Вот еще одно, что отличает ее от континентальных девушек: волосы.
Чарити поправила прядь волос, спускающуюся из прически на плечо, и снова выглянула в окно. На сей раз увиденное ее обрадовало.
— О, папа, вон там карета Черутти. И Фризоны уже здесь. И Месса.
Мартин Эверетт пожал плечами:
— Надо думать, что на прием свеженазначенного Бонапартом короля приедут все влиятельные лица. — Перечисленные Чарити семьи принадлежали к цвету флорентийского общества, они были банкирами.
— Папа, сейчас все короли в Европе назначаются Бонапартом, Людовик I — не исключение.
— Ну, милая, пока что еще не все. И это радует, иначе наш семейный бизнес мог бы сильно пострадать.
Чарити снова поправила непокорно сползающие соболя.
— Да, я помню, что ты тут по делу, но ведь ты обещал показать мне всю Флоренцию! Микеланджело, Вазари, Гирландайо! Брунелески! Донателло!
— Чарити, милая, ты уже объехала весь город со своими подружками. Что ты еще хочешь?
— Я хочу все! Да каждый завалящий юноша в Англии едет после Оксфорда или Кембриджа в путешествие по Европе! Любой из этих оболтусов может увидеть все это своими глазами!
— Будь уверена, милая, они заняты в путешествии совсем другим.
— А чем? — встрепенулась Чарити. — Чем можно заниматься в Италии, кроме как восхищаться титанами Возрождения?
— Гм… — Лорд Мартин поморщился. — Не думаю, что это тема для разговора между отцом и дочерью.
— Папа! Можно подумать, налоговая система или залоговые векселя — это самая обычная тема для семейных разговоров! — фыркнула Чарити.
— Э-м-м… Мы уже, кажется, приехали.
Действительно, карета остановилась, и ливрейный лакей распахнул дверцу, помогая гостям выйти.
Палаццо Веккьо блистал. Внутри — еще ярче, чем снаружи. Чарити затаила дыхание. Хотя она действительно уже провела во Флоренции больше месяца и успела посетить почти все достопримечательности, в палаццо Веккьо она пока что не была ни разу.
Старинное здание казалось Чарити настоящей драгоценностью. Какие только имена оно не сменило на своем веку! Этот дом назывался Новым дворцом и Палаццо дела Синьория — когда правители коммуны во Флоренции объявили себя синьорами, — и Палаццо Дукале — резиденцией герцога, и лишь после этого, кажется, в шестнадцатом веке, когда герцог предпочел переехать в палаццо Питти, стал называться Старым дворцом — палаццо Веккьо. Это безупречное творение Арнольфо ди Камбио по-прежнему поражало своим величием.
— Какой интересный казус, — прошептал на ухо дочери лорд Эверетт, пока они стояли на лестнице в толпе гостей, ожидая, пока назовут их имена и представят новому королю. — Людовик Бурбон, принявший корону из рук Бонапарта, празднует свое воцарение в зале Пятисот, где заседало Народное Собрание.
— Папа, я отлично знаю историю. И сейчас я просто не хочу об этом думать.
Зал Пятисот, ярко освещенный тысячами свечей, ослеплял. Бесценные фрески, повествующие о славной истории Флоренции, казались совершенно живыми, а великолепный мраморный пол сверкал, словно водная гладь в тихое утро. Ровно напротив входа восседал разряженный, как петух, Людовик I Бурбон. Двадцатисемилетний правитель только что придуманного королевства Этрурия, брошенного ему под ноги, как кость собаке; женатый на своей кузине Марии-Луизе, дочери Карла IV, которому, можно сказать, духовно наследовал — в основном, в отсутствии духа, — этот молодой человек не производил особого впечатления. Несмотря на ухищрения придворных куаферов, его соломенно-рыжие волосы торчали в разные стороны, а выражение вытянутого лица (вялый подбородок, пухлые губы, крупный нос и глаза чуть навыкате) было растерянным.
Людовик не блистал умом и никогда ничем особенным не выделялся. И тем не менее сегодня он стал хозяином праздника — самого большого праздника Флоренции.
Глядя на короля, Чарити не могла не улыбнуться.
— Папа, а еще пикантней то, что получил он свою корону из рук человека, участвовавшего в свержении его родственников с престола Франции.
— Не будем уж вспоминать о святотатственной казни, — пробормотал лорд Эверетт.
— Да, не будем о грустном. — Чарити осмотрелась. — Ты видишь того, ради встречи с кем ты здесь?
— Пока нет.
— А я вижу Сесили. Проводи меня к ней.
Сесили Месса, дочь банкира Джироламо Месса, с искренней радостью приветствовала подругу. Черноволосая, маленького роста, юркая и живая, она напоминала лесного эльфа. И белый цвет шел ей даже больше, чем Чарити, подчеркивая броскую, слегка резковатую красоту итальянки.
— Чудесно выглядишь, — улыбнулась Чарити.
— А ты вообще сказочно хороша, — вернула комплимент Сесили. — Пойдем, Мария и Лидия устроились поближе к освежающим напиткам. Скоро здесь будет так жарко, что придется бежать во внутренний дворик.
— Туда, где «Давид»?
— Кто такой Давид?
— Сесили! «Давид» работы Микеланджело.
— Ах, этот «Давид»!
Чарити позволила увлечь себя в сторону галереи, выводящей во внутренний дворик. Там, у балюстрады, уютно устроились Мария Фризон и Лидия Черутти. Все защебетали, расположились поудобнее, похвалили наряды друг друга и перешли к волнующей всех теме.
— Чарити, ты уже его видела?
— Нет. Отец сказал, что встреча назначена на приеме в палаццо Веккьо.
— О, так он будет здесь!
— Вероятно, — пожала плечами Чарити. — Ему очень нужно встретиться с моим отцом.
— Ах уж эти монархи, — хихикнула Лидия. — Мне кажется, эта история вечна: король, банкир, переговоры…
— В Англии это не так. — Чарити попробовала лимонад и осталась довольна. — Содержать короля — обязанность подданных.
— О, не будем о скучном, — обмахнулась веером Мария. — Я хочу увидеть принца. Немедленно.
— Тебе недостаточно короля? — Чарити посмотрела в сторону тронного возвышения. Людовик вяло принимал поздравления и казался не слишком здоровым. Ходили слухи, что плотью он слабоват и вряд ли долго протянет.
— Да кому вообще нужен король во Флоренции, — пожала плечами Сесили.
— Можно подумать, в этом принце есть что-то, чего нет в других монархах. — Лидия потрогала указательным пальчиком свою пухлую розовую нижнюю губку и вздохнула. — Хотя ходят слухи…
— О, слухи всегда ходят, — Мария томно закатила глаза. — Фасинадо, райский остров, где царит мир и покой, где правят справедливые короли, а подданные верны и благородны…
— Если принять во внимание, что творилось и творится в Европе, то Фасинадо действительно можно считать островом мира и покоя, — заметила Чарити. — Уже более тысячи лет там правит одна династия, Домингос. Там никогда не было войн, беспорядков или эпидемий. И, честно говоря, короли там правят, а не просто сидят на троне. И подданные — верно служат, а не рубят королям голову. До последнего времени у Фасинадо не было ни финансовых, ни политических проблем. Положение надежной гавани на пересечении торговых путей, неприступный форт, сильная армия, мудрый король…
— Судя по тому, что принц Рамиро приехал во Флоренцию, — по последнему пункту ты ошибаешься, Чарити.