– Сундуков для приданого, – отвечает РТ. – Кажется, в ее семье принято передавать их из поколения в поколение. Судя по тому, сколько их накопилось, традиция очень старая.
– Уже познакомился с ее родными?
– Пока нет, – отвечает РТ. – Но в следующие выходные едем в гости к ее родителям. Вся семья живет коммуной где-то неподалеку от Норт-Бей.
– Коммуной? – вскидываю брови я. – Как хиппи или сектанты?
РТ смущенно переминается с ноги на ногу.
– Просто отец Шевонн считает, что нужно жить ближе к природе. Ни телефона, ни Интернета, ни кредитных карт. Ну, ты понял.
– Понял. Обычно про тех, кто заманивает людей в такие вот коммуны, потом появляются огромные заголовки на сайте CNN.
– Да никакие они не сектанты! И не хиппи! – отмахивается РТ. – Во всяком случае, думаю, что нет. Шевонн ведь нормальная, адекватная девушка. Значит, и с ее родными тоже все в порядке.
Предпочитаю воздержаться от комментариев. Тут наш разговор прерывает Ленни.
– Чуваки, вы куда пропали?! – орет он, врываясь на кухню. – Такое чувство, что со вчерашнего дня пиво ждем. Костас грозится снова снять штаны. Надо его отвлечь, и срочно.
– Извини, – спохватывается РТ и протягивает Ленни бутылки. – Ладно, пошли смотреть фильм.
– Кстати, что мы сегодня смотрим? – интересуюсь я. – "Избавление"?
– Прямо блещешь остроумием, – фыркает РТ. – Вообще-то сегодня буду показывать "Бойцовский клуб".
– Прекрасный выбор, – одобряю я. – Правда, необычный для парня, который только что сделал предложение любимой девушке.
– Почему? – пожимает плечами РТ. – Думаешь, у меня такое же психическое расстройство, как у главного героя, – я решил, будто сделал предложение Шевонн, а потом оказалось, что это было во сне?
– Нет. Если с кем-то из вас двоих и может приключиться такой конфуз, то исключительно с Шевонн.
Направляемся обратно в редакцию и усаживаемся смотреть фильм, но сосредоточиться на проблемах Эдварда Нортона никак не получается. Мой агент сегодня оставил сообщение на автоответчике. Предложил встретиться в понедельник, чтобы обсудить мою новую книгу. Пробовал перезвонить, но в офисе сказали, что до конца дня его на рабочем месте не будет.
Интуиция подсказывает, что встреча предстоит не из приятных.
Глава 15
Всегда считал себя в неоплатном долгу у Бенни Ельчина. Ростом он с высокого баскетболиста и при этом тощий, как швабра. Темно-русые волосы с золотистым отливом всегда зачесывает назад. Надо сказать, они у него довольно длинные. Если идти позади него по улице, можно решить, что перед тобой вуки из "Звездных войн", зачем-то нарядившийся в деловой костюм в тонкую полоску.
Бенни согласился представлять мои интересы, когда обо мне еще никто не слышал и писательский опыт у меня отсутствовал как таковой. Только благодаря помощи Бенни мою первую книгу удалось опубликовать. Именно он предложил ее издательству, которое взяло на себя риск напечатать мою первую пробу пера. Конечно, после этого дела пошли отнюдь не так бодро, но первое впечатление от головокружительных успехов, которых сумел добиться для меня Бенни, заставляет закрыть глаза на все остальное.
– Здорово! – приветствует меня мой литературный агент, вставая с кресла и огибая стеклянный рабочий стол.
Пожимаем друг другу руки. Кстати, стол у Бенни такой интересный, что от него просто глаз не оторвать. Во-первых, он полностью прозрачный – даже ящики сделаны из стекла, благодаря чему любой, кто входит в кабинет, может любоваться их содержимым. Бенни настолько привык к этому обстоятельству, что совершенно не обращает на него внимания. Вот почему он хранит у себя в столе вещи, которые могут сильно смутить случайного посетителя. Например, огромные склянки с таблетками, живых змей и огнестрельное оружие. В свободное время Бенни занимается стрельбой по мишеням. Откуда взялись змеи, не знаю. Когда спросил, где Бенни раздобыл этот замечательный предмет мебели, агент ответил, что стол вывалился из кузова грузовика в Маркеме и никто этого не заметил. А когда поинтересовался, зачем Бенни стеклянный стол, он ответил, что с порога хочет продемонстрировать клиентам: ему скрывать нечего. Потом хлопнул меня по плечу и предложил выпить двойного бурбона, который незамедлительно достал из верхнего ящика стола. Было это в половине десятого утра.
