Еще более щекотливым оказалось его обвинение в совершении тяжкого преступления против женщины, отсиживавшей срок за вождение в нетрезвом виде. Прокуратора под началом МакКрори обвинила ее в том, что она толкнула тюремного охранника – излечившегося алкоголика, который непрерывно донимал ее нотациями о пользе общества Анонимных Алкоголиков. Даже присяжные заседатели, которые проголосовали за осуждение женщины, пришли в ужас, узнав, что МакКрори собирается применить закон, по которому ей назначат новый срок. (Весь «Старый Эспен», включая самого мэра города, внес пожертвования на оплату апелляции.) Для ретивого МакКрори, неоднократно критиковавшего шерифа за его якобы чрезмерно мягкое отношение к Томпсону, повествование Палмер о сексе, насилии, наркотиках и оружии стало настоящей находкой, подарком, о котором он мог только мечтать.
Как бы то ни было, МакКрори отреагировал на заявление Палмер в мгновение ока. Не допросив остальных свидетелей, которые находились дома у Томпсона, МакКрори выдвинул обвинения в применении физического насилия и попытке изнасилования. А когда местный судья отказался подписать ордер на обыск, МакКрори обратился к судье, жившему в 100 км от Эспена.
В мире найдется до фига сморчков, которые думают, что они умнее меня. Немало и умных полицейских. Большинство из них в самом деле достаточно умны, чтобы не вляпываться в такое страшное дерьмо, как уголовный процесс против меня.
На вчерашнем слушании в районном суде формальное выдвижение обвинения в главном окружном суде назначено на 9 апреля. Заместитель Окружного Прокурора Чип МакКрори, занимающийся этим делом, заявил, что в этот день будут оглашены как обвинения в применении физического насилия, так и обвинения в совершении более тяжких преступлений.
Томпсон не явился на вчерашнее слушание, сильно разочаровав тележурналистов, собравшихся перед зданием суда графства Питкин Каунти.
14 марта 1990 г.
После того приснопамятного совещания в суде Эспена дело передали из суда Тома Скотта в Главный Окружной Суд по Тяжким Преступлениям. Солхайм пришел, чтобы сообщить мне об этом, и я порядком обеспокоился. Стало ясно – мистера Дерьмо надо гнать взашей. Я позвонил ему и спросил, что случилось. В ответ он промямлил что-то типа «Ну, так было надо» или «Это же было очевидно» – в общем, обычную адвокатскую херню. Он продолжал слать мне счета еще год или два; жаль, что я не подал на него заявление в полицию за мошенничество.
Послать далеко своего адвоката – весьма непростое решение. Если вы решаетесь на это, вы сильно ослабляете свою позицию – отстраняете вашего адвоката и нанимаете нового юриста, ничего не знающего о вашем деле. А вот мистер Дерьмо знал о моем деле все. Было действительно нелегко стукнуть кулаком по столу – БУМ – и послать его на все четыре стороны. Чем больше адвокат занимается вашим делом, тем больше у него информации. Но в тот момент другого выхода у меня не оставалось.
Я располагал списком из пяти самых лучших адвокатов по уголовным делам штата Колорадо. В этом списке фигурировал Хал Хэддон, ему-то я и позвонил в первую очередь. Я уже давно знал Хала, начиная с кампании Мак-Говерна. Прежде всего, позвонив ему, я почему-то стал извиняться перед ним: «О, извините, мне очень неудобно, но этот чертов адвокатишка…» Я извинялся за все. Он сказал: «Я и надеяться не смел, что Вы окажете мне такую честь». Вот это да, здоровски. На следующий день Хал примчался ко мне из-за Континентального Водораздела, чтобы взяться за мое дело.
Его приезд здорово поддержал мой дух. «Наконец дело сдвинулось с мертвой точки», – подумал я. После того как я выгнал мистера Дерьмо, все изменилось к лучшему. Никогда нельзя работать с адвокатом, которому не без оснований не доверяешь – это малоприятно и опасно.
