- Слава-то не про нас, а про тебя идет. А на всякий роток не накинешь платок. Говорят, что ты с нечистым дружбу водишь, коли никто с тобой совладать не может.
-Ну и что, мало ли что темный народ болтает!
-Так и тот Чириков о твоей славе слышал и теперь как осиновый лист трясется. Вот и пусть у него рука с пистолетом дрожит, авось промажет!
-Не похоже, что такой затрясется - такое наглое мурло! На труса он, по-моему, не похож. Даже драться полез. Ну, что там с завтраком копаются, - перевел я разговор с неприятной темы, - уже десять минут восьмого!
-Сейчас потороплю стряпуху, - пообещал Иван, надевая шапку. - Ты без меня ешь, мы уже позавтракамши, а я пока пойду, пистолеты заряжу и кремни проверю.
Иван ушел, а я, пока не принесли еду, успел умыться и почистил зубы. Зубная паста у меня давно кончилась, теперь я пользовался толченым мелом. Черный зубной порошок, состоящий из древесного угля и толченых устричных раковин, который был здесь в ходу, мне не нравился. Наконец кухонный мальчик принес завтрак. В доме оброчного крепостного крестьянина Котомкина, державшего в уездном городе Троицке портняжную мастерскую, дворянских разносолов не готовили, но кормили вкусно и сытно. Несмотря на похмелье, я с удовольствием съел кусок теплого пирога с рыбой, пирожки с капустой и картофелем (день был постный - потому скоромного не подавали), и запил всё это кислым клюквенным киселем. На еду у меня ушло минут пятнадцать и еще осталось время выкурить последнюю трубку. В Троицке, маленьком заштатном городке, всё было рядом, в том числе место за городской околицей, где происходили редкие в провинциальной жизни поединки. Мне уже однажды пришлось драться на дуэли с подосланными бретерами, так что просчитать, сколько требуется времени на дорогу, случай был. Неспешным шагом, через огороды и пустырь, идти нужно было минут пятнадцать. Мы с Иваном вышли без двадцати восемь и немного раньше времени подошли к условленному месту.
Противники, Чириков и его секундант небольшого роста помещик с большими носом и усами, были уже на месте и стояли к нам спиной, глядя на дорогу. Мой же секундант, поручик лейб-гвардии егерского полка Антон Иванович Крылов нервно прогуливался по поляне и, увидев нас, удивился:
-Вы почему без экипажа?
-Зачем он, я рядом живу.
-А если тебя ранят?
-Если да кабы, - небрежно ответил я.
Антон Иванович, тоже с похмелья, был мрачно настроен и шутливого тона не поддержал.
-Если этот ферт тебя убьет, я его сам вызову, - сообщил он. - Не нравится мне ваша дуэль, ты всё-таки штафирка, а Чириков хоть и пехотный, но боевой офицер.
Назвать «фертом» крупного с суровым лицом отставного полковника было большой натяжкой.
-Господин, как там тебя, - пробормотал поручик, забыв фамилию секунданта. - Господин секундант, пора начинать!
Противники оглянулись в нашу сторону, и лица их вытянулись: видимо, не ожидали такого неуважительного к себе отношения - когда участник дуэли буднично пришел на поединок пешком. У Чирикова под глазом был фонарь и разбиты губы. Смотрел он форменным зверем и не потрудился ответить на мой легкий поклон.
Антон Иванович сошелся с секундантом посередине поляны, и они начали обговаривать детали поединка. Мы с Иваном стояли на своей стороне и обсуждали Чирикова.
-Кажись тот самый и есть, из 11 Псковского, только мордой и постарел, бакенбард отпустил. Ишь как смотрит-то зверем, сожрать готов. Бей его, ваше благородие, не сомневайся, его даже Суворов-Рымнинский за зверства над солдатами и пленными турками корил.
Бей его, ваше благородие, не сомневайся, его даже Суворов-Рымнинский за зверства над солдатами и пленными турками корил. Пустой человек.
-Чего это они тянут? - спросил я, наблюдая за оживленным разговором секундантов.
-Мало ли чего, - ответил на мой риторический вопрос солдат, - Антону Иванычу след твой интерес блюсти, ты всё-таки его потомок!
-Пойди, послушай, о чем они там спорят, - попросил я.
-Это можно, - согласился Иван и подошел к секундантам.
Чириков, между тем, попугав меня горящим взором, отвернулся и рассматривал старинный острог, где я, столкнувшись с сектой сатанистов, чуть не погиб и, кстати, спас беглого солдата Ивана, который теперь для конспирации изображал моего слугу.
Послушав разговор секундантов, солдат вернулся ко мне:
-Батальонный не хочет сюртук снимать, а наше их благородие одетым драться не допускает. Секундат ихний говорит, что полковник свежести боятся, а какая нынче свежесть - теплынь!
-Какая разница, - удивился я, - пусть в сюртуке стреляется.
-Видать, есть разница. Может, он под него панцирь надел! Скверный человек батальонный, может и на военную хитрость пойти.
-Разве на дуэли такое возможно? - поразился я. - Он же честь потеряет!
-Можно потерять то, что есть, а чего нет, не потеряешь, - сделал неожиданный для меня философский вывод солдат.
-Это понятно, но если такое узнают, он сделается изгоем, его ни в один приличный дом не пустят.
Иван хотел что-то ответить, но не успел. Секунданты окончили переговоры и разошлись.
-Сюртук Чириков не хочет снимать, - возмущенно сообщил Антон Иванович, - зябко ему, видите ли!
-Думаешь, панцирь надел?
-Не знаю, что он там надел, но со вчерашнего вечера почему-то потолстеть изволил.
-А какие условия дуэли? Я вчера был немного того, не в себе, не запомнил, - спросил я.
-С десяти шагов от барьера. Я бы с таким выродком через платок стрелялся! Ладно, пойду, они, кажется, до чего-то договорились.
Секунданты вновь сошлись, но в этот раз разговор был краток.
Антон Иванович вернулся, обескуражено качая головой:
-Господин Чириков признает, что вчера погорячился и согласен принести тебе свои извинения! Что ты на это скажешь?
-Что значит, погорячился? - удивился я. - Он назвал меня лжецом!
-А ты набил ему морду, - усмехнулся поручик. - Будешь принимать извинения? Если не захочешь стреляться, то я сам его вызову! Не нравится мне этот детоубийца!
-Конечно, буду, из-за этой дурацкой дуэли мы сегодня не уехали! Да и девочку жалко, он ее непременно изведет.
-Вот и ладно, а то моду взяли с битой мордой извинения просить! Хотя, чего с него взять, коли чести нет - пехота!
Антон Иванович вновь подошел к секунданту Чирикова, и они опять принялись о чем-то спорить. Наконец дело сдвинулось с мертвой точки. Поручик воткнул в землю палаш и начал мерить шаги. Чириков по-прежнему не поворачивался в нашу сторону и делал вид, что внимательно рассматривает бревенчатый замок.
-Оробел, видать, батальонный, - удовлетворенно заметил Иван, - под пулей стоять это тебе не солдатам рыла чистить!
Отсчитав десять шагов, секунданты воткнули в землю вторую саблю.