Майор «Вихрь» - Юлиан Семенов 4 стр.


Когда два саженца принялисьи

бурно пошли вверх ивширь,отец,возвращаясьдомой,останавливалсяи

здоровался с деревьями, как с людьми, осторожно пожимая двумя пальцамиих

большие листья. Если кто-тозамечалэто,отецделалвид,чтощупает

листья, аеслирядомникогонебыло,онподолгу,тихоиласково,

разговаривал с деревьями. То дерево, которое было шире и ниже, считалось у

него женщиной, а длинное, чуть заваленное на один бок-мужчиной.Вихрь

несколько раз слышал, как отец шепталсясдеревьями,спрашивалихпро

жизнь, жаловался на свою и внимал подолгу, что они емуотвечали-шумом

листвы своей.

Воспоминания не мешали Вихрю думать: то,чтоонвспоминал,медленно

проплывало у него перед глазами, становясь некоей зримой связью с домом, с

тем, что отныне стало прошлым. А думал он сейчас о настоящем, отом,что

случилось этой ночью с товарищами. - Он перебирал все возможные варианты -

худшие сначала, а потом, постепенно, самые благоприятныедлячленовего

группы.

"Видимо, нас разбросал ветер, - думал Вихрь. - Стрельбуядолженбыл

услыхать,потомучтоветербылнаменя,аонипрыгалипервыми,

следовательно, они приземлились в том направлении, откуданалеталветер.

Вихрь, - усмехнулся он, - налетал вихрь... Глупая кличка, просто наманер

Айвенго,правослово...НадобыловзятькличкуВетер-хотьбез

претензий".

Он остановился - толчком - и замер.Впередиасфальтбылперегорожен

двумярядамиколючейпроволоки,подходившейвплотнуюкполосатому

пограничному шлагбауму. Вдоль шлагбаума ходил немецкий часовой. Наопушке

леса темнела сторожевая будка. Из трубы валил синий дым - клубами, ластясь

к земле: видимо, печку только-только растопили.

Несколько мгновений Вихрь стоял, чувствуя,каквсетелоегосводит

тяжелое, постепенно пробуждающеесянапряжение.Потомонсталмедленно

приседать. Он знал лес. Еще мальчишкой онпонял,чтонетничегоболее

заметного в лесу, как резкое движение. Зверь бежитчерезчащобу,иего

видно, но вот он замер - и исчез, до тех пор исчез, пока снованевыдаст

себя движением.

Вихрь лег на землю, полежал таксминуту,апотомсталпотихоньку

отползать в лес. Он забрался в чащобу,повернулсянаспину,закурили

долго смотрел на причудливое переплетение черных веток над головой.

"Видимо, я вышел к границе рейха с генерал-губернаторством, сПольшей.

Иначе-откудаграница?По-видимому,мывыбросилисьмногозападнее

Кракова, значит, патрулей здесь до черта. Хреново!"

Вихрь достал карту, расстелил ее на траве и, подперев голову кулакомс

зажатой в нем папиросой, стал водить ногтем мизинца по шоссейнымдорогам,

ведшим из Кракова: одна на восток, другая в Закопане, третьявСилс-зию,

четвертая на Варшаву.

"Точно. Это дорога на Силезию. В километре отсюда - территория третьего

рейха, мать его так.

"Точно. Это дорога на Силезию. В километре отсюда - территория третьего

рейха, мать его так... Надо назад. Километров семьдесят, не меньше".

Вихрь достал из кармана плитку шоколада и лениво сжевалее.Выпилиз

фляги немного студеной воды и стал отползать еще дальшевчащобу,тои

дело замирая и вслушиваясь в утреннюю ломкую, влажную тишину.

(Вихрь верно определил, что переднимграница.Онтакжесовершенно

правильно предположил, что здесь больше, чем вкаком-либодругомместе,

патрулей. Но Вихрьнемогзнать,чтовчераихсамолетбылзасечен

пеленгаторными установками. Более того, было точно запеленгованодажето

место, где "Дуглас" лег на обратный курс. Поэтому шеф краковскогогестапо

далуказаниеначальникуотдела111-Апрочесатьлесаврайонетех

квадратов,где,предположительно,былсброшенгрузилипарашютисты

красных.)

Вихрь шел по лесной дороге. Она то поднималась на взгорья,тоуходила

вниз, в темные и холодные лощины. В лесу было гулко итихо,дорогабыла

неезженая, но тем не менее отменно хорошая, тугая,неразбитаядождями.

Вихрь прикинул, что если он пойдет таким шагомчерезлес,тозавтрак

вечеру будет совсем неподалеку от Рыбны и Злобнува. Он решил не заходить в

села, хотя по-польски говорил довольно сносно.

"Не стоит, - решил он, - а то еще наслежу. Здешнюю обстановку ятолком

не знаю. Лучше проплутать лишние десять километров. Так или иначе,компас

выручит".

Выходя на поляны, он, такжекакинагранице,замирал,медленно

опускался на землю и только потом обходил поляну. Один раз он долгостоял

на опушке молодого березняка и слушал, как глухогуделипчелы.Ондаже

ощутил во рту медленный, откуда-то изнутри, липовый вкус первого,жидкого

светлого меда.

К вечеру он почувствовал тяжелую усталость. Онусталнеоттого,что

прошел более сорока километров. Он усталоттого,чтошелчерезлес-

настороженный, молчаливый; каждый ствол - враг, каждаяполяна-облава,

каждая река - колючая проволока.

"Сволочь, - устало думал Вихрь об этом тихом лесе, - растетсебе-и

плевал семь раз навойну.Дажемакушек,срезанныхснарядами,нет.И

выгоревших секаторов тоже. Горелый лес жалко. Попал в людскую перепалкуи

страдает ни за что ни про что. А этот-благополучный,тихий,пчелиный

лес, мне его совсем не жаль".

Когда стало темно, Вихрь сошел с лесной дороги идвинулсяпомокрому

мягкому мху куда-то вниз, туда, где шумела река. Он решил тамзаночевать.

Чем ниже он спускался, тем труднее былоидти:начиналосьболото.Вихрь

решил посветить вокруг фонариком, но потом подумал, чтоделатьэтогоне

стоит, свет в лесу издалека виден, всякое может случиться.

Он начал подниматься обратно - вверх к дороге, упал,промочилколени,

рассердился, потому что завтра рассчитывал войти в Рыбны, а входить в село

в измазанных брюкахнеразумно:сразувидно,чтоизлесу.

Назад Дальше