— Значит, Лисе была права, предположив, что деньги вам нужны именно для этого, — сказал Булле. — Для покупки самого лучшего футболиста накануне финала Кубка, который состоится в субботу.
— Не знаю, кто такая Лисе, но я скажу вот что… — Рублёв ухмыльнулся, блеснув своими влажными острыми зубами. — Еще до того, как мы купили самого лучшего футболиста в мире, шансы «Роттен Хэма» на победу были прямо-таки микроскопическими. Но теперь у них нет даже этого. — Рублёв громко и визгливо засмеялся.
— Но почему вы хотите потратить кучу денег лишь на то, чтобы выиграть одну игру?
Рублёв удивленно поднял вверх подбритую бровь:
— Мне казалось, что такой, как ты, должен это понять, Шерл.
— Такой, как я?
— Да. Ведь над тобой издевались в школе, потому что ты маленький, правда?
— Ну да, — сказал Булле, немного подумав.
— Тогда ты должен представить себе, что чувствовал я, когда мой отец послал меня из Москвы в Англию учиться в жутко дорогой частной школе для представителей высшего класса. Отец рассчитывал, что я научусь вести себя как настоящий богач к тому времени, как унаследую все его деньги. — Рублёв сжал руки в перчатках. — Но единственное, чему я научился, так это ненавидеть всех этих чертовых снобов, которые издевались надо мной только потому, что я не такой же, как они!
Булле вздохнул:
— Да-да, жаль нас обоих, Максимус. Но в особенности меня, потому что я скоро умру. Поэтому можно было бы отпустить меня и…
— Тсс, — сказал Максимус, уставившись перед собой, и продолжил дрожащим голосом: — Меня не взяли в футбольную команду школы лишь потому, что я был маленького роста.
— Может быть, потому, что вы не особенно хорошо играли в фут…
— Тихо! Но теперь они могут сидеть со своими унылыми женами и детьми в своих тоскливых домах для высшего класса и смотреть, кто выиграет финал! И кто же теперь самый лучший? — Рублёв подсунул украшенную серебром палку под подбородок Булле. — Так кто же, Шерл? Скажи!
— Э… Ибранальдовес?
— Идиот! Самый лучший — это, конечно, тот, кто ВЛАДЕЕТ самым лучшим игроком! Это я, Шерл! Максимус Рублёв!
— Пусть так, — сказал Булле и проверил, не ослабла ли веревка, которой он был привязан. Нет, не ослабла. Он снова вздохнул. — А вы никогда не думали, что произойдет, если полиция найдет золотые слитки и узнает, что вы на них купили Ибранальдовеса? Дело в том, что на слитках написано, откуда они, и это будет доказательством, что вы их украли.
— Разумеется, я подумал об этом, свекла ты этакая! Никто не увидит, откуда золото! Потому что я переплавил его!
— П-п-переплавил?
— Ну конечно! Все бразильские золотые слитки превратились вот в такие золотые монеты… — Рублёв выловил из кармана брюк одну монету и с гордостью показал ее Булле. Там был изображен профиль Максимуса Рублёва без подбородка и текст: 1 РУБЛЁВ. — Вот этими монетами я расплачусь с Ибранальдовесом. Через несколько лет эта монета будет в ходу на всем земном шаре, Булле. После того, как я куплю достаточно много новых стран. На первом месте в списке покупок стоит Норвегия.
— Вы собираетесь КУПИТЬ Норвегию?
— Ну да. Купить страну легче, чем ты думаешь. А после того как Всемирный банк выяснит, что у Норвегии больше нет золотого запаса, ее цена упадет до минимума. И знаешь, на какие деньги я ее куплю? На деньги из того самого золотого слитка, который я украл у вас! — Рублёв снова разразился громким визгливым смехом. — Правда гениально?
— Значит, наш золотой слиток тоже переплавлен в монеты?
— Нет, — сказал Рублёв.
— Правда гениально?
