Тот фальшивит, и Хеллман требует, чтобы тот двадцать раз подпрыгнул. Когда тот заканчивает, Хеллман добавляет:
«А теперь еще десять раз, лично для меня. И чтобы на этот раз эта штука не звенела».
Но нельзя прыгать так, чтобы цепь на ногах не зазвенела, и этот приказ выполнить невозможно. Кажется, охранники начинают получать удовольствие, отдавая приказы и вынуждая заключенных подчиняться.
Заключенные произносят свои номера нараспев, и это действительно забавно. Но два охранника все равно недовольны.
«В этом нет ничего забавного, – говорят они. – Это ужасно, это очень, очень плохо».
«Теперь еще раз, – продолжает Хеллман. – Я хочу, чтобы вы пели, и я хочу, чтобы это звучало приятно ».
Заключенным, одному за другим, приказывают отжиматься от пола, потому что они поют слишком медленно или слишком вяло.
В сопровождении начальника тюрьмы входит новый охранник, Барден. Энергичный дуэт Хеллмана и Лендри немедленно приказывает заключенным повторить свои идентификационные номера, а не только рассчитаться от одного до девяти, как они это делали раньше. Конечно, с точки зрения поддержания порядка это не имеет никакого смысла. Теперь Хеллман настаивает, чтобы заключенные не смотрели на свои номера, когда их произносят, потому что уже должны были их запомнить. Если кто‑то произносит свой номер неправильно, наказание ждет всех: дюжина отжиманий от пола. Все еще конкурируя с Лендри за первое место в иерархии охранников, Хеллман становится все более жестким: «Мне не нравится, что вы произносите номер, когда опускаетесь к полу.Я хочу, чтобы вы это делали, когда поднимаетесь.Эй, № 5486, еще десять отжиманий, лично для меня». Заключенные послушно и все быстрее выполняют приказы. Но это только подстегивает охранников. Начинаются новые требования.
Хеллман: «Неплохо. Но почему вы не поете? Вы, ребята, плохо поете, мне не нравится».
Лендри: «Не думаю, что они поют как надо. Пойте как следует, это должно быть приятно для уха».
Заключенные № 819 и № 5486 продолжают развлекаться, но, как ни странно, подчиняются всем требованиям охранников.
Новый охранник, Барден, входит в роль еще быстрее других, но он не проходил инструктажа, и ему остается только наблюдать за действиями товарищей.
«О, это было неплохо! Теперь вы сделаете это так, как нравится мне. № 3401, иди‑ка сюда и исполни нам соло. Какой твой номер?»
Бардену удается перещеголять двух других охранников. Он подходит к заключенным и вытаскивает их из строя, заставляя исполнять соло перед остальными.
Выбор падает на заключенного Стью‑819. Его заставляют повторять одну и ту же мелодию снова и снова. Но его исполнение никак не устраивает охранников. Они пересмеиваются между собой: «Определенно, он не умеет петь!» – «Точно, совсем не умеет». – «Еще десять раз».
Хеллман оценил первые шаги Бардена в роли охранника, но не готов уступить лидерство – ни ему, ни Лендри. Он просит заключенных произнести номер того, кто стоит рядом. Если он не может этого сделать (а большинство не может) следуют новые отжимания от пола. «№ 5486, ты, кажется, устал. Ты что, ни на что не способен? Давай, еще пять раз».
Хеллман придумал новый творческий план, как сделать так, чтобы Джерри‑5486 навсегда запомнил свой номер: «Сначала пятьотжиманий, потом четырепрыжка, потом восемьотжиманий и шестьпрыжков. Так ты точно запомнишь свой номер, заключенный 5486».
Он придумывает все более изощренные наказания. На наших глазах рождается злой гений.
Лендри уходит в дальний конец двора, очевидно уступая лидерство Хеллману. Увидев это, Барден подходит ближе, занимая его место. Но он не конкурирует с Хеллманом. Он поддерживает его, комментируя или уточняя его команды.
