И ты увидишь, как они начнут ерзать и теряться в противоречиях. "Это
неизвестная субстанция" - будет первое, что они скажут. Затем: "Этоскрытая
внутренняя сила", и наконец пробубнят о некоем духе, о котором у них нетни
малейшего представления. Спроси у них, каким образом этот дух,которыйтак
же, как их Бог,вообщенеимеетпротяженности,сумелвнедритьсявих
материальные, имеющие размеры, тела, и они ответят, что, поправдеговоря,
им сие не известно, что это тайна, что это устроил всемогущий и ловкийБог.
Вот такие, восхитительно примитивные представления имеютверующиеобэтой
скрытой или,скорее,воображаемойсубстанции,каковуюглупостьлюдская
превращает в механизм, отвечающий за все их глупые деяния.
На эту чушь у меня есть только один ответ: если душаестьсубстанция,
совершенно отличная от тела и не имеющая к нему отношения, тогда ихслияние
невозможно. Кроме того, эта душа, будучи посутисвоейотличнаоттела,
непременно должна действовать совсем другим способом, однакожемывидим,
что импульсы, воспринимаемые телом, действуют и на эту так называемуюдушу,
и упомянутые субстанции, такие разные, всегда действуютзаодно.Тыможешь
сказать, что подобная гармония составляет еще одну тайну, а я отвечу, что не
чувствую в себе никакой души, что я привыкла ощущать только свое тело -да,
у меня есть красивое тело, оно чувствует, думает, оно высказываетсуждения,
страдает, наслаждается, и все его свойства и способности-этонеизбежные
следствия его строения и организации.
Хотячеловекабсолютнонеспособенсоставитьдажемалейшего
представленияобэтойпресловутойдуше,хотядавноизвестно,чтоон
чувствует,думает,приобретаетпонятияипредставления,получает
удовольствия и страдает от боли только через посредство ощущений или органов
своего тела, он упрямо продолжает жить со своим безумием и доходит до такого
состояния, что начинает верить в бессмертие души, о которойемуничегоне
известно. Но, повторяю, даже если допуститьналичиеэтойдуши,скажина
милость, как можно отрицать ее полнуюзависимостьоттела,отрицатьтот
факт, что она неизбежно разделяет все превратности тела.Ноещеабсурднее
поверить в то, что по своей природе душа не имеет ничего общего с телом; нам
могут внушить, что она способна действовать и чувствовать безпомощитела,
словом, считают, что лишенная тела и очищенная отчувств,этавозвышенная
душа сможет жить: страдать, испытывать приятные ощущения или жестокиемуки.
И вот на таком шатком и абсурдном фундаменте строится убеждение о бессмертии
души.
Если спросить у них, почему они так жаждут веритьвбессмертиедуши,
они тут же взвоют: "Потому что в самойприродечеловеказаложеножелание
вечнойжизни".Наэтояотвечутак:"Норазвевашежеланиеесть
доказательствожелаемого?Какойжелогикеследуетчеловек,когда
осмеливается полагать, что стоит толькопожелатьчего-то,этонепременно
случится?" Мне могут возразить: "Ты нечестивица, раз лишена сладкойнадежды
на загробную жизнь и хочешь исчезнуть полностью и окончательно".
Наэтояотвечутак:"Норазвевашежеланиеесть
доказательствожелаемого?Какойжелогикеследуетчеловек,когда
осмеливается полагать, что стоит толькопожелатьчего-то,этонепременно
случится?" Мне могут возразить: "Ты нечестивица, раз лишена сладкойнадежды
на загробную жизнь и хочешь исчезнуть полностью и окончательно".Какбудто
страх исчезнуть бесследно - ведь надежда на жизнь вечную нечтоиное,как
самый низменный животный страх - охранит их от смерти.
Нет и еще раз нет, Жюльетта! - со страстным убеждением воскликнулаэта
вооруженная железной логикой женщина. - Нет,милаямоянаперсница,яне
сомневаюсь ни на йоту: когда мы умираем, мы умираем по-настоящему. Ивнутри
и снаружи - бесследно и бесповоротно. Кактолькопарки{Богинисудьбыв
греческой мифологии.} перережут тонкую нить, человеческое тело превратится в
инертную массу, неспособную осуществлять те бесчисленныедвижения,которые
все вместе составляют его жизнь. Мертвое тело уже не может перегонять кровь,
дышать, переваривать пищу, думать и изрекать мысли и просто слова;говорят,
что после смерти душа покидает тело, но сказать, чтоэтаникомуневедомая
душа служит жизненным принципом - значит, вообще ничегонесказать,кроме
того, что есть некая безвестная сила, которая может быть скрытымисточником
каких-то неуловимых движений. Нет ничего проще и естественнее, чемсчитать,
что мертвый человек - это бесчувственный и безнадежный труп,инетничего
глупее, чем верить, что человек продолжает жить после своей смерти.
Мы смеемся над наивностью народов,укоторыхестьобычайвместес
умершими хоронить запасы пищи, но развенелепееверитьвто,чтолюди,
вернее их трупы, будут питаться в могиле,чемвоображать,чтоонибудут
думать, рождать приятные или неприятные мысли,развлекаться,раскаиваться,
ощущать боль или радость, радоваться или печалиться, когда органы,служащие
для передачи и восприятия ощущений и мыслей, сгниют дотлаипревратятсяв
прах? Сказать, что души человеческие будут счастливы илинесчастливыпосле
смерти, это равносильно заявлению о том, что мертвецы смогут видетьпустыми
глазницами, слышать провалами ушных раковин, ощущатьвкус,неимеянеба,
обонять, не имея носа, осязать без пальцев. И подумать только, что этилюди
считают себя чрезвычайно умными и мудрыми!
Догма о бессмертии души предполагает, что душа есть простая субстанция,
иными словами, некий дух, но я не перестаю удивляться ивопрошать,чтоже
такое дух.
- Мне внушали, - осмелилась заметить я, - что душа - это субстанция, не
имеющая протяженности, неразложимаясубстанция,котораянеимеетничего
общего с материей.
- Если так, - тут же прервала меня моя наставница, - скажимне,каким
образом твоя душа рождается на свет, растет,набираетсясил,взрослеети
стареет, и как все это связано с развитием твоеготела?Подобномиллионам
глупцов, которые думают точно так же, ты мне ответишь, что все этосплошная
тайна, но если это тайна, тогда эти идиоты ничего в ней несмыслят,араз
ничего не смыслят, как же могут они авторитетно заявлять о том,чегонев
состоянии понять? Чтобы верить во что-то или что-тоутверждать,разве,по
меньшей мере, не надо знать, в чем заключается предмет, в который тыверишь
или который отстаиваешь? Вера в бессмертие души,равнозначнаяубеждениюв
существованиипредмета,окоторомнельзясоставитьнималейшего
представления,-этоверавнаборпустыхсловприневозможности
ассоциировать с ними какое-нибудь разумное понятие, тоестьэтопоследняя
стадия безумия и тщеславия.