Он не знал что ответить, понимая, что она права. Он уже не надеялся найти свою семью, а без семьи у него вообще не осталось надежды. Но он не знал, как умереть.
- Мне жаль, что я повел вас, - сказал он. - Если хотите сделать из меня козла отпущения, хорошо. Мне уже все равно. Делайте, что хотите.
- Он знает, что не прав, Энн, - сказал Пол. - Что сделано, то сделано.
- Кто-то ему доверяет? - спросила Энн, глядя на других выживших. - Кто-то здесь ему доверяет? Дело не в справедливости, дело в нашей безопасности.
- Мы все здесь знаем, что поставлено на карту. Думаешь, мы не знаем?
- Оставь его, - сказал Тодд пронзительным, надломленным голосом.
- Это мог быть любой из нас, - добавил Пол.
Он встал рядом с Этаном, держа дробовик. Этан понимал, что эти люди не его друзья, и что он совсем их не знает.
- Ты хочешь жить или нет, парень? - спросил его Пол.
- Я хочу жить, - сквозь зубы ответил Этан. - Но выживать я устал.
- Это не ответ, - сказал ему Пол. - Мы должны знать, можно на тебя рассчитывать, или Энн права, что мы должны расстаться прямо сейчас. Итак, простой вопрос. Можем мы на тебя рассчитывать?
- Да, - сказал Этан.
- Он мой, - прогремел командирский голос.
Сквозь кольцо выживших протиснулся Сержант. Он был без каски, в правой руке сжимал автомат. Солдат посмотрел на него сверху вниз.
- Ты пойдешь со мной, - сказал он.
* * *
Энн вернула пистолет в кожаную наплечную кобуру и направилась обратно к "Брэдли". Припасы, которые она оставила на земле, уже покрылись серым слоем сажи, приобретя унылый вид. Она испытывала непреодолимое желание продолжить путь. Пол внезапно преградил ей дорогу, прижимая к груди дробовик, и посмотрел на нее сверху вниз. Этот взгляд мог бы напугать любого, но только не ее. Она обошла Пола и снова двинулась к машине.
- Нам нужно поговорить, Энн, - сказал он. - Мне нужно тебе кое-что сказать.
Но она, не обращая на него внимания, стала рыться в ящиках, пока не нашла побитую кепку "Филлиз", красную бандану "Пейсли", и бутылку воды. Надев кепку на голову, она открыла бутылку и намочила бандану, прежде чем повязать ее на лицо, чтобы прикрыть рот.
- Мы все смотрим на тебя, - сказал Пол. - Если дела идут очень плохо, мы все смотрим, что ты скажешь. Даже в том случае, если думаем, что ты не права. Потому что мы тебе верим.
Энн пристегнула свою фляжку на ремень.
Тодд пристально посмотрел на нее. - Куда ты собираешься, Энн?
Пол сказал, - Есть вещи, которые ты не в праве решать. Например, кому оставаться и кому идти. Ты не в праве принимать такое решение. Это от тебя не зависит.
Тодд добавил, - Почему бы нам не выбраться из этой сажи и не составить план? Нам нужен план.
Энн, прищурившись, смерила Пола взглядом.
- Я хочу прогуляться, - сказала она, поднимая свое ружье с прицелом. - Ты остаешься за главного.
Она двинулась в сторону дальних деревьев.
- На твоем месте я бы этого не делал, - сказал Пол.
- Ты не я, - ответила она.
- Когда вернешься? - нервничая, спросил Тодд.
Энн не ответила. Целенаправленным шагом она вышла на шоссе. Вдали виднелись крошечные фигурки, бредущие вдоль дороги. Из машин тут были лишь брошенные остовы, с распахнутыми настежь дверями. В ушах по-прежнему звенело от крика атаковавшего их монстра.
Ей требовалось какое-то время побыть одной. Она наслаждалось внезапным ощущением пространства.
С каждым днем они все сходили с ума, и все они - каждый в свое время - ломались от стресса. И она это знала. Это может происходить по-разному. И если кто-то из них ломается, он подвергает других риску. Этан, например. Он пережил какой-то срыв, и всех подверг опасности. У этого человека уже есть дурная привычка палить из ружья с закрытыми глазами. Он просто не так крут в бою, как другие. Энн не хотела обращать на это внимание, так как Этан обладал хорошим чутьем и предупреждал их об опасности, как в случае с танком и двуглавым червем. Коктейли Молотова тоже были его идеей. Он сделал реальный вклад, но если он сломается, то станет для всех обузой. Он будет занимать место в "Брэдли", потреблять дефицитные ресурсы. И что хуже всего, он не прикроет им спину.