Никогда нельзя работать с адвокатом, которому не без оснований не доверяешь – это малоприятно и опасно.
Вначале я и не предполагал, что мне понадобится опытный адвокат по уголовным делам. Но когда Хэддон приехал ко мне, он рассказал мне, что мне угрожает и во что я вляпался. Адвокаты и врачи всегда не прочь припугнуть подзащитных и пациентов: «От этого вы можете умереть…» Ну что же, подумал я, если мне суждено умереть, то живым я не дамся, буду бороться до конца.
За все время разбирательства Хэддон только один раз поделился со мной своим взглядом на свою профессию: «Моя теория о работе адвоката выглядит следующим образом: Обычные адвокаты сопровождают своего подзащитного до порога Юстиции, а затем говорят – ну что же, теперь все в руках присяжных: они вершат правосудие». Хэддон сказал: «Я отношусь к этому иначе. Я проведу своего подзащитного через порог Юстиции».
На слушании в понедельник Хантер С. Томпсон не производил впечатления человека, который только что узнал, что ему грозит 16 лет лишения свободы.
Через минуту после того, как Окружной Прокурор потряс «гонзо»-журналиста известием о том, что против него выдвинуты обвинения в совершении тяжких преступлений по пяти пунктам и в совершении правонарушений по трем, Томпсон и его адвокаты удалились в комнату для совещаний в суде города Эспена. Кто-то спросил, что они там делали.
«Мы там только что крэк покурили», – ответил Томпсон с ухмылкой.
Судья Дж. И. ДеВилбисс объявил, что он отстраняется от ведения дела. Он не дал никаких объяснений на этот счет и заявил, что и вне стен суда он не собирается комментировать свое решение. Руководитель Девятого Судебного Графства Гевин Литвайлер определит, кто будет исполнять обязанности ДеВилбисса.
10 апреля 1990 г.
Судья из Гранд Джанкшн, известный своей непредсказуемостью, а также тем, что он охотно и терпеливо выслушивает чужую точку зрения, избран для проведения судебного разбирательства по делу о наркотиках, сексе и взрывчатке в доме писателя Хантера С. Томпсона.
Окружной судья района Меса Каунти Чарльз А. Басс заменит окружного судью Эспена Дж. И. ДеВилбисса, который без объяснений самоустранился от участия в судебном разбирательстве….
Независимый судья
«Из своего опыта могу сказать, что к каждому процессу он подходит индивидуально, мне не кажется, что можно хоть как-то предугадать его приговор», – сказал бывший прокурор из Гранд Джанкшн Стив Лайчи. До того, как Лайчи стал частнопрактикующим адвокатом, он работал заместителем окружного прокурора и почти ежедневно имел дело с судьей Бассом.
«Когда вы выступаете перед ним, вы никогда не можете сказать заранее, какова будет его реакция, но будьте уверены – он вас внимательно выслушает», – поделился Лайчи с газетой «Таймс Дейли» в интервью, которое он дал в четверг.
Лайчи считает, что нет никаких определенных принципов, которыми Басс руководствуется в делах, связанных с употреблением наркотиков. Но бывший прокурор Лайчи подметил, что в Гранд Джанкшн есть другие судьи, которые обычно выносят гораздо более суровые приговоры обвиняемым в незаконном обороте наркотиков, нежели судья Басс.
20 апреля 1990 года
Я хотел, чтобы суд применил к моему делу Четвертую поправку к Конституции США. И хотя с юридической точки зрения мое дело не имело никакого отношения к Четвертой поправке и я сильно рисковал, с политической точки зрения правда была на моей стороне.
Почти все, что я делал, шло вразрез с пожеланиями и привычками Хэддона. Однажды он сказал, что прежде ему не приходилось узнавать в утренних газетах, о чем же ему говорить в суде.
Во вторник судья исключил один пункт, касающийся совершения тяжкого преступления, из обвинительного приговора по делу «гонзо»-журналиста Хантера С.