- Еще пять минут, - предупреждает господин, перед которым лежат часы. -
Вперед, вперед, без скидок на усталость.
Пять минут проходят быстро,все встают, собирают фишки, обменивают их.
Кристина,оставив свои кругляшки настоле,скромнождет у двери. Дядяу
стола окликает ее:
- Ну а твои chips?*1
________________
*1 Фишки (англ.).
________________
Кристина подходит к нему в недоумении.
- Обменяй же их.
Кристина по-прежнемуничегоне понимает.Тогдадядяподводитее к
господину,который,бегловзглянувна фишки,говорит: "Двести пятьдесят
пять" - и кладет перед ней две стофранковые купюры, одну пятидесятифранковую
и тяжелый серебряный талер. Девушкарастеряннооглядывает чужиеденьги на
зеленом столе, потом с удивлением смотрит на дядю.
- Бери же, бери, - чуть ли не сердито говорит он, - ведьто твоя доля!
А теперь пошли, не то опоздаем.
Кристина испуганно зажимает в непослушных пальцах купюрыисеребряную
монету. Онавсеещене верит.И, придяк себевномер, снова иснова
разглядывает как с неба свалившиеся радужныепрямоугольныебумажки. Двести
пятьдесятпятьфранков - это (онабыстропересчитывает) примернотриста
пятьдесятшиллингов; четыре месяца, треть года,ейнадоработать,чтобы
набралась такая огромная сумма,каждый деньторчать в конторе с восьмидо
двенадцати исдвух дошести, а здесь никакого труда,десять минут-и
деньги вкармане.Неужелиэтоправда,и справедливо ли? Непостижимо! Но
банкноты действительно хрустят в ееруках,они настоящие и принадлежат ей,
так сказал дядя, ей, ее новому "я",этому непонятному другому "я".Столько
денегсразувеераспоряженииеще небывало.Чуть дрожа, со смешанным
чувством -ибоязнои приятно, -она прячет шуршащиебумажки в чемодан,
словнокраденные.Ибосовестьее не может постигнуть того, чтоэта уйма
сомнительныхденег,техсамыхденег,которыеонадомаспедантичной
бережливостью откладываетпогрошам, монетку за монеткой,достается здесь
какбыдуновениемветерка.Страх,будтоонасовершиласвятотатство,
тревожным ознобом пронизывает все еесуществодо самых глубин подсознания,
что-товнеймучительно ищетобъяснения,новременина это нет,пора
одеваться, выбратьплатье, одно из трех роскошных,и сноватуда,взал,
опьянятьсяновымичувствами,переживаниями,сголовойокунутьсяв
жгуче-сладостный поток расточительства.
Бывает,что вфамилии заключенатаинственнаясилапревращения;на
первыхпорахонакажетсяслучайной инеобязывающей,подобнокольцу,
надетому на палец, но, прежде чем сознание обнаружит ее магическое действие,
онаврезается в кожу и срастается с духовной сущностьючеловека,влияя на
его судьбу.
Поначалу Кристина отзываетсяна своюновую фамилию соскрытым
озорством ("Еслибы вы знали,ктоя!Нет,не узнаете!").Онаносит ее
легкомысленно, как маскунакарнавале.Новскоре,забыв онеумышленном
обмане, она какбыобманывает самоесебя и становитсятой,закогоее
принимают. Если в первыйдень она еще испытывала неловкость, прослыв непо
своейволе богачкой с аристократической фамилией, а на другой день этоуже
тешило еесамолюбие, то на третий и четвертыйвсе воспринималось как нечто
само собой разумеющееся.Когда кто-то спросил,как ее имя, ейпоказалось,
чтоКристина(домаеезвалиКристль) не очень созвучнозаимствованному
титулу, и она не без нахальства ответила: "Кристиана". И вот отныне за всеми
столиками,вовсемотелеееназываютКристианойфонБоолен;такее
представляют, так с ней здороваются, онапривыкла к новому имении фамилии
без сопротивления, как привыкла к светлой просторной комнате сполированной
мебелью, к роскоши и легкой жизньв отеле, к вполнеестественномуналичию
денег ико всему,сложенномуиз разнообразных цветков,дурманящемубукету
соблазнов. Если бысейчаскто-нибудь вдруг назвалее "фройляйн Хофленер",
онавздрогнулабы каксомнамбулаирухнуласвершинысвоейиллюзии,
настолькоона сжилась с новой фамилией и уверовала,что она теперь другая,
уже не та, прежняя.
Но разве она действительно не стала другой за эти несколько дней, разве
высокогорный воздухнеочистил,аразнообразноеи обильноепитаниене
обогатилоеекровь новыми,здоровымиклетками? Бесспорно, Кристианафон
Боолен выглядит иначе, она моложе, свежее, чем еесестраЗолушка, почтарка
Хофленер, и вряд ли похожа теперь на нее.Бледная, почти пепельного оттенка
кожасделалась под горнымсолнцем смуглой,посадка головыгорделивой,в
новых нарядах изменилась и походка, движения стали мягчеи женственнее, шаг
свободней,всяосанкаисполниласьчувствасобственногодостоинства.
Постоянныепрогулкиналоне природыпоразительноосвежилитело,танцы
сделали егогибким,ивототкрылсяисточник сил; внезапноепробуждение
молодости, когда пылко бьется сердце, вздымается грудь, и в тебе все бродит,
бурлит, пенится,и ты беспрестанно стремишься испытать себя, вкушаяеще не
изведанную, могучуюрадость жизни. Сидетьнаместе, запокойным занятием
Кристина уже не может, ей все время хочется куда-то выезжать, резвиться, она
вихремноситсяпокомнатам,всегдачем-тоувлеченная,подстегиваемая
любопытством,то там, тоздесь, тов дверь,то издверей,товниз, то
наверх,иполестницеона никогдане ходитшагом,аскачет через две
ступеньки,словно боитсячто-то упустить, куда-то не поспеть. Ееруки все
времяжаждут ккому-тоиликчему-то прикоснуться,таксильнавней
потребность поиграть,приласкать, поблагодарить: поройона даже одергивает
себя, чтобы невзначай не вскрикнуть или не расхохотаться.