Я переглянулся с Мёрфи и снова поднял взгляд на Анну.
– Ну, мисс Эш? – спросил я ее.
– Дайте мне слово. Поклянитесь своей силой.
Такие клятвы – дело серьезное; по крайней мере среди чародеев моего класса. Клятвы обладают силой. Поклявшись своим магическим талантом, поневоле задумаешься, прежде чем нарушать клятву – это чревато тяжелыми последствиями. Я не колебался с ответом.
– Клянусь своей силой, я буду соблюдать все нормы поведения гостя в вашем доме, и ни причинять вреда собравшимся у вас людям, ни лишать их моей помощи, буде она потребуется.
Она чуть перевела дыхание и кивнула.
– Очень хорошо. Я обещаю вести себя как подобает радушной хозяйке – со всеми вытекающими из этого обязательствами. И будьте добры, зовите меня просто «Анна», – она произнесла свое имя старомодно, как до сих пор говорят в Старом Свете: «Ан-на». Потом жестом пригласила нас пройти. – Прошу вас не обижаться, если я обойдусь без представления моих знакомых.
Что ж, это я вполне мог понять. Полное имя, услышанное из уст его обладателя, дает чародею, да и просто одаренному заклинателю определенную власть, способность сложить целый ряд опасных, а то и смертельных заклятий, не мене эффективных, чем сложенные, скажем, на крови, обрезках ногтей или волос. Конечно, выдать свое полное имя в обычной беседе почти невозможно, но случалось и такое… в общем, люди понимающие стараются держаться осторожно, называя свое имя, если не хотят, чтобы его использовали против них.
– Ничего страшного, – заверил я ее.
Квартира у Анны оказалась очень даже ничего, явно полностью отремонтированная и заново обставленная в последний год или два. Из окон открывался довольно-таки приятный вид, а мебель производила вид настоящей, деревянной, и качественной.
В гостиной находилось пять женщин. Эбби сидела в деревянном кресле-качалке, а на коленях у нее свернулся йорк. Хелен Беккит стояла у окна, апатично глядя на город. Двое других женщин сидели на диване, и еще одна – в стоявшем рядом кресле.
– Полагаю, вам известно, кто я? – поинтересовался я у них.
– Они знают, – негромко произнесла Анна.
– Хорошо, – кивнул я. – Тогда вот что известно мне. Кто-то убил по меньшей мере пять женщин, так или иначе связанных с магией. Некоторые из этих смертей обставлены как самоубийства. Однако имеются улики, говорящие об обратном, – я набрал в грудь воздуха. – И еще: на двух телах я обнаружил послания, адресованные мне или кому-то вроде меня. Такие, чтобы их не могла видеть полиция. Мне кажется, мы имеем дело с серийным убийцей, и мне кажется, члены вашего ордена могут представлять для него…
– Или для нее, – вставила Мёрфи, стараясь не смотреть в сторону Беккит.
Беккит скривила губы в горькой усмешке, но не пошевелилась.
– Или для нее, – согласился я. – Представлять интерес для убийцы.
– Он это серьезно? – спросила женщина – одна из тех, кого я не знал. Она была старше остальных, лет сорок пять-пятьдесят. Несмотря на теплый день, она щеголяла в светло-зеленом свитере с высоким воротником, придававшим ей сходство с черепахой. Собранные в тугой пучок волосы имели когда-то, должно быть, насыщенный рыжий цвет, но сейчас в них хватало серо-стальных прядей. Макияжем она не пользовалась, похоже, принципиально, и брови над очками в угловатой серебряной оправе росли гуще, чем позволяет подавляющее большинство женщин.
– Совершенно серьезно, – заверил я ее. – Скажите, могу я вас называть как-нибудь? Мне кажется, было бы невежливо сразу называть вас Черепахой, не попытавшись узнать имени.
Она чуть напряглась, старательно избегая встречаться со мной взглядом.
– Скажите, могу я вас называть как-нибудь? Мне кажется, было бы невежливо сразу называть вас Черепахой, не попытавшись узнать имени.
Она чуть напряглась, старательно избегая встречаться со мной взглядом.
– Присцилла, – пробормотала она.
– Присцилла, – кивнул я. – Если честно, я пока в основном тычусь вслепую. Я плохо понимаю, что происходит – потому и пришел поговорить с вами.
– Тогда откуда вы узнали об нашем ордене? – поинтересовалась она.
– В реальной жизни я частный следователь, – ответил я. – Расследую всякое.
– Он лжет, – заявила Присцилла, глядя на Анну. – Не может не лгать. Ты же знаешь, что мы видели.
Анна перевела взгляд с Присциллы на меня и покачала головой.
– Я так не думаю.
– И что вы видели? – спросил я у Анны.
Анна оглянулась на остальных, но возражений не услышала, и она снова посмотрела на меня.
– Вы правы. Несколько членов нашего ордена погибли. Чего вам, возможно, не известно – так это то, что еще несколько человек пропали, – она сделала глубокий вдох. – Не только из нашего ордена, но вообще из нашего круга. На конец прошлого месяца мы не досчитывались более двадцати человек.
Я негромко присвистнул. Два с лишним десятка человек – это уже серьезно. Поймите меня правильно: люди пропадают все время – по большей части добровольно. Но в нашем узком кругу люди поневоле теснее друг к другу; отчасти это происходит именно потому, что им известно о существовании сверхъестественных хищников, которые с радостью скушают их при малейшей возможности. Это самый что есть стадный инстинкт, примитивный и прямолинейный – но он помогает выжить.
Если пропало целых два десятка человек, значит, велика вероятность того, что кто-то вышел на охоту. И если этот кто-то – убийца, у меня на руках серьезная проблема. Впрочем, разве мне привыкать к такому?
– Вы сказали, ваши люди что-то видели. Что именно?
– В случае… – она тряхнула головой и прокашлялась. – В случае тех троих членов нашего ордена, чьи тела нашли, в последний раз их видели в обществе высокого человека в сером плаще.
Я даже зажмурился.
– И вы решили, что это я?
– Я не могу утверждать наверняка, – подала голос Присцилла. – Время было темное, и она стояла на улице перед моим домом. Я видела их в окно.
Ей не удалось скрыть то, что она едва не произнесла не «их», а «вас».
– А я выходила от Бока, – добавила Эбби серьезным тоном, глядя куда-то перед собой. – Поздно. Я видела, как она шла с мужчиной, и только.
– Этого я не видела, – произнесла Хелен Беккитт. Голос ее звучал бесстрастно, ровно, убежденно. – Салли ушла из бара с симпатичным темноволосым мужчиной, сероглазым, с бледной кожей.
В животе у меня похолодело. Краем глаза я увидел, как лицо Мёрфи тоже сделалось бесстрастным.
Анна подняла руку, призывая Хелен к молчанию.
– По меньшей мере двое заслуживающих доверия свидетелей показали, что в последний раз видели пропавших в обществе мужчины в сером плаще. Другие же, напротив, говорят о красивом брюнете.
Я тряхнул головой.
– И вы решили, что парень в сером плаще – это я?
– Много ли найдется в Чикаго высоких мужчин в сером плаще, вращающихся при этом в наших кругах, сэр? – ледяным тоном поинтересовалась Присцилла.
– Такой ткани цена три бакса за ярд на распродаже, – возразил я. – И высокие мужчины в городе с восьмимиллионным населением тоже нельзя сказать, чтобы редкость.