. Я такой болтун!.. Такой нескромный!.. Мог бы всю ночь проговорить! Но знаете, я не разговаривал ни с кем несколько лет… девять лет!.. Ни с коллега-ми, ни с больными…
– Да ну что вы! Мыв полном восторге!
– Пора спать!.. У нас еще есть…
Он смотрит на свои часы…
– Три часа!.. Я убегаю!.. Еще раз прошу прощения!
Какой вежливый коллега… и, несомненно, очень скромный… живет на черном хлебе и никогда не видит масла… я думаю о нем… я только это и умею делать, вытянувшись на кровати, не раздеваясь… а ведь действительно, у него греческий профиль!.. Есть другие типы красоты, но мало таких полноценных… четко очерченных… вижу самого себя, свою несуразно большую голову… думаю об этом и начинаю смеяться…
– Что с тобой?
– Я думаю о своей голове!
– Лучше бы ты спал!
Легко сказать, спал!.. Я продолжаю бодрствовать… и потом эти завывания, эти крики совы на востоке… неизменные… слабые, но постоянные… мы увидим рассвет в слуховое окно… где-нибудь через час!.. фонарь… мои часы… сперва четыре часа… потом пять… в полусне… и вот уже шесть часов… семь часов, подъем!.. Надо найти воды, чтобы ополоснуться, и, может быть, что-то вроде маленькой чашечки кофе? Просейдон уже перед нашей дверью… Он жует кусок черного хлеба, по-моему, вчерашний… мы приветствуем друг друга, он осведомляется, как мы провели ночь?… «Чудесно, коллега!..» Объясняет, что больше нет ни обслуживающего персонала… ни поваров… что все они уехали месяц назад… все, и неизвестно куда!.. Понятно, что нет больше кофе… даже эрзаца… он питается черным хлебом… который выдается по карточкам… только это и ест… кое-что вдобавок… он знает, где получить карточки!.. Хочу ли я их получить?… Ну как же!.. Сейчас же, немедленно он достанет для нас все, что нужно! Буханку солдатского хлеба и кувшин воды… но поскольку я должен встретиться с оберартцом, я хотел бы теплой воды, чтобы умыться… грязь после поездки на платформе, сажа не поддадутся холодной воде… коллега найдет нам теплую воду!.. Он говорит… в госпитале! Подождите меня… мы ждем!.. Он отлучается ненадолго… вот и теплая вода… отмываемся от налета сажи… теперь можно идти на свидание!.. Это рядом!.. Действительно, я вижу! Нечего было волноваться! Грязь и вонь… Начиная с лестниц!.. Оберартц Гаупт мог быть потрясающим ницшеанцем, но от этого лестницы не становились чище! И коридоры тоже!.. не подметались месяцами… Засохшие повязки… липкие пластыри, корпия, пустые упаковки от таблеток… да уж, здесь требовались рабочие руки! Но хирургия, я ее не видел… грек сказал мне: там очень многих уволили!.. Задаю себе вопрос: как же так? А он сам?… Его приемы? Я ищу… ах, вот старушка, больная… она спускается, ступенька за ступенькой… вцепившись в перила… «выше! выше!»… она подает мне знак… поднимаюсь выше… вижу дверь… имени не написано, но на двери красный крест… возможно, здесь?., стучу… мне отвечают… но дверь не открывается…
– Что вы хотите?
Мне кажется, это его голос…
– Пропуск в Варнемюнде!
Да, это он, оберартц…
– Вы можете туда ехать! Не требуется никаких пропусков… они знают!..
А билет?… Не нужен и билет, бесплатно!.. Мы заплатим позже!.. Тем более, что вокзала нет… это насыпь!.. На сей раз поезд будет «рыбный»… с рыбой… свежего улова… идет с гру-зом, возвращается с грузом… разрешается находиться в Варнемюнде лишь то время, пока идет погрузка… два часа, не более!.
