– Что вы припоминаете о том мужчине, с которым были, Чарли?
– Я видела его раньше.
– Вы не могли бы сказать когда?
– Я рассказывала вам, что однажды уже подвергалась ретрогипнозу, еще до того, как пришла к вам. Я думаю, что это тот же человек.
– Вы можете описать его?
– Приятная внешность. Крепкий. С короткими каштановыми волосами. Коренастый, жилистый. Чуточку похож… Я полагаю, он похож на актера Брюса Уиллиса, только погрубее. Привлекательный.
Джиббон вытащил большой носовой платок в горошек и принялся протирать очки.
– Это был фермер?
– Да. – Ее голос затихал. – Я не уверена, но я так думаю.
– Вы жили с ним?
– Да.
– На вас было обручальное кольцо?
– Не знаю. У меня был медальон, тот самый медальон, который я нашла в консервной банке, ну, в той, что откопала. В той банке, которую я откапывала прошлый раз…
Он внимательно изучал ее.
– И вы были беременны?
Она кивнула.
– А что‑нибудь еще можете вспомнить о себе? Про одежду, которая была на вас?
Чарли подумала.
– Какое‑то платье. Вроде бы муслиновое.
Неторопливо водрузив очки обратно, он начал устанавливать их поудобнее, приспосабливая сначала одну сторону, а потом другую.
– А вы знаете, какое это было время? Какой век?
– Кажется, не особенно давно.
– Но насколько давно?
– Такое ощущение, что совсем недавно.
– Все прошлые жизни кажутся близкими, Чарли.
Гипнотизер медленно и равномерно дышал, из‑за одышки звук был такой, словно он спит.
– Точно, это было недавно, – сказала она с пробуждающейся надеждой. – Та женщина сидела на лошади по‑мужски.
Его самодовольная улыбка сбивала с толку и раздражала.
– Не верите или не хотите поверить?
Она промолчала.
– Люди, приходящие ко мне, часто испытывали травмы, которых они не понимают. Эти травмы вызваны неприятными событиями в их предыдущих воплощениях. Стоит людям понять причину травмы, как она исчезает. – Его заунывным голосом можно было бы с таким же успехом декламировать инструкции к стиральной машине. – Вы хотите иметь детей, но не можете забеременеть. И вот теперь мы обнаруживаем, что в предыдущей вашей жизни вы были беременны и что‑то вас травмировало… нечто, пугающее вас так сильно, что вы не можете посмотреть ему в лицо, и мне приходится вытаскивать вас оттуда. Возможно, именно память об этой травме и мешает вам забеременеть.
Эти слова разволновали ее. Крохотный червячок сомнения пробивал себе путь по проводам ее нервов.
– Я переносил в прошлое тысячи людей, Чарли, – продолжал гипнотизер.
– Я переносил в прошлое тысячи людей, Чарли, – продолжал гипнотизер. – Среди них есть и такие, которые обнаруживали своего рода свидетельства, доказывающие, что их путешествие в прошлое не было всего лишь криптомнезией: какие‑то имена в книгах… ландшафты… Но чтобы вернуться оттуда и отыскать какой‑нибудь предмет, закопанный предмет… Такого прежде не случалось, понимаете? Нам необходимо продолжить, провести еще сеанс. Это очень важно.
– Вы полагаете, что мы отыщем закопанное сокровище? – сказала она с наигранной бодростью.
Джиббон не принял шутки.
– Дело не в медальоне, Чарли. То, что мы откапываем, находится внутри вас. Это связь. – Его лицо становилось все жестче и сосредоточенней. – В вашем прошлом есть нечто такое, что…
– Что же? – подстегнула его она, и выражение лица гипнотизера заставило ее занервничать.
– Нечто большее, чем просто память.
– Я не понимаю.
– Это, должно быть, нечто злое, сделанное вами в той жизни, и я полагаю, что вы принесли это в нынешнюю жизнь.
– Что же я принесла?
– Это нам и необходимо выяснить.
– Я не желаю продолжать.
– Не думаю, что вы вольны это решать, – сказал он.
– Что вы имеете в виду?
От самодовольства гипнотизера в ней поднимался гнев. Странный он какой‑то. Противный.
– Вы могли снова закопать медальон на том холме, но вы не можете снова закопать это в своем сознании. Понимаете, это очень сильная штука. Так что нам лучше назначить следующее свидание.
«Ублюдок ты, – подумала она. – Все это просто трюк, грандиозное мошенничество».
– Я подумаю об этом. – Она открыла свою сумочку и вытащила оттуда кошелек. – Тридцать пять фунтов, да?
Он покачал головой:
– Отдайте их на благотворительные цели. Я вот помогаю обществу «Собаки‑поводыри для слепых».
Она в изумлении уставилась на него.
– Но почему?
– Потому что не хочу, чтобы вы думали, будто я – мошенник, играющий на вашем доверии.
Улыбнувшись обычной улыбкой всезнающего учителя, он встал и утомленно побрел к двери.
Чарли мельком огляделась в битком набитом купе поезда, стараясь держать обложку журнала на своих коленях как можно ниже, чтобы никто не заметил бьющую в глаза приманку, заставившую ее купить это издание в книжном ларьке.
«Как держать вашего мужчину всегда наготове!»
Поезд, с громыханием мчавшийся на юг под чертившим полосы на окнах дождем, миновал аэропорт Гатуик, где нагруженные сумками люди ждали на платформе, словно беженцы; проехал ангары, стоящий самолет… По верхнему переходу волочился неповоротливый толстяк, и она наблюдала за ним, пока высокий пакгауз не скрыл его. Чарли жалела, что они отказались от отдыха в Греции из‑за переезда. Отпуск теперь стал единственным временем, когда они с Томом, кажется, становились относительно близки.
Много раз, когда Тома не было поблизости, она прослушивала новые кассеты со своим возвращением в прошлое, не желая, чтобы он знал, что она ходила туда снова, опять потратила деньги. И с каждым прослушиванием одна ее часть как бы становилась более скептической, а другая – более испуганной.