— Значит, наш золотой слиток тоже переплавлен в монеты?
— Нет, — сказал Рублёв. — Тут есть одна особенность. Изготовитель монет сказал, что в норвежском золоте слишком много кольсидиумнитратфосфата.
— Что это?
— Не имею ни малейшего представления. Но вроде бы это означает, что монеты будут слишком мягкими, примерно как шоколадные. Поэтому мы послали золото к другому ювелиру, который как раз сейчас переплавляет золотой слиток в…
— О НЕТ!
— О да! И не к какому-нибудь рядовому ювелиру. Эта женщина должна изготовить кубок, который достанется победителю субботнего финального матча. Понимаешь? Сверхгениально! Если полиция придет обыскивать мой дом, чтобы найти золотые слитки, то найдет золотой кубок, который будет завоеван в честной игре, когда мы в пух и прах раздолбаем «Роттен Хэм». Ха-ха-ха!
Булле покачал головой:
— Максимус Рублёв, я объявляю вас невменяемым.
— Я вовсе не невменяемый! — взвизгнул Рублёв.
— Это как сказать, — возразил Булле. — Но если у вас все так хорошо спланировано, то вряд ли я смогу сообщить вам какую-то новую информацию.
Рублёв почесал свою в высшей степени красиво причесанную бородку клинышком.
— Знаешь что, Шерл? Ты не так глуп, черт тебя побери. А ведь и правда, я вполне могу обойтись без твоей информации.
— Прекрасно! — сказал Булле. — Но тогда можно мне уйти? Я договорился кое с кем сходить в кино…
— Уйти? — Улыбка Рублёва расползлась до самых ушей. — Что скажете вы, несчастные пролетарии? — Он повернулся к семье Хруст. — Отпустить козявку?
Те хором ответили:
— Ха-ха-ха!
— Я так и думал, — сказал Рублёв, хватая шляпу и плащ. — Мне надо бежать, но я оставляю тебя в компании с… — Он понизил голос до шепота: — Мамашей Хруст.
Дверь за ним захлопнулась, и мамаша-дракон вышла вперед. Дохнула на Булле непереваренной пищей и зажала его щеки большим и указательным пальцем:
— Надеялся обмануть мамашу похвалами ее пудингу, да? Ты, маленький, жалкий, ничтожный кусок мяса! Сейчас я пойду в магазин и куплю спагетти. Потому что мальчики больше всего любят спагетти с… как ты думаешь — с чем?
У Булле зуб на зуб не попадал.
— С сыром п-п-пармезан.
— Правильно, мистер Шерл. Так что можешь приготовиться… — Она махнула рукой в сторону дивана, отчего ее жирные плечи заколыхались, и три ее сына ответили хором:
— …К ПОКЕРУ НА БИТЬЕ ПО КОСТЯШКАМ ПАЛЬЦЕВ!
Глава 17
Покерная битва. Прошу прощения: ВЕЛИКАЯ покерная битва
— БЕСПОЛЕЗНО, — ПРОСТОНАЛ ДОКТОР ПРОКТОР и посмотрел на часы. — За эти четыре часа мы обошли Лондон вдоль и поперек, но не обнаружили никаких следов Булле.
— Но где-то же он должен быть, — в отчаянии сказала Лисе.
Стало смеркаться, и Лисе и доктор Проктор вернулись на площадь, откуда начали свои поиски. Узнать эту площадь легко: в центре стоит колонна, такая высоченная, что невозможно сказать, кого изображает статуя наверху, но доктор Проктор сказал, что это человек по фамилии Нильсен, только не ведущий телевизионной программы «Вруны Норвегии», а довольно известный моряк.
— Лишь бы Булле был жив, — прошептала Лисе, и профессор увидел слезу в уголке ее глаза.
— Я уже сообщил в Скотленд-Ярд, и они тоже ищут, — сказал доктор Проктор. — Вот увидишь, его…
— А я еще завидовала Булле! — прошептала Лисе.