Пожалуйста, оставьте нас на пять минут, нам нужно посоветоваться.
— Да, конечно. — Тот коротко кивнул. — Если я вам еще понадоблюсь, вы найдете меня вон в том фургончике. Там у меня офис.
Провожая его недобрым взглядом, Меткалф проворчал:
— Хорош фургончик. Прицеп высшего класса, тысяч на сто пятьдесят потянет.
— Это же его дом, — тихо сказала Джейлин. — Уайат, мы проверили здесь всех. Ты их проверил. Полиция восьми штатов их проверяла. Общество охраны животных проверяло содержание зверей в цирке. Все — и артисты, и рабочие — порядочные люди, не мошенники и не проходимцы. Их дети учатся в школах. Они платят налоги, у них никогда не возникало проблем с законом. Они посещают церковь. Половина жителей Голдена больше подходят на роль подозреваемых, чем они.
— Проклятие!
— Ты знаешь, что я говорю правду. Мы определенно только потратим здесь время. Оставь здесь несколько полицейских, пусть они снимут показания, а нам нужно ехать. Линдси мы здесь не найдем.
— Ты абсолютно в этом уверена?
Она выдержала его напряженный взгляд и спокойно ответила:
— Абсолютно.
Меткалф отвернулся. За последние часы он обмяк и ссутулился, плечи его повисли.
— Других зацепок у нас нет.
— До передачи выкупа осталось чуть больше двадцати четырех часов. Повторяю — здесь мы ничего не найдем.
— Тогда где нужно искать? — В голосе Меткалфа слышалось плохо скрытое отчаяние. — Я не знаю, что делать, Джейлин!
— Я скажу, что нужно делать, — ответила она спокойно. — Тебе следует отказаться от своих прежних воззрений и признать неоспоримый факт — в данном случае обычная полицейская работа бесполезна.
Он криво усмехнулся:
— Ты говоришь о Зарине.
— Я говорю о Саманте Берк.
— Какая разница?
Джейлин покачала головой:
— Разница есть, и ты ее должен себе уяснить. Зарина — цирковая артистка, предсказательница, работающая за деньги. Так она зарабатывает себе на жизнь. Ее работа — это театр, шоу. Она сидит в шатре, в экзотическом одеянии, в смешной чалме, держа в руках стеклянный шарик, обозначающий магический кристалл, и говорит главным образом то, что люди хотят от нее услышать. Но Саманта Берк — настоящий, талантливый экстрасенс.
— Не верю.
— А я и не прошу тебя верить, Уайат. Только прими факт, понимаешь? Объективный факт, что есть вещи, которые современная наука пока объяснить не способна. И экстрасенсорика — одна из таких вещей. Согласись с тем, что Саманта Берк может нам помочь. Дай ей эту возможность.
Шериф ответил почти сразу:
— Похоже, ты в ней уверена.
— Совершенно уверена, — подтвердила Джейлин.
— Потому что она работала с тобой и Лукасом раньше? Расследовала какое-нибудь преступление?
— Даже не одно. И сейчас она охотно поможет нам.
— Вам с Лукасом — да, но мне, я уверен, — нет.
— Речь идет не о тебе, Уайат, а о Линдси. Саманте она нравится.
— Значит, говоришь, поможет?
— Да.
— Но как?
— Поехали и увидим, — сказала Джейлин.
— Ты хочешь сказать, что он действительно психоаналитик? — Лукас вопросительно посмотрел на Саманту.
— Конечно, но сомневаюсь, что он окончил университет. Скорее, самоучка. Прочитал массу книг, облазил Интернет. Материала там масса. Не исключено, что заинтересовался психоанализом недавно, когда узнал о твоем существовании и твоей работе.
— По-моему, ты преувеличиваешь мои заслуги.
— По-моему, ты преувеличиваешь мои заслуги.
— Откуда ты знаешь? Может быть, я тебя обвиняю, — пробормотала Саманта и замотала головой: — Нет, не волнуйся, ты не доктор Франкенштейн и не создал очередного монстра. Не будь тебя, он бы затеял свою кошмарную игру с другим. Дело в том, что ему нравится убивать, играть с чужими жизнями. Но я уверена — доведись тебе поговорить с ним, он бы заявил, что на этот путь толкнул его ты. Наверняка он бы сказал, что видел тебя по телевизору, читал о тебе в прессе и решил проверить, так ли уж ты хорошо умеешь отыскивать людей, как о тебе говорят.
— Боже мой… — прошептал Лукас.
Саманта пожала плечами, отвернулась от него и принялась осматривать машину.
— Я всего лишь теоретизирую, — сказала она. — Ищу возможные мотивы. Будь у меня соответствующее образование, я бы сказала точнее.
— Дело здесь не в образовании, — отозвался он.
— Я знаю. Дело в красной чалме. — На губах ее появилась легкая усмешка. Не сводя глаз с автомобиля, она закончила фразу: — И в доверии.
— Саманта, хватит об этом. Если бы тебе не доверяли, тебя бы здесь сейчас не было. У нас есть работа, очень важная и срочная. Давай ею и займемся.
— И это я тоже понимаю, — меланхолично заметила она.
— Тогда перестань обижаться на Бишопа за то решение, которое ему пришлось принять.
— А я и не обижаюсь на него. — Подойдя почти вплотную к машине, она почти машинально прибавила: — Не он, а ты во всем виноват.
— Я?! Что ты говоришь, Сэм?
— Ты нашел легкий выход, Люк. Руками Бишопа ты расчистил собой же созданные завалы, да еще убедил себя, что так будет лучше для всех.
— Неправда.
— Разве? — Она обернулась и посмотрела ему в глаза. — Неужели я ошибаюсь?
— Сэм…
— Ладно, Люк. Хватит на самом деле. Сейчас это все уже не важно. Скажи, в этой машине Линдси ездила постоянно?
Лукасу очень не хотелось менять тему разговора, но хронометр, отсчитывающий секунды в его мозгу, и соседство охраняющих авто полицейских подсказывали ему, что продолжать его сейчас не время и не место.
— Это ее служебный автомобиль, — сдержанно ответил он.
Саманта медленно обошла его, надеясь, что ее раздражение ускользнет от внимания Лукаса. Она знала, что прикосновение к машине ничего не даст. В большинстве случаев предметы, которых она касалась, не вызывали в ней ничего, кроме обычных физических ощущений. Как у обычных людей. В большинстве случаев.
Однако в состоянии эмоционального напряжения, и особенно нарастающего, у нее начинали появляться видения. Люк объяснил бы этот феномен действием окружающих человека электромагнитных полей, их синхронизацией с электромагнитными полями, излучаемыми мозгом, в результате чего открывается неведомая дверь и человек обретает способность видеть будущее или тайные стороны настоящего.
Саманта никогда не питала интереса к наукам — ни к гуманитарным, ни к естественным. Ее вообще мало что занимало, кроме своих способностей, и все, что к ним не относилось, она попросту отметала. Она много читала об экстрасенсорике, но мало что впитывала и еще меньше понимала. Твердо она знала только одно — видения ее, изменившие, как, впрочем, и сформировавшие всю ее жизнь, есть мучительная, иногда пугающая реальность, от которой ей невозможно скрыться. И еще тяжкое бремя.
Она все время думала о том, понимает ли это Люк.
— У нас нет ни единой зацепки, Сэм, ни одной версии, ни одной улики — ничего. Мы понятия не имеем, где этот подонок может удерживать Линдси. Нам нужна хоть какая-нибудь отправная точка.
Саманта резко остановилась, спросила:
— Ты ничего не чувствуешь?
— Нет.