Булле уселся на сиденье и посветил на отпечатки ног, профессор и Лисе заняли места на полозьях позади Грегора.
Грегор стал отталкиваться своими мощными лягушачьими лапами.
— Тише, тише, Грегор, — попросил доктор Проктор. — Не так быстро. Он не должен догадаться, что его преследуют.
Грегор убавил темп, и они стали рывками продвигаться вперед в свете уличных фонарей, совершенно бесшумно, если не считать тихого пения полозьев. Булле светил фонариком вниз на следы и отдавал короткие команды, когда надо было свернуть налево или направо.
В одном саду стоял снеговик, его черные круглые угольки-глаза с изумлением проводили перегруженные финские сани.
Через какое-то время Булле велел остановиться.
— Следы кончились, — шепотом сказал он.
Грегор перестал толкать сани, они застыли на месте, все стали смотреть по сторонам и прислушиваться.
— Может быть, он превратился вон в то дерево, — прошептал Булле.
— Или вон в ту собачью конуру, — прошептал доктор Проктор.
— Или в этот снег, — прошептала Лисе. — Но почему исчезли следы?
— Подождите, — сказал Грегор, почему-то не понижая голоса.
Он сошел с финских саней и под взглядами соратников зашагал по дороге, которой они только что приехали.
Через шестьдесят метров он остановился и показал вниз:
— Вот здесь кончаются следы. Около люка. Он спустился в люк.
Остальные собрались вокруг. Грегор наклонился и поднял крышку.
Булле посветил фонариком вниз, в черноту. Оттуда не доносилось ни звука, кроме эха падающих капель.
— Что будем делать? — спросила Лисе.
— Элементарно, — сказал Булле. — Нам нужны добровольцы. Те, кто готов спуститься и продолжить преследование, поднимите руку.
Он произвел подсчет. Это не заняло много времени.
— Нуль добровольцев, — сказал Булле. — Ладно. Но тогда я вызываюсь добровольцем решать, кто будет добровольцем. И я решаю, что это… — Булле покрутил пальцем в воздухе и показал на самого себя: — Буду я!
— Один ты? — сказала Лисе. — В таком случае все мы составим тебе компанию.
— Ни за что! — заявил Булле. — Один маленький мальчик шумит меньше, чем четверо. Кроме того, я могу пролезть даже по самой тонкой трубе. Позаботьтесь пока о Перри.
Булле приподнял шапку, вынул паука и протянул его на кончике пальца Лисе. Девочка осторожно взяла его.
— Булле, об этом не может быть и речи, — очень решительно сказал доктор Проктор.
— Может. — Булле обмотал горло длинным шарфом и дважды кашлянул: — Дорогие соратники-сопротивленцы. Не страшитесь. Пусть моя жертва станет не напрасной, пусть она будет означать продолжение борьбы со злом. Передайте привет моему гарему из наложниц и очаровательных любовниц, если я не вернусь живым. Расскажите им, что Булле просил их не плакать. Не плакать слишком много, во всяком случае. — На этом Булле зажал большим и указательным пальцами свой веснушчатый нос, сказал: — Прощайте! — подпрыгнул и — жжик! — исчез в черной дыре.
— Он сумасшедший! — воскликнула Лисе.
— Вот по этому пункту, — сказал доктор Проктор, — никогда никаких сомнений не было.
Где-то далеко внизу раздался тихий всплеск.
— С другой стороны, — добавил профессор, — он прав: человек его роста будет шуметь меньше, чем мы четверо. Но может быть, ему пригодилась бы помощь знатока тех мест… Как ты думаешь, Грегор?
Гальваниус поднял взгляд от люка и застыл.
— Почему… почему ты смотришь на меня? Ик!
— Ты плаваешь, как лягушка, — сказал доктор Проктор. — И видишь в темноте, как лягушка. И самое главное: ты знаешь тех, кто там живет и кто может нам помочь.
— Тех, кто там живет… — повторил Грегор. — Они ведь лягушки, а лягушки довольно глупы и совсем не жаждут помогать. У лягушек нет такой привычки.
— Смотри сюда. — Профессор достал из кармана какую-то банку. — Думаю, ты можешь сделать пару глотков вот этого.
Грегор взял банку, посмотрел на этикетку и прочитал вслух:
— «Среднесильный эликсир силы доктора Проктора». — Он с подозрением посмотрел на профессора: — Ты хочешь, чтобы я стал еще больше похож на лягушку, Виктор? Эта отрава разрушила мне жизнь!
— Я немного… доработал его, Грегор. Здесь меньше экстракта из лягушки-носорога, поэтому и побочное действие теперь не такое мощное.
— Нет! — взвизгнул Грегор, побагровев так, что казалось, он сейчас лопнет, и швырнул банку на землю.
Она разбилась вдребезги.
— Гм, — сказал доктор Проктор. — Значит, надо добавлять меньше норвежского лемминга типа «А».
— Эй, вы! — крикнула Лисе. — Пока вы тут ссоритесь, Булле один пытается спасти мир от ужасной участи.
Двое взрослых — ну, во всяком случае, двое проживших на свете несколько больше, чем она, — мужчин посмотрели на девочку.
— Как вы думаете, — Лисе наклонилась к Грегору, — что скажут остальные из «Пятерки победимых», когда узнают, что вы не захотели помочь Булле в борьбе с лунными хамелеонами, Грегор?
Грегор фыркнул так, что из носа пошел пар.
— А плевать я хотел на то, что скажет фре… — Он вдруг замолчал. — Ик!
— Фрекен Стробе? — невинно спросила Лисе. — Вы плевать хотели на то, что скажет фрекен Розмари Стробе?
Грегор твердо выдержал взгляд Лисе. Потом его твердость размякла. И наконец он пробурчал раздраженно:
— Да-да, конечно. Я спущусь туда!
И без всяких «если» и «когда» он тоже исчез в черноте люка.
Глава 16
Коллектор и «сикретное» оружие
Булле стоял по пояс в дурнопахнущей воде и пытался осветить пространство вокруг себя, но темнота была непроницаемой. Свет падал на черно-коричневую воду и стены коллектора, по которым плясали тени копошащихся крыс — во много раз больше самих крыс. Во всяком случае, Булле очень на это надеялся. И тут он подскочил от ужаса, почувствовав на своем плече чью-то руку.
— Это я, — сказал Грегор. — Выключи фонарик.
— Ты что, с ума сошел? Без фонарика мы не увидим того самого.
Булле посмотрел на Грегора — тот стоял с равнодушным видом. Булле вздохнул:
— Ты не понял? Мы не увидим того самого. Это же канализация, сечешь? Шутка.
— Я хорошо вижу и без света, — сказал Грегор. — Кроме того, мы все равно не увидим лунного хамелеона, если он превратился во что-то. Преимущество темноты в том, что хамелеон нас тоже не увидит.
— Прекрасно. — Булле выключил фонарик и заморгал, вглядываясь в темноту. — Ты здесь?
— Держись крепко.
Булле почувствовал, как его схватила пара липких рук, и в следующее мгновение он оказался на плечах Грегора.
Последовал легкий толчок, и они пустились в путь. Они бесшумно скользили по воде в полной темноте. Булле закрыл глаза. Ощущение было такое, словно он сидит на финских санях.