Заработал.
-- Сядь здесь, -- повторил Кот.
На этотраз онаподчинилась,и Кот, схватив ее в объятия, повалил на
кровать. Онзаставил ее стонать от наслаждения и прошептать, когда все было
позади:
-- Соплячок оказался мужчиной...
Кот встал, поддернул штаны, схватилфотографию Гастона и разорвал ее в
клочья.
-- Я принесу тебе свою карточку. Вставишь в рамку.
Засмеявшись, женщина произнесла:
-- Ох идалеко жеты пойдешь, охи негодяй же из тебявырастет... Я
научу тебя всему, всему, щеночек мой.
Она заперла дверь. Кот сбросил с себя одежду.
Вот потому он никогда неночует в пакгаузе и после двенадцати уходит к
Далве. Вернувшись утром, вместе с остальными отправляется на промысел.
Безногий подошел поближе, спросил ехидно:
-- Ну, что, побежишь хвастаться перстеньком?
-- Атебе-точто? -- ответил, закуривая,Кот. -- Натебя,хромого,
никто не позарится.
-- Нужныонимнебольно,твоипотаскухи.Язнаю,где найти бабу
получше.
НоКотпродолжатьперепалку незахотел, и Безногий заковылялчерез
пакгауз дальше.
У стены он остановился, присел, надеясь, что сон сморит его. В половине
двенадцатогоушелКот.Безногий ухмыльнулсяему вдогонку:тотвымылся,
пригладил волосы брильянтином и шел враскачку, подражая походочке, сутенеров
и матросов. Безногийдолго стоял у стены, глядя на спящих в пакгаузе детей:
их былоне меньше пятидесяти.. Ни отца, ни матери, ниучителя -- ничего на
свете у них не было, кроме свободы: бегай по городу сколько влезет,добывай
себеедуиодеждукакзнаешь.Ониподносили приезжимчемоданы, крали
бумажники, срывали шляпы, иногда просили подаяние, иногда грабилипрохожих.
Всего их было человек сто:многиеночевалине в пакгаузе,ав подъездах
небоскребов, напричалах,под перевернутыми лодкамивгавани. Жаловаться
было не принято. Случалось, что кто-нибудь умирал от болезни: лечить их было
некому.Если в этовремя в пакгауз заглядывал падре Жозе Педро,или "мать
святого" дона Анинья, или капоэйрист Богумил, больной получаллекарство, но
ухода занимне былоникакого: не дома ведь.Безногий задумался обо всем
этоми наконец пришел к выводу, чторадость свободы не перекрывает тягот и
убожества такой жизни.
Послышалсяшорох, ионобернулся. Негритенок Барандан,стараясьне
шуметь, кралсякдверям. Безногий сообразил: наверно,украл что-нибудьи
хочетспрятать добычу от остальных, чтоб не пришлось делиться. Законы шайки
строго карали за это. Безногий, пробираясь междуспящими, неслышно двинулся
следом.Негритенок уже вышел наружуиогибал пакгауз с левой стороны. Над
головойрасстилалосьусыпанноезвездаминебо.Баранданприбавилшагу.
Безногийпонял, что он идет к противоположномукрылу пакгауза,туда,где
песокмельче,занялудобнуюпозициюивскореувиделчей-тосилуэт,
приближавшийся кБарандану.
Безногий узнал его:это былдвенадцатилетний
Алмиро, пухлый увалень... Безногий попятился, тоска егосталанестерпимой.
Каждыйищетласки, каждыйчем может заслоняется от этой жизни:Профессор
читаетночи напролет.Кот живет суличной женщиной и берет у нееденьги,
Леденчиквесьпреображаетсяотмолитвы, аБаранданиАлмироукрадкой
встречаютсяночами.Нет,сегодняемунезаснуть,тосканедаст глаз
сомкнуть...Аеслииуснет,емупривидитсятюрьма.Хотьбыпришел
кто-нибудь, надкемможно было быпоиздеваться...Хотьбыподраться...
Может,пойтисунутьзажженную спичкукому-нибудьмежду пальцев -- пусть
подрыгает ногами.Нозаглянуввдверь,онпочувствовал толькопечаль,
безумное желание убежать и помчался напрямик, через пески, сам не зная куда,
убегая от своей тоски.
Педро Пулю разбудил какой-то шорох. Он спал ничком и, проснувшись, чуть
приподнялголову.Мальчишкаворовато пробиралсяв тотугол,гдележал
Леденчик. Педро Пуля еще вполусне подумал, что мальчишка хочет забраться к
нему в постель, и насторожился: уличенныхв таких делахизгоняли из шайки.
Нотут сонкакрукойсняло:наЛеденчикаэтонепохоже.Значит,тот
просто-напросто собирается его ограбить.Оннеошибся,--мальчишка уже
откинул крышку чемодана. Педро Пуля кинулся на него,свалил наземь. Схватка
была короткой. Никто, кроме Леденчика, даже не проснулся.
-- У своих воруешь?
Мальчишка молчал, прижимая ладонь к разбитому подбородку.
--Утромчтоб тебятут не было. Нечего тебе тутделать. Это в шайке
Эзекиела тырят друг у друга, вот к ним и ступай.
-- Я хотел только посмотреть...
-- Ага. И потому шарил в чужих вещах?
-- Вот провалитьсямнена этомместе,яхотел всеголишь медальон
посмотреть.
-- Что еще за медальон? Не вздумай врать!
Тут вмешался Леденчик:
--Брось,Педро. Может, они вправду хотел посмотретьладанку,что
подарил мне падре.
-- Ей-Богу,недумал красть, --опять заговорил мальчишка,дрожа от
страха. --Чтож я, не знаю, каково живется тем, кого выгнали "капитаны"?!
Кудаподаться?Или кЭзекиелу -- так они за решеткой чаще бывают,чем на
воле. Или в колонию...
ПедроПуля отошел кспавшему Профессору.Мальчишка сказалЛеденчику
дрожащим голосом:
--Ладно,расскажу всекакесть. Встретилвчерав Сидаде-да-Палья
девчонку.Зашелв один магазинчик,хотелпиджак увести. Аонаувидела,
спрашивает, что мне угодно. Ну вот, слово заслово... Сказал,мол,завтра
принесутебеподарок...Онадобрая,понял,онаговориласомной
по-человечески! -- Охваченный внезапной яростью, он сорвался на крик.