Она ощущала себя нужной и достойной. К работе она была привычна, но она не привыкла трудиться ради своего собственного будущего, ради себя. У нее был муж, и он ее любил. Она была ему нужна. Он ей так сказал.
– Ты чудная малышка, Мятка.
После семи месяцев ежедневного ухода омаровые снасти Стэна Томаса приобрели образцовый вид. Когда он смотрел на свои снасти и лодку, ему хотелось по-миллионерски потирать руки. Ему хотелось смеяться по-деспотски, когда он смотрел, как его друзья и соседи борьбой доводят себя до нищеты.
«Деритесь, деритесь, – безмолвно подзуживал он соседей, – Давайте деритесь».
Чем дольше сражались остальные, тем слабее становились. И тем лучше было бы для Стэна Томаса – к тому времени, когда он снова спустит на воду свою лодку. Он был только за то, чтобы война продолжалась, но в ноябре тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года четвертая омаровая война между Форт-Найлзом и Корн-Хейвеном подошла к концу. Омаровые войны вообще имеют тенденцию заканчиваться зимой. В ноябре многие рыбаки перестают выходить в море даже при самых лучших обстоятельствах, поскольку море почти постоянно штормит. И чем меньше на море рыбаков, тем ниже вероятность столкновений. Война могла закончиться просто из-за погодных условий. В эту пору оба острова впадали в зимнюю спячку, а когда придет весна – кто знает, может быть, к весне старые споры будут забыты. Но в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом так не случилось.
Восьмого ноября молодой человек с острова Корн-Хейвен по имени Джим Берден должен был выйти в море ловить омаров. Первым делом с утра он собирался заправить лодочный мотор топливом, но не успел он залить в бак бензин, как заметил чужие поплавки, выкрашенные отвратительной ярко-зеленой краской, подпрыгивающие среди его поплавков. Это были поплавки Поммероя с острова Форт-Найлз. Джим их сразу узнал. И он знал, кто такой Айра Поммерой. Айра Поммерой, муж Ронды, отец Вебстера, Конвея, Джона и так далее, был братом Дона Поммероя, который лежал в больнице в Рокленде и заново учился ходить. А ходить он разучился после того, как его избил Фред Берден, который был отцом Джима Бердена.
Айра Поммерой грозил Фреду Бердену и юному Джиму уже несколько месяцев, и Джиму это порядком надоело. Джим Берден поставил эти ловушки прямо у северного берега Корн-Хейвена днем раньше. Они стояли так близко от Корн-Хейвена, что Джим их даже из дома видел. Они стояли там, где ни одному добытчику омаров с Форт-Найлза делать было нечего. Для того чтобы поставить здесь свои ловушки, Айра Поммерой наверняка приплывал сюда под покровом ночи. Что могло заставить его так поступить? Неужели ему спать не хотелось?
Следует отметить, что поплавки Айры Поммероя, появившиеся на территории Джима Бердена, были фальшивыми. Они были привязаны не к ловушкам, а к кускам бетона. Согласно своему плану, Айра Поммерой не собирался забирать омаров из ловушек Джима Бердена. Согласно плану, он должен был добиться того, чтобы Джим Берден дико распсиховался. И в этом смысле план сработал. Джим, мягкохарактерный девятнадцатилетний парень, которому порядком досталось за время омаровой войны, в один момент утратил природную робость и отправился на поиски Айры Поммероя. Джим пылал гневом. Обычно он не сквернословил, но, ведя свою лодку на полной скорости по волнам, он еле слышно произносил что-то вроде: «Проклятие, проклятие, проклятие. Будь он проклят!»
Добравшись до Форт-Найлза, Джим стал искать лодку Айры Поммероя. Он не был уверен, узнает ли ее, но твердо вознамерился ее найти. Воды вокруг острова ему были более или менее знакомы, но все же он пару раз задел подводные камни. И он не слишком внимательно следил за дном и за ориентирами, которые помогли бы ему вернуться домой. Он о возвращении домой вообще не думал. Он искал любую лодку, принадлежащую кому-нибудь из рыбаков с Форт-Найлза.