Поэтому, как группа, они должны сделать непростой выбор. Энн не хотела бы, чтобы кто-то погиб, пока этот выбор не сделан. Если бы это зависело от нее, она оставила бы этого человека здесь, как они оставили госпиталь прошлой ночью. Это было бы печально, но необходимо.
Пройдя по дороге примерно с милю, она заметила густой черный дым, видимо валящий от горящей посреди шоссе машины. Она посмотрела в оптический прицел и увидела пару автомобилей оливкового цвета, одним из которых был "Хаммер" с включенными фарами, а другим - военный бортовой грузовик с объятой огнем кабиной, из которого и валил дым. Энн прищурилась, стараясь рассмотреть получше, но из-за пепла ничего не было видно. Видимость постоянно ухудшалась. На землю облаками черных снежинок продолжали опускаться тонны пепла, быстро превращающиеся в какую-то адскую вьюгу, кружившую вокруг деревьев и заволакивающую небо.
Энн повесила ружье на плечо, сунула руки в карманы и двинулась на запад.
Она знала, что Сержант, Пол, и другие выжившие становятся сентиментальными. Хотят узнать друг друга получше, и даже становятся друзьями. Они забывают, что сентиментальность сейчас непозволительная роскошь. Они забывают, что имеют эту роскошь лишь потому, что стали максимально жесткими. Потому что не щадят себя.
У нее было чувство, что другие бросили ее. Но они не двинулись вперед. Они сделали шаг назад. Они становились теми, кем были до конца света.
Энн же не могла возвращаться.
Приблизившись к "Хаммеру", она сняла ружье с плеча и стала двигаться осторожнее, держа оружие наготове.
Она чуть не споткнулась о первое тело. На земле среди сломанного оружия и россыпей гильз лежали четыре мертвых солдата, покрытые слоем золы. Головы у всех отсутствовали. Нечто обезглавило их, бросив останки на съедение птицам.
Из рации в кабине "Хаммера" наперебой звучали разные голоса, из которых в эфире постепенно остался только один, настойчивый женский, - Патриот 3–2, Патриот 3–2, это Патриот, как поняли меня, прием? Десять секунд белого шума, потом обращение повторилось.
Что-то захрустело в деревьях, издавая вздохи.
* * *
Уэнди словно в оцепенении брела по усыпанной пеплом дороге, изучая адский серый пейзаж, колеблющийся от потоков горячего воздуха. Над руинами Питтсбурга, словно далекая буря, продолжала подниматься гигантская стена дыма. Тяжелые частицы устремлялись в небо, подхватываемые раскаленным воздухом. Шоссе простиралось на восток длинной прямой линией, растворявшейся в дымной мгле. Вдалеке брели какие-то фигуры - возможно, беженцы, спасающиеся из ада. Сквозь падающий пепел мерцали крошечные огоньки фар. Ей захотелось лечь на теплую сажу в овраге за дорожным ограждением и слиться с землей. Она помнила, что так сделал Филипп. Он был тертый калач, но однажды увидел старый номер "Уолл-стрит джорнал" и сел в золу его почитать. Он был в таком же состоянии, как она сейчас. Он не мог смотреть, как его мир умирает. Когда ты понимаешь, что завидуешь мертвым, ты уже не держишься за него.
Она знала, что остановка в госпитале была ошибкой. Они доверили ему свои надежды, поверили, что нашли безопасное место. Но это не тот мир, где они жили раньше. Все эти надежды - на жизнь, а не жалкое выживание, на хоть какое-то будущее после конца эпидемии, на новые мечты - были слепо и безжалостно разбиты. В этом мире были заброшенные дома, населенные гигантскими безликими существами и враждебные бронированные машины в темноте. В этом мире целые города выгорают дотла и все, что ты когда-либо знал и любил, превращается в тонны пыли, парящие в верхних слоях атмосферы. В этом мире умирают дети. В этом мире лучше ни на что не надеяться. Лучше продолжать двигаться и не останавливаться.
Единственное, что давало ей силы, так это тот краткий момент близости между ней и Сержантом прошлой ночью. Это воспоминание все еще грело ей душу. Она зашла к нему в комнату с намерением дать ему намек, а может быть, немножко пофлиртовать. Я вижу тебя. Она хотела дать ему понять. Ты видишь меня, а я вижу тебя. Она поняла, что целует его, и впала в блаженное небытие. Она сказала себе, что мир умирает, а любви так не хватает, поэтому нужно ловить ее везде, и когда только можно. Уэнди думала, что они с Сержантом сделаны из одного теста. Вот что влекло ее к нему. Он - солдат без армии, центурион, продолжающий сражаться даже когда весь его легион пал. Она - коп в стране беззакония. Когда она спала коротким сном в его объятьях, она чувствовала себя в большей безопасности, чем когда-либо. Ее удивляло, как какой-то простой мужчина смог дать ей чувство защищенности в этом опасном мире.
