— Что это?
— Что-то вроде ориентации для недавно умерших, — отвечает бабушка Бетти.
— Я могу надеть это? — Лиз указывает на свою белую пижаму. Она так долго ее носила, что ее определенно можно назвать серой. — Как вы знаете, у меня не было времени на сборы.
— Ты можешь взять что-нибудь мое. Думаю, у нас примерно одинаковый размер, хотя у тебя, возможно, немного меньше.
В это момент Лиз рассматривает Бетти. У Бетти грудь больше, чем у Лиз, но она стройная и примерно одного с ней роста.
— Просто возьми что-нибудь из моего шкафа, и, если тебе надо что-то укоротить или подогнать по фигуре, дай мне знать. Не знаю, упоминала ли, что я — швея, — говорит бабушка Бетти.
Лиз отрицательно качает головой.
— Да, дел у меня много. Как правило, чем люди становятся моложе, тем меньше, поэтому им всегда нужно подшивать одежду.
— Разве они не могут купить новую? — морщит лоб Лиз.
— Конечно, куколка, я не имею в виду, что не могут. Однако я заметила, что здесь меньше всего выбрасывается на ветер. И я, знаешь ли, создаю новые вещи. Вообще-то, это мне нравится больше. Подход более творческий.
Лиз кивает, испытывая облегчение. Мысль о том, что все ходят в одной и той же одежде, была одной из самых удручающих для Лиз за последнее время.
После душа, который Лиз находит идентичным душу на Земле, она заворачивается в полотенце и идет в гардеробную бабушки Бетти. Гардеробная большая и грамотно организованная. Одежда бабушки Бетти выглядит дорогой и добротно сделанной, но немного театральной на вкус Лиз: фетровые дамские шляпы и старомодные платья, бархатные накидки и броши, балетные туфли и страусовые перья, лакированные туфли на высоких каблуках, чулки в сетку и меха. Лиз задается вопросом, куда бабушка ходит в такой одежде. Еще сильнее она задумывается, есть ли у бабушки Бетти джинсы, потому что единственное, что хочет надеть Лиз, — это джинсы и футболка. Она ищет джинсы, но за исключением расклешенных темно-синих брюк не находит ничего даже отдаленно похожего.
Совершенно расстроенная, Лиз садится под вешалку со свитерами. Она представляет свой домашний беспорядочный гардероб с двенадцатью парами джинсов. Понадобилось много времени, чтобы все их собрать. Ей пришлось перемерить множество пар. При мысли о них у Лиз появляется желание плакать. Она кладет голову на руки и касается стежков над ухом. «Даже одеться здесь сложно», — думает Лиз.
— Ты нашла что-нибудь? — спрашивает бабушка Бетти, входя в гардеробную несколько минут спустя.
На этот раз Лиз не двигается. Она смотрит, но ничего не отвечает.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — говорит бабушка Бетти.
«Да ладно», — думает Лиз.
— Ты думаешь, я не знаю, как ты себя чувствуешь, но в какой-то степени я понимаю. Смерть в пятьдесят лет не так разительно отличается от смерти в пятнадцать, как ты можешь подумать. Когда тебе пятьдесят, ты все еще можешь сделать много дел и есть много вещей, о которых тебе нужно позаботиться.
— От чего вы вообще умерли? — спрашивает Лиз.
— Рак молочной железы. Твоя мама была беременна тобой в то время.
— Об этом я знаю.
Бабушка Бетти улыбается немного грустной улыбкой.
— Так что здорово, что я встретила тебя сейчас. Я была вне себя от разочарования, что не встретилась с тобой тогда. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы мы встретились при других обстоятельствах. — Она качает головой. — Тебе бы это пошло.
Она поднимает вешалку с платьем с цветочным принтом, которое не похоже на то, что могла надеть Лиз. Она качает головой.
— А это? — бабушка Бетти показывает на кашемировый свитер.
— Если у вас все такое же, я думаю, что просто надену пижаму.
— Я понимаю, и ты будешь не первым человеком, который придет на адаптацию в пижаме, — уверяет ее бабушка Бетти.
— Ваша одежда правда симпатичная.
— Мы можем купить тебе что-нибудь другое, — говорит бабушка Бетти. — Я купила бы сама, но не знала, что тебе понравится. Одежда — это дело вкуса, по крайней мере для меня.
Лиз пожимает плечами.
— Когда будешь готова, — продолжает бабушка Бетти, — я дам тебе денег. Тебе достаточно сказать.
Но Лиз не может заставить себя интересоваться тем, как она будет выглядеть, поэтому решает сменить тему.
— Кстати, я размышляла над тем, как я должна вас называть. Почему-то кажется странным называть вас бабушкой.
— Тогда как насчет Бетти?
— Бетти, — кивает Лиз.
— А как ты хочешь, чтобы тебя называли? — спрашивает Бетти.
— Что ж, мама и папа зовут меня Лиззи… — Тут Лиз поправляет себя: — Они называли меня Лиззи, но думаю, что теперь предпочту Лиз.
Бетти улыбается:
— Лиз.
— Я чувствую себя не очень хорошо. Это нормально, если я останусь сегодня в постели, и мы изменим время моей адаптации на завтра? — спрашивает Лиз.
Ее ключицы побаливают в том месте, где во время аварии прошлым вечером вжался ремень безопасности, но по большому счету ей просто ничего не хочется делать.
Бетти отрицательно качает головой:
— Извини, куколка, но каждый человек должен пройти свою адаптацию в первый день пребывания на Другой стороне. Без исключений.
Лиз покидает гардеробную и поворачивается к окну спальни Бетти, из которого открывается вид на запущенный сад. Она может определить розы, лилии, лаванду, подсолнухи, хризантемы, бегонии, яблочное, апельсиновое, оливковое и вишневое деревья. Лиз поражается, как много сортов цветов и фруктов могут расти на одном участке.
— Это ваш сад? — спрашивает Лиз.
— Да, — отвечает Бетти.
— Маме тоже нравится заниматься садоводством.
Бетти кивает.
— Оливия и я прежде занимались садом вместе, но мы никогда не могли договориться о том, что посадить. Она предпочитала полезные растения, такие как капуста, морковь и зеленый горошек. Что до меня, то я любитель сладкого благоухания и всплесков цвета.
— Он симпатичный, — говорит Лиз, наблюдая, как бабочка Монарх отдыхает на цветке гибискуса. — Дикий, но симпатичный.
Бабочка расправляет крылья и улетает.
— О, я знаю, что, вероятно, стоит подрезать все и привести в порядок, но я никогда не могла заставить себя обрезать куст роз или отщипнуть бутон. Жизнь цветка и так достаточно коротка, — смеется Бетти. — Боюсь, мой сад — это красивый беспорядок.
***
— Ты уверена, что не хочешь сесть за руль? — спрашивает Бетти по пути на встречу Лиз в Канцелярии.
Лиз качает головой.
— Тебе не стоит расстраиваться из-за небольшой неудачи.
— Нет, — произносит Лиз твердо. — Раз я становлюсь моложе, надо привыкнуть к тому, чтобы быть пассажиром.
Бетти смотрит на Лиз в зеркало заднего вида. Лиз, одетая в пижаму, сидит на заднем сидении, ее руки сложены на груди.
— Я сожалею о том, как провела экскурсию прошлым вечером, — говорит Бетти.
— О чем вы? — спрашивает Лиз.
— Я хочу сказать, что старалась слишком сильно. Я хочу, чтобы тебе понравилось здесь, и хочу, чтобы тебе понравилась я. Но думаю, что болтала и болтала, и была похожа на идиотку.