Она недовольно нахмурилась:
– Это не любовник, за которым я поехала в Боготу… Это Золушка.
С прежней очаровательной улыбкой она сказала:
Он обещал Лолите разбудить ее в девять. Но самого его колокола Боготы пробудили ото сна гораздо раньше. На церковных часах глухо и размеренно пробило семь. Спал он мало, но чувствовал себя легко и бодро. «Это от горного воздуха? – подумал он. – Или от радости?..» Пожилая женщина принесла ему
– Что ты сказала?
– Я сказала: «Это голос моего господина». Ты же мой господин,
– А еще он живо интересуется танцовщицами, – добавила Тереза.
– А еще он живо интересуется танцовщицами, – добавила Тереза.
– Прямо какой-то Барнабу, – сказал Фонтен.
– Нет, – отозвался Мануэль, – Кастильо.
Автомобиль выехал из города, и Тереза показала огромную дикую равнину, которая простиралась вокруг, ровная и гладкая, как спокойное море:
– Посмотрите, это саванна!
– Как будто озеро.
– Это и было озеро. Согласно индейской легенде, в те времена, когда луна была влюблена в солнце, однажды она заревновала. От досады решила убить всех мужчин и пустила на землю во́ды, чтобы они слились в огромное озеро. Это длилось много веков, пока однажды не явился некий дух, он собрал все воды, расколол скалу и через водопад, который мы с вами сейчас увидим, опустошил озеро, так образовалась саванна.
Тереза говорила по-французски даже лучше, чем Лолита.
– Но как вам, живя в вашей стране, удается так хорошо выучить французский?
– Я воспитывалась в монастыре Сакре-Кер, а Мануэль учился во французском лицее… Мануэль собирается переводить на испанский Валери.
– Не всего Валери, – сказал, повернувшись к ним, Мануэль, – только «Кладбище у моря» и несколько коротких стихотворений.
Дорога начала петлять между крутыми горными склонами, поросшими лесом. Это напоминало бы альпийские пейзажи, если бы не маленькие кактусы, которые придавали подлеску довольно экзотический вид. Внезапно перед ними открылись высокие скалы и каньон с крутыми, отвесными стенами. Вдалеке послышался шум падающей воды, и взору Фонтена предстал деревянный домик посреди леса, прямо на краю пропасти.
– Вот здесь мы и будем обедать, – сказал Мануэль, – но сначала пойдем взглянуть на водопад.
Подъехала вторая машина, следовавшая за ними на расстоянии двухсот метров. Из нее вышла сияющая Долорес и направилась прямо к Фонтену. Издалека она дружески подмигнула ему, и дурное настроение, одолевавшее его всю дорогу, мигом улетучилось. Она взяла его за руку и увлекла к решетчатым перилам, забрызганным пеной:
– Гийом, идите сюда. Это так красиво.
Потом, когда они оказались довольно далеко от остальных, она воскликнула:
–
«Dios omnipotens dame me licencia de volver a ver esta maravilla de mundo»
– Вы понимаете, месье Фонтен?
Повернувшись к Долорес, Гийом перевел:
– «Господь всемогущий, позволь мне еще раз увидеть это чудо света».
Все воскликнули: «Браво!» Лолита сморщила носик, а Петреску, наблюдавший за ними, возвел глаза к небу. Обед прошел очень весело. Педро Мария Кастильо не знал французского, но Фонтен с помощью обеих женщин пытался говорить по-испански.
– Будьте осторожны! – серьезно сказала Долорес Терезе. – Скоро он будет понимать все.
Петреску дал сигнал к отъезду.