Та, казалось, жаждет получить отклик от дочери, увидеть, как она радостно приветствует мать, засыпая ее вопросами о доме, прыгая, словно в каком-то телешоу о воссоединении семьи. Возможно, неделю-другую назад Сабина так и сделала бы, но теперь этот дом вызывал у нее иные чувства, и столь неожиданное появление матери… просто вывело ее из душевного равновесия. С приездом матери потребность в ней улетучилась. Это как с парнями: всю неделю думаешь о них, с нетерпением ожидая встречи, а когда встречаешься, приходишь в замешательство, не зная, надо ли тебе это. Как будто в воображении они лучше, чем в реальной жизни.
Сабина украдкой разглядывала мать, которая с каким-то потерянным видом озиралась по сторонам. Последние два месяца Сабина думала только о хорошем – Кейт с готовностью поддерживала ее и была с ней откровенна. А теперь, глядя на мать, она испытывала нечто другое. Раздражение? Ощущение, что посягают на ее свободу? Глядя на Кейт, Сабина вспоминала всю эту суету вокруг Джастина/Джеффа. Слова матери напомнили ей о том, что Кейт не в состоянии просто расслабиться и оставить ее в покое, не требовать большего, чем Сабина могла дать. «Почему ты не можешь просто успокоиться? – хотелось ей сказать матери. – Почему не скажешь просто „привет“? Почему ты всегда принуждаешь меня к чему-то и мне в конце концов приходится отталкивать тебя?» Но она, сдерживая свои чувства, продолжала стоять, грея замерзшие ноги на обогревателе.
– А-а, Кэтрин, – проговорил Кристофер, размашистым шагом входя в комнату. – Джулия сказала, что ты приехала. – Положив руку сестре на плечо, он небрежно чмокнул ее в щеку. – Как доехала? Добиралась на пароме?
– Нет, самолетом. Не смогла купить билет на более ранний рейс, – ответила Кейт, чувствуя, что пытается оправдаться.
– Да-да, слышал. Но похоже, старику немного лучше.
– Нет, не лучше, – пробубнила Сабина. – Я бываю у него почти каждый день, и ему не становится лучше.
– Так сколько ты здесь пробудешь?
Не обращая внимания на Сабину, он плюхнулся в отцовское кресло и осмотрелся по сторонам, словно ожидая Джулию или миссис X. с чайным подносом. Кейт не знала, что ответить. Хотелось сказать: «Пока он не умрет. Полагаю, мы все здесь ради этого».
– Пока не знаю, – ответила она.
– Вероятно, завтра нам придется уехать, – объявил Кристофер. – На работе нервничают, что меня нет, и, честно говоря, теперь, когда старику лучше, в нашем присутствии нет той необходимости, как несколько дней назад.
«Пока меня здесь не было», – подумала Кейт.
– Постараюсь заглядывать сюда на выходных, – продолжал он, – чтобы присматривать за ними. И убедиться, что у него в комнате тепло и все такое.
– У него все время топится камин, – вмешалась Сабина.
Кристофер как будто не замечал ее.
– Да-да, но этот старый дом ужасно сырой. Это старику не на пользу. А где же Джулия? А мама? Я думал, чай подадут ровно в полпятого.
И, словно в ответ, в дверях появилась Джой. Ее всегда непослушные волосы выбивались из-под заколок.
На рукавах темно-синего свитера были заплатки, а из-под поношенных вельветовых брюк виднелись разные носки.
– Кэтрин, привет. Как поживаешь?
Шагнув вперед, она нерешительно поцеловала дочь в щеку. Кейт, у которой слегка кружилась голова от знакомых запахов лаванды и лошадей, с некоторым изумлением заметила, как сильно постарела мать со времени их последней встречи. Ее кожа, прежде обветренная и свежая на вид, теперь казалась иссушенной солнцем и холодом, стала бледной и грубой и покрылась глубокими морщинами. Когда-то темные с проседью волосы стали сплошь седыми. Но особенно возраст Джой выдавали ее глаза. Когда-то суровые и цепкие, они ввалились, а взгляд стал рассеянным. Сама она словно уменьшилась, стала более хрупкой. И уже не заставляла Кейт трепетать.
– Хорошо доехала? Извини, я не знала, что ты здесь. Я была во дворе.
– Нормально, – ответила Кейт. – Джулия проводила меня в комнату.
– И ты повидала Сабину. Это хорошо. Хорошо… Сабина, дедушка собирался пить чай?
– Нет, он спит. – Сабина сидела на полу в окружении собак. – Могу через полчаса спросить его снова.
– Да, хорошо. А где же миссис X. с чайным подносом? – И Джой вышла из комнаты.
Кейт поглядела на то место, где стояла мать. «И это все? – подумала она. – Мы не виделись десять лет, отец умирает – и это все?»
– Она немного… не в себе с тех пор, как заболел папа, – сказал Кристофер.
– Определенно не в себе, – согласилась Джулия, которая только что пришла. – Как будто от всего этого сама заболела.
– Она в порядке, – возразила Сабина. – Просто немного рассеянная.
– Скорее забывчивая, – покачала головой Джулия. – Мне пришлось дважды говорить ей, что мы вернемся в субботу.
– Полагаю, нужно найти человека, который будет за ними присматривать. За ними обоими. – Кристофер встал и выглянул в коридор, словно проверяя, не подслушивает ли кто. – Боюсь, сами они не справятся.
– А как трудно что-то для них делать, – заметила Джулия. – Они такие упрямые.
– За ними присматривает миссис X. И есть еще эта сиделка. Им страшно не нравится, что она здесь. Никого другого они не захотят.
Кейт пристально посмотрела на дочь, удивляясь, что та защищает образ жизни бабки и деда. Кристофер переводил взгляд с Сабины на Кейт, словно обвиняя сестру в этой неожиданной дерзости. Но Кейт сейчас не отважилась бы даже на то, чтобы вступить в разговор.
Сабина заговорила громче:
– Им не нравятся чужие люди. Миссис Х. делает все и говорит, если понадобится, сделает больше. Не понимаю, почему вы просто не оставите их в покое.
– Что ж, Сабина, это замечательная мысль, но ты только познакомилась с бабушкой и дедом. А мы с Джулией помогаем им уже много лет. Полагаю, мы лучше знаем, что нужно и чего не нужно моим родителям.
– Нет, не знаете, – сердито возразила Сабина. – Вы даже их ни о чем не спрашивали. Просто приехали и взяли все в свои руки. Вы не спрашивали бабушку, нужна ли им сиделка.