Он поискал взглядом на горизонте стаи чаек, нашел и направился в ту сторону, поскольку, по его понятиям, там же должны были находиться и омаровые лодки.
Он не ошибся. Всякий раз, как только он замечал лодку, он приближался к ней и смотрел, кто на борту. Он ничего не говорил рыбакам, а они ничего не говорили ему. Они прекращали работу и смотрели на него. «Что этот малый тут делает? И что у этого малого с физиономией, господи боже! Да он весь лиловый, господи боже!»
Джим Берден не говорил ни слова. Он сразу же отплывал, продолжая поиски Айры Поммероя. Что делать, когда он его найдет, он в точности не придумал, но мысли его вертелись близко возле слова «убийство».
К несчастью для Джима Бердена, ему не пришло в голову поискать лодку Айры Поммероя в форт-найлзской гавани, где она и находилась. Спокойненько покачивалась на волнах у пристани. Айра Поммерой устроил себе выходной. Он жутко устал, поскольку всю ночь устанавливал бетонные блоки у берега Корн-Хейвена, и утром проспал до восьми. В то время когда Джим Берден бороздил воды Атлантики в поисках Айры, тот лежал в постели со своей женой Рондой, и они зачинали очередного сына.
Джим Берден зашел слишком далеко. Он ушел в открытое море дальше, чем обычно заходят омаровые лодки. Он оставил позади все поплавки. Он погнался за стаей чаек, полагая, что там найдет чью-нибудь лодку, но чайки, как только он приблизился, исчезли – растворились в небе, будто сахар в кипятке. Джим Берден сбавил ход и огляделся по сторонам. Где он находился? Вдалеке, в тумане, едва проглядывал остров Форт-Найлз – бледно-серый призрак. Гнев сменился отчаянием, да и отчаяние уже начало таять и сменилось чем-то вроде волнения.
Погода портилась. Разыгрались волны. По небу быстро плыли черные тучи. Джим понятия не имел, где находится.
– Проклятие, – сказал Джим Берден. – Будь он проклят. А потом у него кончилось горючее.
– Проклятие, – повторил он – не для красного словца.
Он попытался завести мотор, но мотор не завелся. Ни с места. А Джим и не подумал, что такое может случиться. Он напрочь забыл о том, что отплыл с Корн-Хейвена с почти пустым баком.
– О боже, – прошептал девятнадцатилетний Джим Берден.
Теперь ему стало не просто не по себе. Ему стало страшно.
Хороший он был рыбак – забыл залить в бак горючее. Ну надо же было так сглупить? Джим включил рацию. Из динамика послышалось шипение.
– Помогите, – проговорил Джим. – У меня кончился бензин.
Он даже не знал, так ли полагается звать на помощь. Он вообще мало что понимал в морском деле. В этом году он впервые начал сам выходить на лов. Несколько лет он проработал помощником у своего отца, и поэтому считал, что знает об океане все, но теперь понял, что все эти годы был просто пассажиром. Обо всем заботился его отец, а Джим применял свою грубую физическую силу на корме. Все эти годы он не обращал внимания на то, чем занят отец. И вот теперь оказался один на лодке посреди моря. Неведомо где.
– Помогите! – снова прокричал он в микрофон рации.
И вдруг вспомнил слово: – SOS! SOS!
Первым отозвался Нед Вишнелл, и Джим поморщился. Говорили, что Нед Вишнелл – лучший рыбак во всем штате Мэн. С Недом Вишнеллом такого бы никогда не случилось, и ни с кем из Вишнеллов. В глубине души Джим надеялся, что сумеет как-то все обернуть, чтобы Нед Вишнелл не понял, в чем дело.
– Это Джимми? – донесся сквозь треск помех голос Неда.
– Это «Могучий Дж.», – ответил Джим. Он решил, что взрослый мужчина на его месте назвал бы имя лодки. Но название собственной лодки его ужасно смутило. «Могучий Дж.». Он самый.
– Это Джимми? – снова спросил Нед.
– Это Джимми, – ответил Джим. – У меня горючее кончилось. Извините.
– Ты где, сынок?
– Я… а-а-а… не знаю.