Больше ничего про Бенни не знаю. Фотографии членов семьи он в кабинете не держит, но как-то упоминал, что его двоюродный брат работает на нефтяной вышке в Альберте. Чем занимался сам Бенни до того, как стал литературным агентом, я тоже не в курсе. Люблю фантазировать, что Бенни направили сюда по программе защиты свидетелей после того, как он сдал криминального босса в Монреале. Но такого оригинального типа, как Бенни, спрятать проблематично.
– Выпить хочешь? – предлагает он, не успеваю я сесть. – Надеюсь, что нет. Кроме кофейных зерен, ничего не осталось. До тебя Этвуд приходила, вылакала весь мой лучший виски. По ней не скажешь, но эта баба в два горла хлещет.
Вежливо смеюсь. Скорее всего, Бенни просто шутит, но, если он действительно представляет лауреата Букеровской премии Маргарет Этвуд, тоже удивляться не стану.
– Спасибо, воздержусь.
– Уверен? – спрашивает Бенни. – Если хочешь, могу послать секретаря в "Старбакс" за кофемолкой. Или как там эта штука называется?
Бенни постоянно меняет смазливых молодых секретарей мужского пола. Практически на сто процентов уверен, что он гей, однако в открытую спрашивать о его сексуальной ориентации не решаюсь – так же как сам Бенни не решается в открытую о ней говорить. Поэтому данный вопрос так и остается загадкой. Когда бы ни пришел к Бенни в офис, единственная обязанность, которую исполняют его секретари, – сидят за столом и приветливо улыбаются. Поэтому так и тянет отправить одного из них за кофемолкой. Пусть для разнообразия займутся хоть чем-то полезным. С другой стороны, встречу затягивать совсем не хочется.
– Спасибо, не надо.
– Как скажешь. – Бенни складывает пальцы домиком. – Что ж, тогда приступим к делу. Мне тут на днях звонил Кэмпбелл из хорошо известного нам обоим издательства "Дамокл".
– И что?
– Твоя новая книга им… не очень понравилась.
Именно такого ответа я и ожидал. Тем не менее собственная проницательность меня отнюдь не обрадовала.
– Да?..
Бенни поворачивается в кресле и глядит в окно. Это его привычка – сообщать плохие новости под углом девяносто градусов по отношению к собеседнику.
– Видишь ли, издательство все-таки рассчитывало на что-то вроде твоего первого романа. Сам понимаешь – похожий стиль, похожий сюжет… В общем, еще одна вариация на предложенную тему. А твои следующие две книги оказались слишком… как бы это сказать… В общем, бедняги не знали, что с ними делать.
– Я так и понял.
– Позволь дать профессиональный совет, – продолжает Бенни. – Ты бренд, вот и думай о себе как о бренде. В "Макдоналдс" ведь не начинают ни с того ни с сего подавать гостям стейки? А попробовали бы, сразу в трубу вылетели. Точно так же "Пер Сэ" не включают в меню гамбургеры и картошку фри. А все почему? Потому что клиенты ждут совсем другого.
– Клиенты? – переспрашиваю я. – Знаешь, кто считал своих читателей клиентами? Микки Спиллейн. Вот почему у него получались такие непритязательные романчики – лишь бы публике нравилось.
– Да, – кивает Бенни. – И знаешь, сколько книг он благодаря этому продал? Все самые успешные писатели придумывают формулу, а потом в точности ей следуют. Графтон, Гришэм, Паттерсон, Эванович… Да взять хотя бы Агату Кристи! За столько лет ни разу от первоначального стиля не отошла и продала больше миллиарда экземпляров. Больше миллиарда! Вдумайся в цифру. Старушка по богатству королеву обогнала. Причем совершенно заслуженно. В нашем деле наивность и идеализм – непозволительная роскошь. Речь о твоей карьере.
– О карьере?..
– Не подумай, будто собираюсь обращаться с тобой как с пушечным мясом, – продолжает Бенни. – Просто искренне желаю, чтобы ты, парень, добился успеха. В конце концов, это ведь я тебя открыл. Вот и не хочется, чтобы мое открытие снова "закрыли".