Он поддерживает его, комментируя или уточняя его команды. Тем не менее Лендри участвует в спектакле. Он подходит ближе и требует еще одной переклички. Неудовлетворенный последней попыткой, он приказывает девяти усталым заключенным рассчитаться на первый‑второй, затем на первый‑третий и так далее. Очевидно, он не так креативен, как Хеллман, но вполне способен с ним конкурировать. № 5486 сбит с толку и продолжает отжиматься.
Вмешивается Хеллман: «Я хочу, чтобы вы рассчитались на первый‑седьмой, но я знаю, что у вас на это не хватит мозгов, так что идите и принесите свои одеяла».
Лендри пытается продолжить: «Подождите, подождите, мы еще не закончили. Руки на стену».
Но Хеллман не уступает лидерство. В самой уверенной манере он игнорирует последние слова Лендри и приказывает заключенным взять простыни и одеяла, застелить кровати и оставаться в камерах до следующего приказа. Хеллман, взявший на себя ответственность за хранение ключей, запирает камеры.
Первые признаки бунта
В конце смены, покидая двор, Хеллман кричит заключенным:
«Эй, господа, вам понравилась перекличка?»
«Нет, сэр!»
«Кто это сказал?»
Заключенный № 8612 говорит, что это он. И добавляет, что родители научили его не лгать. Все три охранника мчатся во вторую камеру, хватают № 8612, при этом он поднимает вверх сжатый кулак, как делают диссиденты‑радикалы, и кричит: «Вся власть народу!» Его тащат в карцер – ему выпала честь быть его первым обитателем. Охранники демонстрируют, какой принцип их объединяет: они не потерпят инакомыслия. Лендри повторяет вопрос Хеллмана:
«Эй, вам понравилась перекличка?»
«Да, сэр», – бормочут заключенные.
«Да, сэр что?»
«Да, сэр, господин надзиратель».
«Уже лучше».
Больше никто не рискует открыто бросить вызов авторитету охранников, и трое кабальеро шествуют по коридору друг за другом, словно на военном параде. Прежде чем зайти в комнату охранников, Хеллман заглядывает во вторую камеру и напоминает ее обитателям: «Я хочу, чтобы эти кровати были заправлены по‑настоящему ровно». Заключенный № 5486 позже сказал, что когда № 8612 отвели в карцер, он почувствовал себя очень подавленным. А еще испытывал чувство вины из‑за того, что не вмешался. Но он нашел рациональное объяснение своему поведению: он не хотел жертвовать своим комфортом или тоже оказаться в карцере, ведь «это всего лишь эксперимент» [29] .
Прежде чем в 22.00 будет выключен свет, заключенным разрешают последний раз сходить в туалет. Для этого нужно разрешение, и по одному или по двое им завязывают глаза и ведут в туалет, – через входную дверь в тюрьму и далее кружным путем по коридору, а потом через шумную котельную, чтобы они не понимали, где находятся. Позже эта громоздкая процедура будет упрощена, и заключенных станут водить в туалет всех вместе. Иногда, чтобы еще больше сбить их с толку, их будут возить туда на лифте.
Сначала заключенный Том‑2093 говорит, что ему нужно больше времени, потому что он стесняется и не может помочиться. Охранники отказывают, но другие заключенные объединяются, проявляют настойчивость, и № 2093 дают еще несколько минут. «Нам нужно было настоять на том, что у нас есть определенные потребности», – дерзко заявил потом заключенный № 5486 [30] . Такие небольшие инциденты, накапливаясь, могут дать заключенным новую коллективную идентичность, показать, что они – не просто группа случайных людей, пытающихся выжить в одиночку. Мятежник Дуг‑8612 считает, что охранники просто играют роли, что их поведение – только шутка, но они «переигрывают». Он намерен продолжать попытки организовать заключенных, чтобы отвоевать себе хоть какую‑то власть.