому нужно в тебя стрелять?»
Через пятнадцать минут я возвращаюсь – живая и здоровая, но испытывая облегчение. Вероятно, паранойя Кристиана и его чрезмерная бдительность
заразили и меня.
Я захожу в кабинет Джека и отдаю ему ланч. Он разговаривает по телефону.
– Ана, спасибо. Раз вы не едете со мной, я задержу вас сегодня на работе. Мы должны подготовить эти письма. Надеюсь, я не нарушаю ваши планы. –
Он тепло улыбается мне, и я краснею.
– Нет, все нормально, – отвечаю я с широкой улыбкой. Все это не к добру, уныло думаю я. Кристиан взбесится, точно.
Вернувшись на место, решаю пока не сообщать Кристиану об этом, иначе он как-нибудь вмешается. Сижу и ем сэндвич с курятиной и салатом, который
приготовила миссис Джонс. Очень вкусный.
Конечно, если я перееду к Кристиану, она будет каждый день делать для меня ланч. Мысль мне неприятна. Я никогда не мечтала о богатстве и нарядах
– только о любви. Мечтала найти мужчину, который будет любить меня и не станет контролировать каждый мой шаг. Тут зазвонил телефон.
– Офис Джека Хайда…
– Ты уверяла меня, что не будешь выходить, – прерывает меня Кристиан. Тон холодный и строгий.
Мое сердце сжимается в миллионный раз за этот день. Черт, да откуда он узнал?
– Джек послал меня за ланчем. Я не могла отказаться. Ты что, устроил за мной слежку? – При мысли об этом меня разбирает злость. Неудивительно,
что я чувствовала себя параноиком – за мной кто-то и в самом деле следил.
– Вот почему я не хотел, чтобы ты вышла на работу, – рычит Кристиан.
– Кристиан, пожалуйста. Ты сейчас такой, «все Пятьдесят Оттенков», такой давящий.
– Давящий? – удивленно шепчет он.
– Да. Перестань так себя вести. Обсудим это вечером. К сожалению, я вынуждена задержаться на работе, потому что не могу поехать в Нью-Йорк.
– Анастейша, я вовсе не собираюсь давить на тебя, – спокойно говорит он.
– И все-таки давишь. Мне надо работать. Поговорим потом. – Я нажимаю на кнопку и чувствую себя опустошенной, даже подавленной.
После чудесных выходных на меня обрушилась реальность. Еще никогда мне не хотелось так остро, как сейчас, сбежать в какое-нибудь тихое место,
где я могла бы подумать об этом мужчине – какой он и как мне вести себя с ним. С одной стороны, я знаю, что у него подорвана психика – теперь я
ясно вижу это, – и у меня болит за него душа. По крошечным фрагментам драгоценной информации о его жизни я поняла почему. Нежеланный ребенок,
чудовищная среда, где насилие – норма; на его глазах умирает мать, которая не смогла его защитить.
Я содрогаюсь. Мой бедный Пятьдесят! Я вся принадлежу ему, душой и телом, но не намерена сидеть в золотой клетке. Как же убедить его в этом?
С тяжелым сердцем я кладу на колени рукопись, на которую Джек велел написать рецензию, и продолжаю читать. Я не вижу простого решения проблем,
связанных со стремлением Кристиана держать меня под контролем. Мне просто необходимо поговорить с ним начистоту.
Через полчаса Джек присылает мне документ, который я должна стилистически обработать и приготовить к распечатке. Работа займет у меня не только
остаток рабочего дня, но и добрую часть вечера. Я принимаюсь за дело.
Когда я поднимаю глаза, уже восьмой час, и офис опустел, хотя в кабинете Джека еще горит свет. Я даже не заметила, как все ушли, но теперь я
почти закончила. Я отправляю документ Джеку на одобрение и проверяю почтовый ящик. От Кристиана нет ничего нового. Я перевожу взгляд на
«блэкберри», и телефон тут же оживает – это Кристиан.
– Привет, – говорю я.
– Привет, когда ты закончишь?
– К половине восьмого.
– Я буду ждать тебя на улице.
– Хорошо.
Он говорит спокойно, но понятно, что нервничает. Почему? Боится моей реакции?
– Я все еще злюсь на тебя, – шепчу я. – Нам нужно многое обсудить.
– Знаю. Жду тебя в семь тридцать.
Из кабинета выходит Джек и небрежной походкой идет ко мне.
– Ладно. Пока. – Я заканчиваю разговор и гляжу на Джека.
– Нужно внести еще парочку поправок. Я переслал тебе документ.
Он наклоняется ко мне, пока я открываю документ. Он стоит очень близко, неприятно близко. Задевает меня рукой. Случайно? Я морщусь, но он делает
вид, что не замечает. Другой рукой он опирается на спинку моего кресла, касаясь моей спины. Я сижу прямо и стараюсь не откидываться назад.
– Шестнадцатая и двадцать третья страницы, – негромко говорит он, его рот оказывается буквально в дюйме от моего уха.
От его близости у меня ползут мурашки по коже, но я стараюсь их не замечать. Вношу изменения в документ. Он по-прежнему нависает надо мной, и я
напряжена. Мне неловко, я не могу сосредоточиться и мысленно кричу – «отойди!».
– Так, готово, можно распечатывать. Но это уже завтра. Спасибо, Ана, что ты задержалась и сделала эту работу.
Джек говорит вкрадчиво, ласково, словно он уговаривает раненое животное. Мне противно.
– Пожалуй, самое малое, чем я могу тебя отблагодарить, это угостить пивом. Ты заслужила.
Он заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос и нежно ласкает мочку.
Я ежусь, стискиваю зубы и резко отвожу голову. Черт!.. Кристиан был прав. «Не прикасайся ко мне».
– Вообще-то, сегодня вечером я не могу. – И в любой другой вечер тоже.
– Даже совсем быстро? – уговаривает он.
– Никак не могу. Спасибо.
Джек садится на край стола и хмурится. В моей голове громко гудят сигналы тревоги. В офисе я одна. Уйти я не могу. Я нервно гляжу на часы.
Кристиан появится через пять минут.
– Ана, по-моему, мы замечательная команда. Как жаль, что я не могу отменить поездку в Нью-Йорк. Без тебя она будет не такая интересная.
«Уж, конечно, не будет». Я слабо улыбаюсь, не зная, что ответить. И впервые за весь день я чувствую облегчение, что не еду.
– Как ты провела выходные, хорошо? – вкрадчиво спрашивает Джек.
– Да, спасибо. – К чему он клонит?
– Встречалась с другом?
– Да.
– Чем он занимается?
«Он твой босс, козел…»
– Он бизнесмен.
– Как интересно. И что за бизнес?
– О, у него много всего.
Джек наклоняет голову набок и подается вперед, вторгаясь в мое личное пространство – опять.
– Ты очень закрытая, Ана.
– Ну, у него телекоммуникации, производство и сельское хозяйство.
Джек удивленно поднимает брови.
– Так много всего. На кого же он работает?
– Он работает на себя. Если ты доволен документом, я пойду. Хорошо?
Он выпрямляется. Мое личное пространство снова в безопасности.
– Конечно. Извини, я не собирался тебя задерживать, – лукавит он.
– Когда закрывают здание?
– Охранник тут до одиннадцати.
– Хорошо.
Я улыбаюсь, а мое подсознание с облегчением плюхается в кресло. Оказывается, в здании мы не одни. Выключив компьютер, я беру сумочку и встаю,
собираясь уйти.
– Тебе он нравится? Твой друг?
– Я люблю его, – отвечаю я, глядя Джеку прямо в глаза.
– Понятно. – Джек хмурится.