Семантический Интернет — это программа демона Максвелла. Никакой чертовщины. Никакого бога.
— Что за демон Максвелла? — спросила Орли.
— Умозрительная сущность, которая производит целенаправленное действие без затраты энергии. У физика Максвелла демон сортировал по разным ёмкостям горячие и холодные молекулы газа. В «ДиКСи» демон для вас сортирует интересные и неинтересные факты.
— «У алжирского дея под самым носом шишка»… — пробормотал Глеб, вспоминая героя классики, лишённого услуг демона Максвелла. — Значит, чума — не от сатаны… Но что же она такое? Можно ли чумных демонов потрогать руками? Ну, застрелить, дать в ухо… Это реально?
— Ну, вот так напрямую — вряд ли, — улыбнулся Дорн. — Вы ещё спросите, как окропить Интернет святой водой.
— Можно спросить, какое заклинание заменит кейджн для любой проги, — вставил Борька, покосившись на Орли.
— Обрядами против чумы всё наше комьюнити полно, — продолжал Дорн. — Хотя должны существовать какие-то механизмы воздействия на ситуацию и в онлайне, и в офлайне. Вот мы их и поищем.
— «Ежели один человек чего собрал, другой завсегда разобрать сможет», — сказала Орли. — Цитата из фильма «Формула любви».
— «Если его можно ранить, то можно и убить», — сказал Борька, красуясь перед Орли. — Так Шварценеггер говорил в «Хищнике».
— В общем, профессиональная интуиция подсказывает мне, что чума связана с «ДиКСи», — завершил Генрих Иванович.
— А вы в этих вещах, ну… соображаете? — спросил Борька.
— По нынешним-то меркам, наверное, уже нет, — засмеялся Дорн. — Вы, молодой человек, уложите меня на лопатки как ребёнка. Но когда-то, в восьмидесятых, был я аспирантом, жил я в кампусе Стэнфорда близ Пало-Альто и дружил я тогда с хиппующими фантазёрами Рэем Курцвейлом, Джароном Ланиром и Чаком Бланшаром, теми парнями, которые придумали и смастерили первую виртуальную реальность. Мозги мне ставил Гриша Громов, культуролог из Кремниевой долины. Так что кое-чего я понимаю, но укатали сивку крутые горки…
Глеб подумал, что Бобс разбирается в этих вещах меньше, чем Дорн. Борька легко сумеет пофиксить демки или даже запустить свой стартап в Сети, но ему скучны философия и метафизика виртуала. Для него виртуал не пространство смыслов, а пространство манипуляций.
— Вы считаете, «ДиКСи» — причина чумы? — Орли смотрела на Дорна.
— Причина чумы, милая барышня, мой приятель Лёва Гурвич.
24
— А можно про Гурвича подробнее? — спросила Орли.
— Я могу подробнее про себя. — Дорн улыбнулся специально для Орли. — Дело в том, что я — видимо, как и все здесь присутствующие — имею лишь несколько пазлов от общей картинки. Картинку составил, скорее всего, Лев Гурвич, и он один знает доподлинно, что же там изображено. А мы все можем только догадываться по тем фрагментам, что нам выпали. С большей или меньшей степенью правдоподобия. Поэтому я не рискну говорить за Гурвича. Я бы описал то, что знаю сам. Свои пазлы. Но без выводов обо всей картинке в целом.
— Нам было бы чрезвычайно интересно, — вежливо пригласил Глеб.
— Однако предупреждаю. Я не знаю, что происходит. Не понимаю, что нарисовано на картинке, разделённой на пазлы. Я так и не открыл замысел Гурвича или кто там участвовал в создании этого положения. То есть что я хочу сказать: причинно-следственные отношения между отдельными ситуациями, взаимосвязь между разными пазлами, — они мне не ясны.
Единственное, что ясно, — наличие такой взаимосвязи.
— Давайте попробуем поискать принципы вместе, — сказал Глеб. — Сложим и ваши пазлы, и наши. Что окажется на картинке?
— Тук-тук, кто в домике живёт? — тихо добавила Орли.
Дорн начал рассказывать.
Года два назад Гермес проводил презентацию очередного продукта «ДиКСи», и на праздник привезли Джарона Ланира — автора термина «виртуальная реальность» и самой виртуальной реальности, консультанта Microsoft, преподавателя университета в Беркли, программиста, музыканта и писателя. Переводчиком Ланир взял Генриха Дорна, своего старого знакомого по Стэнфорду. Так Дорн, культуролог и искусствовед, познакомился с менеджером Гермесом и IT-инженером Гурвичем. Тогда, кстати, Дорн стал и клиентом «ДиКСи».
Знакомство на презентации аукнулось в конце лета 2011-го. Дорну позвонил Гермес и пригласил для разговора. Слушая рассказ Генриха Ивановича, Глеб настучал Орли SMS: «Как похоже на твою историю». Орли прочитала послание и чуть заметно кивнула в знак согласия.
Гермес привёл Дорна к Гурвичу.
— А как вам Гурвич показался в личном общении? — спросил Глеб.
Он хотел услышать со стороны мнение о здоровье Гурвича.
— Я ведь не врач. — Дорн виновато пожал плечами. — Ну, странный человек, конечно… Нервный, дёрганый, ему очень трудно было взять себя в руки и сосредоточиться… Но не буду ничего утверждать. Все мы по большому счёту странные. Вот сейчас сидим здесь, в ресторане, и обсуждаем не митинги и не праздники, о чём вся Москва говорит, а чуму. Это разве нормально?
Гурвич попросил Дорна о культурологической консультации: ему были нужны образы смерти, уничтожения и разрушения, которые бы имели в культуре обширный свод специфических текстов и развитую иконографию. Задача показалась Дорну очень интересной.
Можно было предложить Гурвичу, скажем, классического робота Терминатора: стальную эринию, рождённую онтологической ошибкой отождествления фатума и футурума и сюжетной уловкой превращения будущего в прошлое. Но Терминатор, неотделимый от Шварценеггера, был слишком конкретен и однозначен.
В итоге Дорн представил Гурвичу четыре кластера: природная гекатомба, холокост, апокалипсис, пандемия. Гурвич сразу зарубил холокост как тему, которая будет сведена к проблеме антисемитизма. Потом Гурвич и Дорн зарубили апокалипсис как тему, которую сведут к христианской эсхатологии. После долгих размышлений Гурвич и Дорн забраковали и сценарий катастрофы: на практике его не осознают акцией возмездия — природная катастрофа будет выглядеть совпадением, стечением обстоятельств. И осталась только тема пандемии. А самая страшная пандемия — чума. Она имела великое множество сюжетов, образов и прочтений.
— А как конкретно выглядела ваша рекомендация? — спросил Глеб.
— Набор материалов. Точнее, файлов внутри Сети — со статьями, иллюстрациями и разным интерактивом вроде сносок.
— Из Википедии?
— Не только. Но и оттуда тоже. Вики хороша не одним собственно контентом, а возможностью живого гипертекста. Умница Вики точно и с блеском вписывает контент в контекст. Как сказал Ленин, нельзя жить в обществе и быть свободным от общества.
— Вы что, при Ленине жили? — удивился Борька.
Глеб даже не понял, это шутка — или Бобс вправду не знает?..
— А про Чёрную Смерть — Супотницкие? — уточнял Глеб.
— Я указал ресурсы, адекватные решению поставленной задачи, их было около полутора десятков. Выбор делал Гурвич. Кстати, почти все мои ресурсы отыскали участники нашего комьюнити. Есть там рьяный деятель, который умеет мыслить только ссылками. Постмодернист.
— Купорос, — подсказал Глеб.