Взгляните сюда: ее блюдечко завалено клочками бумаги. Вы должны их убрать, прежде чем наливать ей кофе. Она не переносит резкие, хотя и негромкие, звуки, такие, как хрустение поджаренного хлеба или шамканье, которое вы издаете, пережевывая эту булочку. Вы никогда не должны раскалывать орехи в ее присутствии.
Надеюсь, вы меня поняли. Вот этот звук, который вы издаете своим карандашом, не приносит ей удовольствия.
- Пожалуйста, подите прочь, - ответил молодой человек.
- Мне необходимо поговорить со своей женой наедине.
- А я не желаю оставаться с тобой наедине, - возразила Кэри.
- Вы слышали, что она сказала? Пожалуйста, оставьте нас.
Меня удивило, как точно Друтер предусмотрел наш диалог. У меня появилась надежда.
- Прошу прощения, но я вынужден настаивать на своем.
- Вы не имеете права...
Кэри сказала:
- Если ты не оставишь нас в покое, мы сами уйдем отсюда. Филипп, оплати счет.
- Дорогая, мне нужно продумать до конца свою систему.
- Хорошо, в таком случае я вот что сделаю, - настаивал я. - Я старше вас, и намного, но я вызываю вас на поединок. Если я вас побью, то поговорю с Кэри наедине. Если вы станете победителем, я уйду и никогда больше вас не потревожу.
- Я не допущу никакой драки, - возразила Кэри.
- Вы слышали, что она сказала?
- Предлагаю другой выход. Я оплачу вам полчаса разговора с нею.
- Как ты смеешь такое предлагать?! - возмутилась Кэри.
Я сунул руку в карман, вытащил пригоршню желтых и красных фишек пятисотфранковых и тысячефранковых - и разбросал их по столу между чашечками кофе. Он не мог оторвать взгляда от этого богатства. Фишки заставили его забыть обо всем.
- Я предпочел бы драку, - сказал я. - Это все мои деньги, которые у меня остались.
Он уставился в фишки как зачарованный.
- Мне хотелось бы избежать скандала, - наконец произнес он.
Кэри сказала:
- Филипп, ты же...
Я настаивал:
- Это единственная возможность избежать скандала.
- Спепе, он ведь просит каких-то несчастных полчаса. В конце концов, это его право: есть ведь у вас какие-то вещи, которые вы должны обсудить между собой, а с помощью этих фишек я по-настоящему смогу испытать свою систему.
Она сказала ему тоном, к которому в последнее время я уже привык:
- Пусть так. Бери эти фишки. Отправляйся в свое проклятое казино. Весь вечер ты только и думаешь об этом.
У него хватило такта, чтобы не схватить сразу же фишки со стола.
- Увидимся через полчаса.
Я сказал:
- Обещаю вам, что лично приведу ее в казино. К тому же у меня тоже остались там кое-какие дела.
Потом я его окликнул, когда он был уже возле самой двери:
- Вы потеряли одну фишку.
Он возвратился и начал искать ее под столом. Глянув в лицо Кэри, я пожалел о своей победе над соперником.
Она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Затем произнесла с укором:
- Мне кажется, ты сейчас считаешь себя очень умным человеком.
- Нет.
- Нет.
- Тебе удалось очень хорошо раскрыть его. Ты сейчас чувствуешь себя победителем. А обо мне ты подумал?
- Пойдем на борт яхты, хотя бы на одну ночь. У тебя будет отдельная каюта. Мы сможем сойти на берег в Генуе, если тебе не понравится, завтра.
- По-моему, ты надеешься, что я изменяю свое решение.
- Да, я на это надеюсь. Большой надежды у меня нет, но все-таки это лучше, чем полное отчаяние. Как ты не можешь понять, что я тебя люблю!
- Обещай мне никогда больше не играть в рулетку.
- Обещаю.
- И выбрось эту проклятую систему.
- Выброшу.
В годы моей юности была такая популярная песенка, в которой есть такие слова: "... и сердце у него перестало биться". Именно это я почувствовал, когда она начала ставить свои условия.
- Ты сообщил ему, - спросила она, - об акциях?
- Нет.
- Я не пойду на яхту, пока ты не расскажешь ему о них. Нельзя быть таким подлым по отношению к хозяину яхты.
- Обещаю, что раскрою ему всю правду перед тем, как мы ляжем спать.
Она наклонила голову, чтобы я не смог увидеть ее лица, и некоторое время сидела молча. Я также исчерпал все свои аргументы: больше мне сказать было нечего.
Ночь стояла тихая, покой ее нарушал лишь отдаленный гул морского прибоя.
Наконец она сказала:
- Чего же мы ждем?
Мы забрали свои чемоданы и пошли пешком в казино. Она отказалась заходить туда, но я настоял:
- Я ведь обещал привести тебя.
Я оставил ее в вестибюле, а сам пошел на "кухню"там его не было. Затем я направился в бар и наконец заглянул в зал для избранных. Он был там, впервые играя пятисотфранковыми фишками. А. Н. Второй сидел за тем же столом. Он сидел в своем кресле на колесиках, и его пальцы метались, как мыши. Я наклонился над его плечом и сказал ему несколько слов насчет нашего заклада, но он не проявил никакого любопытства: все его внимание было сосредоточено на шарике, крутившемся вокруг рулетки. Наконец шарик остановился на отметке "ноль". Я подошел к Филиппу. Крупье сгребал лопаткой выигрыши.
- Кэри уже тут, - сказал я Филиппу. - Я сдержал свое слово.
- Попросите ее, чтобы она сюда пока не заходила. Мне сегодня везет, кроме последнего тура. Мне не хочется, чтобы меня беспокоили.
- Она вас уже никогда больше беспокоить не будет.
- Я выиграл уже десять тысяч франков.
- Однако все достается проигравшему, - заметил я. - Проиграйте и эти деньги за меня. Это все, что у меня осталось.
Я не стал ждать его возражений - и не думаю, что он бы особенно возражал.
В тот вечер Гом был образцовым хозяином. Он сделал вид, что ничего не знает о наших неприятностях, да и мы сами потихоньку начали о них забывать. До ужина мы пили коктейли, а за ужином - шампанское. Потом я заметил, что Кэри не совсем уверенно начала произносить слова: выпитое за ужином сделало свое дело. Она рано ушла спать, желая оставить меня наедине с Гомом. Мы с ним вышли на палубу, чтобы проводить ее до каюты. С моря дул легкий ветерок, а облака спрятали луну и звезды, и огни на яхте заблестели еще ярче.
Гом сказал:
- Завтра вечером вы, возможно, и переубедите меня, что Расин лучший поэт, но сегодня я все-таки хотел бы почитать вам Бодлера.