На пути Уэнди попалась группа беженцев, в основном молодые мужчины и женщины. Одни шли, завернувшись в одеяла, другие несли рюкзаки и зонтики, некоторые в защитных очках и респираторах. Все вооружены ножами, ломами, бейсбольными битами, и даже самодельными копьями. Сажа заскрипела у нее на зубах. Она сплюнула и пожалела, что не взяла фляжку.
- Привет, - сказала она, глядя на них с любопытством. - С вами все в порядке?
Люди не обращали на нее внимания и словно в оцепенении проходили мимо. Их волосы и плечи покрывал светло серый пепел.
- Вы идете не в том направлении, - сказал какой-то мужчина, обнажив серые зубы.
Одна женщина обратила внимание на ее бейдж и ремень, и спросила, не коп ли она.
- Куда мы должны идти? - спросила она.
Уэнди выплюнула жвачку, уже хрустящую от пыли. Женщина с тоской посмотрела, как та упала в золу.
- Советую идти на запад, - сказала ей Уэнди. - И держитесь от Питтсбурга как можно подальше.
- Имеете в виду, что на этой дороге нет спасательной станции?
Мужчина с кровоточащим ухом закричал, - ВЫ ИЗ ЛАГЕРЯ ФАПЧС?
- Я не знаю никакого лагеря ФАПЧС, сэр.
- ЧТО?
- Если он не на этой дороге, то где? - с нарастающей паникой в голосе спросила женщина.
Вокруг собралась небольшая толпа. Люди смотрели на Уэнди с надеждой, негодованием и шоком, подрагивая от жары. Кричавший человек замолчал, ненадолго сбитый с толку, а потом снова закричал, - ВПЕРЕДИ НЕТ ПОМОЩИ? ТО ЕСТЬ МЫ САМИ ПО СЕБЕ?
- Я не знаю ни о какой спасательной станции ни о лагере ФАПЧС. И я здесь не в официальной должности. Я тоже ушла из города после пожара с другой группой людей.
- Мы потеряли все, - заплакала женщина. - У нас нет еды. Какие-то парни с ружьями на дороге отобрали у меня последнюю воду. Куда я должна идти?
- Где были вы, копы, когда эти монстры разорвали мою семью на куски? - сказала женщина с лихорадочно блестящими глазами. Брови и почти все волосы у нее сгорели, правую часть лица покрывала большая грязная повязка. - Вот, что я хочу знать. Я звонила в 911, и никто не пришел. Никто не пришел, и теперь мой Эдвард мертв. Эдвард, Билли, Зои, и меленький Пол. А теперь вы появляетесь и пытаетесь сказать, что нам делать? Где вы были, леди, черт вас дери?
Разгневанная толпа напирала. Их зыбкие надежды рухнули, негодование захлестывало их.
- Мне очень жаль, - сказала Уэнди. Она хотела объяснить ситуацию, что ее участок был захвачен, что она сейчас сама по себе и не может им помочь, но этим людям было все равно. Для них она была символом. Они смотрели на нее голодными, дикими глазами из-под складок тряпья, намотанного на головы. Они громко кашляли в кулаки, мучаясь от недостатка воздуха.
- Дайте мне что-нибудь, - прошипела женщина, протягивая руки к лицу Уэнди.
Уэнди сделала шаг назад и положила руку на баллончик со слезоточивым газом. Она чувствовала, что подходит к опасной черте, и знала, что собирается ее переступить. Толпа напирала, что-то бормоча.
Какой-то мужчина с тростью в руках, проходя мимо, закричал, - Эй, что вы пристали к девушке? Помощи не будет, и полиции больше нет. Она уже не коп. Отстаньте от нее.
Уэнди рассвирепела, но прежде чем она успела что-то сказать, в дымной мгле раздались отголоски выстрелов. Все, вздрогнув, повернулись на шум. Еще минуту назад они угрожали ей, а на самом деле они были напуганы и измотаны.
- Вам нужно туда, офицер, - сказал мужчина, не сбавляя шаг. - Там пара парней на грузовике грабят людей и убивают всех, кто оказывает сопротивление. Хотите быть копом? Сделайте с этим что-нибудь.
