- Если вы не будете упоминать имя Де-Грие вместе с другим именем, тоя
попросил бывасобъяснитьмне,чтовыподразумеваетеподвыражением:
"француз и русская барышня"? Что это за "сопоставление"? Почемутутименно
француз и непременно русская барышня?
- Видите, вы и заинтересовались. Но это длинная материя, мистер Астлей.
Тут много надо бы знать предварительно. Впрочем, это вопрос важный - какни
смешно все это с первого взгляда. Француз, мистер Астлей, это - законченная,
красивая форма. Вы, как британец, можете сэтимбытьнесогласны;я,как
русский, тоже несогласен, ну, пожалуй, хотьиззависти;нонашибарышни
могутбытьдругогомнения.ВыможетенаходитьРасинаизломанным,
исковерканным и парфюмированным; даже читать его, наверное,нестанете.Я
тоже нахожу его изломанным, исковерканным и парфюмированным,соднойдаже
точки зрения смешным; но он прелестен,мистерАстлей,и,главное,-он
великий поэт, хотим илинехотиммыэтогосвами.Национальнаяформа
француза, то есть парижанина, стала слагаться в изящную форму, когда мыеще
были медведями. Революция наследоваладворянству.Теперьсамыйпошлейший
французишка может иметьманеpы,приемы,выраженияидажемысливполне
изящной формы, не участвуя в этой форме ни своею инициативою, нидушою,ни
сердцем; все это досталось ему по наследству. Самисобою,онимогутбыть
пустее пустейшего и подлееподлейшего.Ну-с,мистерАстлей,сообщувам
теперь, что нет существа в мире доверчивее и откровеннее доброй, умненькой и
не слишком изломанной русской барышни. Де-Грие, явясь вкакой-нибудьроли,
явясь замаскированным, может завоевать ее сердце с необыкновенною легкостью;
у него есть изящная форма, мистер Астлей, и барышня принимает этуформуза
его собственную душу, за натуральную формуегодушиисердца,анеза
одежду, доставшуюся ему по наследству. К величайшейвашейнеприятности,я
должен вам признаться, что англичане большею частью угловаты инеизящны,а
русские довольно чутко умеют различать красоту и нанеепадки.Но,чтобы
различатькрасотудушииоригинальностьличности,дляэтогонужно
несравненно более самостоятельности и свободы, чем у наших женщин, тем более
барышень, - и уж во всяком случае больше опыта. Мисс Полине же-простите,
сказанного не воротишь - нужно очень, оченьдолгоевремярешаться,чтобы
предпочесть вас мерзавцу Де-Грие. Она вас иоценит,станетвашимдругом,
откроет вам всесвоесердце;новэтомсердцевсе-такибудетцарить
ненавистныймерзавец,скверныйимелкийпроцентщикДе-Грие.Этодаже
останется, так сказать, из одного упрямства и самолюбия, потому что этотже
самый Де-Грие явился ей когда-то в ореоле изящного маркиза,разочарованного
либерала и разорившегося (будто бы?), помогая ее семейству и легкомысленному
генералу. Все эти проделки открылись после. Но этоничего,чтооткрылись:
все-таки подавайте ей теперь прежнего Де-Грие - вотчегоейнадо!Ичем
больше ненавидит она теперешнего Де-Грие, тем больше тоскует о прежнем, хоть
прежний и существовал только в ее воображении.
Все эти проделки открылись после. Но этоничего,чтооткрылись:
все-таки подавайте ей теперь прежнего Де-Грие - вотчегоейнадо!Ичем
больше ненавидит она теперешнего Де-Грие, тем больше тоскует о прежнем, хоть
прежний и существовал только в ее воображении. Вы сахаровар, мистер Астлей?
- Да, я участвую в компании известного сахарного завода Ловель и Комп.
- Ну, вот видите, мистер Астлей. Соднойстороны-сахаровар,ас
другой - Аполлон Бельведерский; все это как-то не связывается. А я даже и не
сахаровар; я просто мелкий игрок на рулетке,идажевлакеяхбыл,что,
наверное, уже известно мисс Полине,потомучтоуней,кажется,хорошая
полиция.
- Вы озлоблены, а потому и говорите весь этот вздор, -хладнокровнои
подумавсказалмистерАстлей.-Крометого,ввашихсловахнет
оригинальности.
- Согласен! Но в том-то и ужас, благородный друг мой, что всеэтимои
обвинения, как ни устарели, как нипошлы,какниводевильны-все-таки
истинны! Все-таки мы с вами ничего не добились!
- Это гнусный вздор... потому, потому... знайте же! -произнесмистер
Астлей дрожащим голосом и сверкая глазами,-знайтеже,неблагодарныйи
недостойный, мелкий и несчастный человек, что я прибыл в Гомбург нарочнопо
ее поручению, для того чтобы увидеть вас, говорить с вами долго исердечно,
и передать ей все, - ваши чувства, мысли, надежды и... воспоминания!
- Неужели! Неужели? - вскричал я, и слезы градом потекли из глазмоих.
Я не мог сдержать их, и это, кажется, было в первый раз в моей жизни.
- Да, несчастный человек, она любила вас, и ямогувамэтооткрыть,
потому что вы - погибший человек! Мало того, если я даже скажу вам, чтоона
до сих пор вас любит, то - ведьвывсеравноздесьостанетесь!Да,вы
погубили себя. Вы имели некоторые способности, живой характер и были человек
недурной; вы даже могли быть полезны вашему отечеству, которое так нуждается
в людях, но - вы останетесь здесь, и ваша жизнь кончена. Я вас невиню.На
мой взгляд, все русские таковы или склонны быть таковыми. Еслинерулетка,
такдругое,подобноеей.Исключенияслишкомредки.Непервыйвыне
понимаете, что такое труд (я не о народе вашем говорю). Рулетка -этоигра
по преимуществу русская. До сих пор вы были честны и скорее захотели пойти в
лакеи, чем воровать... но мне страшно подумать, что можетбытьвбудущем.
Довольно, прощайте! Вы, конечно, нуждаетесьвденьгах?Вототменявам
десять луидоров, больше не дам, потомучтовыихвсеравнопроиграете.
Берите и прощайте! Берите же!
- Нет, мистер Астлей, после всего теперь сказанного...
- Бе-ри-те! - вскричал он. - Я убежден, что вы ещеблагородны,идаю
вам, как может дать друг истинному другу. Если б я мог быть уверен,чтовы
сейчас же бросите игру, Гомбург и поедете в ваше отечество, - я бы готов был
немедленно дать вам тысячу фунтов для началановойкарьеры.