. Мы заплатим позже!.. Тем более, что вокзала нет… это насыпь!.. На сей раз поезд будет «рыбный»… с рыбой… свежего улова… идет с гру-зом, возвращается с грузом… разрешается находиться в Варнемюнде лишь то время, пока идет погрузка… два часа, не более!.. На экскурсию не поедешь! В конце концов, нам хотелось бы увидеть море!..
– Warten sie!
Приходится выслушивать его через дверь…
– Идите за своими вещами! И не возвращайтесь больше в отель!.. Нет отеля!.. Запрещено!.. С отелем покончено!.. Заводы тоже закрыты!.. Хейнкель!Приказ из Берлина! Вы вернетесь из Варнемюнде прямо в Берлин!.. Просейдон тоже в курсе, он поедет с вами… и со своими боль-ными, прямо в Берлин!.. Он вас дождется… вы меня понимаете?
– Да! Да! Мы идем!
Больше ни единого слова… сейчас не время для дискуссий… этот странный Гаупт обхо-дится с нами довольно круто… Отель! Вот мы и пришли!.. Я нахожу вывеску… не заметил ее прежде… «Отель Феникс»… платить тоже не нужно?… Кажется… именно так завершаются все режимы: Кошмар, Обесцененность… Виши, Берлин, Зигмаринген… увидим, где это случится завтра… Лондон?… Прага?… Москва?… Вы увидите… но здесь, в эту минуту, чего нам опа-саться? Высадки англичан?… Русских?… Мы расспросим обо всем в Варнемюнде… скорее в нашу комнату! Небольшой пакет личных вещей… Просейдон уже в коридоре… все правильно, он получил приказ… я его спрашиваю: значит, они очищают Росток?… Он пока не знает… мо-жет быть?… Он будет ждать, пока мы вернемся… он и его прокаженные… все в одном купе… до Моорсбурга с нами… а потом они пересядут на другой поезд… Штеттин!.. Но каково! Како-во! Там наши дамы!..Они, конечно, уже далеко!.. Я узнаю это, если мы увидим Харраса, про-клятого шутника!.. Просейдон надеется узнать, есть ли в Штеттине лепрозорий… он не уверен…
– Великое будущее Просейдона!
Мы же в любом случае уверены, у нас есть два часа, чтобы свидеться с морем… и возвра-титься…
– До свидания! До свидания!
У дверей гостиницы двое солдат… как будто нас дожидаются… чтобы арестовать?… Про-ходим перед ними… они следуют за нами… десять… пятнадцать шагов… мы взбираемся по насыпи к игрушечному поезду… двое солдат нас не покидают… неизменно выдерживают ди-станцию… какие-то люди вереницей тянутся в том же направлении… вот чудеса, никого нет на улицах Ростока, а тут – на тебе! – вдруг полным-полно народу! Гражданские, военные… на ка-ком языке они разговаривают?… Спрашиваю у одного… датский и венгерский!..
– В Ростоке не останется никого!
А тот ублюдок разговаривал со мной через дверь… кстати, он и словечком не обмолвился о Ницше… его единственная забота: чтобы все убрались прочь!.. Ну, ладно!.. Во всяком случае, увидим Балтику!.. И порт… у нас есть два часа… все эти люди сядут на корабль… я его вижу!.. Вижу корабль… издали… Росток – это порт, я забыл… порт очень узкий… насыпь и дальше – набережная… идем туда!.. Все эти люди наверняка сгрудятся на палубе… приближаемся… это маленькое грузовое судно… на его борту, во всю высоту, огромными белыми буквами: Дания… ошибиться невозможно… двое солдат, неотступно сопровождающие нас, подходят ближе, они подают нам знак: сюда нельзя!.. Держитесь там!.. Подальше! Я вижу сходни, и незнакомых лю-дей, венгров, датчан, они поднимаются поодиночке… мы уходим, огибаем судно… у этого па-роходика нет названия, только цифра: 149… море, пляж? Дальше!.. Дальше! Ну, вот так… канал расширяется… и вот уже вид порта с другой стороны… стоянка парусников, рыболовецкие шхуны… сколько же здесь народу!.