* * *
Этан прошел за Сержантом мимо "Брэдли" и остановился, открыв от изумления рот. Машина выглядела так, будто попала под кирпичный град. Сваренная алюминиевая броня была покрыта вмятинами и царапинами. Несколько листов с боку отсутствовало.
Сержант повернулся и увидел, что Этан отстал.
- С тобой точно все в порядке?
- Мне нужно глоток воды.
- Я дам тебе воды, когда мы сделаем одно дело, окей?
- Окей.
- Энн немного перегнула палку.
- Мне все равно, - ответил Этан. Его тело будто полностью онемело. Он не чувствовал боли. Не чувствовал ничего. - Что случилось с вашим танком?
- Те листы это активно-реактивная броня, - сказал ему Сержант. Она защищает машину, взрываясь наружу при попадании в нее поражающего элемента, снижая его пробивную способность.
Что же ударило в "Брэдли" с такой силой?
- Что случилось прошлой ночью? - спросил Этан.
- Был пожар, - сказал ему Сержант. Видишь золу, оседающую на нас? Это все, что осталось от Питтсбурга - во всяком случае, к западу от Мононгахелы и Огайо.
- А что случилось с машиной?
- Врата ада открылись. Если бы мы не выбрались из дыма, нас бы здесь не было. Та тварь выбила из моей машины все дерьмо. Пошли.
Этан в изумлении покачал головой. Сержант сказал "Та тварь". Это не обычные Инфицированные, и не червь. Похоже, командир не знал, с кем сражался в темноте. Этан предположил, что у Инфекции есть и другие дети, возможно целое семейство чудовищ. Если есть нечто, способное бросить вызов американскому бронетранспортеру, человечеству, похоже, придется отказаться от своих претензий на планету.
Он часто размышлял, что же могло вызвать пандемию. Как образованный человек, он отказывался верить в сверхъестественную причину. Инфекция распространялась через вирус, но вирус не объясняет эти странные мутации. В первые дни эпидемии, ученые выдвинули предположение об утечке из лаборатории нанотехнологического оружия. Могла ли нанотехнология породить таких монстров?
Этан снова поймал себя на том, что рассматривает теорию инопланетной колонизации. Некая инопланетная раса из глубин космоса размножается по всей галактике. Вместо космических кораблей, она посылает в космос "саженцы", которые, в конечном счете, попадают на Землю и поражают ДНК местных обитателей, вызывая их мутацию и адаптируя к инопланетной экологии. Вначале эти существа слабы, потому что еще не адаптировались к экологии Земли. Они едят мертвых, но все равно голодают, потому что их пищеварительная система пока не способна принимать такую пищу. Обратив доминирующий вид против себя через Инфекцию, они зарылись в самые темные уголки заброшенных зданий, где адаптировались и размножались. Спустя время они окрепли и стали истреблять доминирующий вид, и завоеванию земли вошло в заключительную фазу. Этан понимал, что в этом есть какой-то смысл. Иначе, зачем они стремятся уничтожить наших детей?
А может, инопланетяне действительно летят к нам на кораблях, и подготавливают планету к своему прибытию, постепенно истребляя местных обитателей. Значит, человечество сражается не с инопланетянами, а с их фауной. Эти твари отвратительны, но они не злые в том смысле, что наносят вред человеку из злых побуждений. Они охотятся за людьми для пропитания. В каком-то смысле, они как миллионы голодных львов, бродящих по улицам, охотящихся и поедающих людей просто чтобы выжить.
Похоже, большая часть человечества так и не узнает, что же их убило.
Его семья нуждалась в нем больше, чем когда-либо. Он будет продолжать их искать. Потому ли он так спокоен, что тешит себя иллюзией, что они еще живы? Он не знал.
Я буду продолжать тебя искать, Мэри. Никогда не перестану искать.
Они подошли к фигуре, сидящей, прислонившись к заправочной колонке. Человек был бледен, худ, со впалыми щеками и синяками под темными глазами. Он сидел, безвольно свесив руки. Этан внезапно узнал в нем водителя - точнее, то, что от него осталось. Стрелок присел рядом с ним и попытался дать ему воды.
- Сержант сказал, - Ты сообразительный, Этан. Уверен, что ты знаешь, как ему помочь.
Даки Джонс потерял тридцать фунтов, с тех пор как Этан видел его в последний раз. Этот человек буквально увядал у него на глазах, слабо покашливая. Его дыхание было учащенное и слабое. Он бросил на Этана осмысленный взгляд, в котором читались страх и надежда. Он все еще оставался человеком.
Этан выдержал на себе этот взгляд несколько секунд, потом посмотрел на отвратительную штуку, выступающую из его бедра.