И тут звякнул колокольчик над дверью. Они повернулись и увидели, как в кондитерскую вошел новый посетитель. Его синтетические брюки были такими узкими, что он едва-едва мог сгибать колени, а темные пилотские очки — такими черными, что он чуть не столкнулся с официанткой, которая осторожно шла мимо с подносом, нагруженным чайниками и чашками. Мужчина остался стоять у двери, ожидая, когда глаза привыкнут к полумраку.
— Так вы пригласили дирижера Мадсена? — удивилась фрекен Стробе. — Почему вы думаете, что он не загипнотизирован, как все остальные?
— Все очень просто, — сказал Булле, помахав в сторону двери. — Мадсен терпеть не может хоровое пение. Он, уж конечно, ни одной секунды не смотрел этот «Кон-ХОР-с».
Дирижер заметил наконец знаки Булле и устремился к их столу. Он подошел, но садиться не стал.
— Я сожалею, что опоздал, но автобусы больше не ходят. Кажется, их пустили на переплавку, чтобы отлить артиллерийские снаряды.
— Во всяком случае, хорошо, что ты пришел, — сказал доктор Проктор.
— Так вот, — сказал Мадсен и потрогал очки. — Я… э-э… не могу.
Он шмыгнул носом и вытащил лист бумаги. Фрекен Стробе выхватила его и громко прочитала:
— «К сожалению, Мадсен простудился и сегодня не сможет принять участие в движении Сопротивления. Привет всем. Мама Мадсена».
— Гм, — сказал доктор Проктор. — Жаль. А как насчет завтра?
Мадсен покачал головой.
— Может быть, послезавтра?
Мадсен покашлял.
— Я очень простужен, — сказал он, опустив глаза.
Доктор Проктор вздохнул:
— Понимаю. Что ж, желаем тебе поскорее поправиться.
— Спасибо, — прошептал Мадсен почти беззвучно, взял листок и быстрыми шажками отправился тем же путем, каким пришел.
— Ну, значит, нас пятеро, — сказал доктор Проктор и изобразил на лице оптимистическую улыбку.
— Баба с возу — кобыле легче, — фыркнула фрекен Стробе. — Какие у нас планы?
— Первым делом надо выяснить, где прячутся лунные хамелеоны, потом узнать, какие у них планы, — сказал доктор Проктор. — У Лисе появилась замечательная идея.
— Какая?
— Устроить ловушку, — сказала Лисе.
— Используя вот это, — добавил доктор Проктор.
Он поднял пожелтевшую картонную коробку, на которой большими буквами было написано: «Е-18. ПИЩЕВОЙ КРАСИТЕЛЬ. НЕ УПОТРЕБЛЯТЬ В ПИЩУ».
— Ой! — закричал Грегор. — От этого красителя твой Эликсир силы стал похожим на апельсиновый сок! Это очень опасное вещество!
— Спокойно, Грегор, — предупредил доктор Проктор. — У меня в подвале осталось очень мало этого вещества.
— Полагаю, лунные хамелеоны умрут от него, — сказала фрекен Стробе. — Но как заставить их съесть это?
— Они не будут это есть, — сказала Лисе.
— А тогда как же…
— Вечером увидите, — улыбнулась Лисе и хитро подмигнула.
— Хо-хо! — с восторгом закричал Булле. — Я с такой радостью жду этого, что дух захватывает! Подумать только, мы теперь подпольщики! — Он больше не мог сидеть и вскочил на стул. — Нам нужно название! И к счастью для вас, я уже его придумал. Мы назовемся… — Он сделал театральную паузу, ловя взгляды, полные радостного ожидания, а также взгляды, которые не были полны радостного ожидания, и закончил: — «Пятеро победимых»!
— Ты, конечно, хотел сказать «непобедимых», — поправила его фрекен Стробе.
— Нам нужно название! И к счастью для вас, я уже его придумал. Мы назовемся… — Он сделал театральную паузу, ловя взгляды, полные радостного ожидания, а также взгляды, которые не были полны радостного ожидания, и закончил: — «Пятеро победимых»!
— Ты, конечно, хотел сказать «непобедимых», — поправила его фрекен Стробе.
— «Победимых», вот это да, — засмеялся Грегор. — Ха-ха!
— Да нет же, я хотел сказать как раз «победимых», — сказал Булле. — В этом весь смысл. Нас могут убить. Мы вовсе не являемся неуязвимыми. Но мы все равно намерены бороться. Это-то и есть самое замечательное!
Наступила тишина, каждый обдумывал его слова. И потом они один за другим кивнули.
— Роскошное название, — сказала фрекен Стробе.
— Идеальное название, — сказал доктор Проктор.
— Давайте приступать, — сказала Лисе.
— Да, но сначала полагается отпраздновать, — сказал Булле.
— Что отпраздновать?
— Что у нас есть название. Что мы спасем мир от ужасов. Завтра все мы можем погибнуть в героической схватке, тогда будет поздно праздновать.
Хорошенько подумав, все согласились, что торжественное празднование этого события вполне уместно, и тогда подпрыгивавший от нетерпения на стуле Булле сделал знак официантке:
— Еще чая, Мерете! Чай «Пятерым победимым»!
Темнота и покой опустились на Пушечную улицу.
Дома стояли рядами, молчаливые и темные, но из некоторых, если прислушаться, доносились звуки. А если точнее, из красного, желтого и покосившегося синего дома, стоявшего дальше других от дороги. Звук был один и тот же. Это был звук работающей стиральной машины. Но вот шум прекратился в красном доме. Потом в синем. И наконец в желтом.
Несколько минут прошло в абсолютной тишине. Потом из синего дома донесся едва слышный скрип, как будто открылось окно. Трижды мигнул карманный фонарик в окне синего дома. В ответ на это сверкнули три короткие вспышки в желтом доме. Потом в красном. Затем двери красного и желтого домов осторожно приоткрылись, Лисе и Булле выскочили на улицу и побежали к дому доктора Проктора. И ворвались туда.
— Вот! — закричал доктор Проктор.
Они спустились в подвал, где он и Грегор наклонились над стиральной машиной.
— Один из них побывал здесь! — сказал профессор, посветив фонариком на пол. — Как мы и предполагали, он открыл стиральную машину и надел носки.
И верно, от стиральной машины до подвального окна, открытого с внутренней стороны, шли мокрые следы. Следы вели через сад к воротам и к дороге. На замерзшем льду отпечатки ног носкокрада, конечно, не могли остаться. Но след все-таки был. В свете уличного фонаря могло показаться, что кто-то пописал на снег. Но нет, это были оранжевые, как апельсиновый сок, отпечатки ног.
— Вот это, я понимаю, ловушка, — прошептал Булле. — Макнуть все наши носки в пищевой краситель, который не отстирывается, положить их в стиральные машины в наших домах и ждать, когда лунные хамелеоны попадут в ловушку. Гениально, Лисе!
Лисе улыбнулась. Честно говоря, она была очень довольна собой.
— А теперь остается пойти по следу и узнать, где они прячутся, — сказала она.
Доктор Проктор вывел финские сани — он заранее поставил их с внутренней стороны ворот, потому что передвигаться по городу надо было как можно тише.
— Поехали, — сказал Грегор и встал сзади у руля финских саней.
Булле уселся на сиденье и посветил на отпечатки ног, профессор и Лисе заняли места на полозьях позади Грегора.