– Будь другом, помоги от них отделаться, – прошу я.
– От кого – от них? – удивленно уточняет Бенни.
– От "Дамокла", – поясняю я. – Не хочу больше иметь с ними никаких дел. По условиям, я должен был предоставить рукописи трех книг. Я написал четыре. Не хотят печатать, не надо. Это не моя проблема. А еще хочу снова получить возможность распоряжаться первой книгой по своему усмотрению.
– Экий ты быстрый! – восклицает Бенни, снова развернувшись ко мне всем корпусом. – Придержи коней!
– Кони, про которых ты говоришь, разбежались еще пять лет назад. А теперь я просто очень зол.
– Вот что я тебе скажу, – подается вперед Бенни. Сквозь прозрачную столешницу вижу, как он постукивает по полу ногой. – Может, мне и удастся их уговорить, чтобы слезли с тебя и перестали требовать новых книг. Вот только право распоряжаться первым романом "Дамокл" тебе нипочем не вернет. Сам подумай: съемки экранизации на носу! Да они мне прямо в лицо рассмеются, если про такое заикнусь.
– Эту жертву я готов принять, – отвечаю я. – Верни мне права на книгу. Любой ценой.
– Издеваешься? – отмахивается Бенни. – Хоть представляешь, сколько они теперь стоят? Просто книга и книга, по которой собираются снимать фильм, – две совершенно разные вещи. С таким же успехом можно попробовать выкупить Лионеля Месси из "Барселоны". Даже если издательство каким-то чудом согласится, у тебя просто не хватит денег. – Бенни встает и выходит из-за стола. Зачем, не понимаю. Что такого он хочет показать, чего я не видел через стеклянную столешницу? – Возьми себя в руки и рассуждай здраво. Твою книгу собираются экранизировать. Это отличная новость.
– Ничего подобного, – парирую я. – Уже встречался с режиссером. Это будет не фильм, а катастрофа с большой буквы "К". Не позволю, чтобы испоганили мою книгу. Не хотят продавать права – что ж, не надо. Найду другой способ выразить свои чувства. Воспользуюсь всеми доступными средствами массовой информации, чтобы объявить людям: фильм полное дерьмо, не покупайте на него билеты!
– Совсем ума лишился? – пугается Бенни. – Да миллионы писателей мечтать не смеют о том, что тебе само в руки приплыло! Идиот, тебе такой шанс выпал, а ты его в унитаз спускаешь! Добровольно! Сам пилишь сук, на котором сидишь! И процентов на двадцать подрубаешь тот, на котором сижу я!
– Пусть издательство "Дамокл" само выбирает, какой вариант им больше нравится, – говорю я. – Или тихо ухожу с правами, или без таковых, но громко. Решать им.
– Я тебя очень прошу, сбавь обороты. – Бенни принимается вытирать платком лоб. – Раз уж заговорил о вариантах, давай рассмотрим твои собственные. Свалишь – превратишься в писателя без издателя, последняя книга которого продавалась, мягко говоря, неважно. Мало того – заработаешь репутацию трудного и конфликтного типа. Прости за мой французский, но скоро все узнают, что ты – заноза в заднице и дело с тобой лучше не иметь. Не хочу тебя оскорблять, просто стараюсь взглянуть на ситуацию глазами издателей.
– Хотя бы для разнообразия попробуй взглянуть на нее моими глазами, – предлагаю я. – Ты ведь, кажется, по роду занятий должен представлять мои интересы, а вместо этого защищаешь кого угодно, только не меня.
– Просто объясняю, что автору, оказавшемуся в таком вот интересном положении, будет трудновато заключить контракт с каким бы то ни было издательством, – пожимает плечами Бенни. – Книжный мир – одна большая деревня. Новости разносятся быстро.
– Ну и пусть.
– Как это – ну и пусть? – в буквальном смысле слова подпрыгивает Бенни. – Или ты хотел сказать, что прислушался наконец к словам человека с многолетним опытом, пересмотрел свою позицию и готов уступить?
– Нет. "Пусть" означает – пусть делают что хотят. А не заключу контракт с другим издательством, оно и к лучшему. Буду выпускать свои книги сам.
Бенни шумно втягивает в себя воздух и опускается обратно в кресло.
– В смысле, собираешься издаваться за свой счет?
– Ну да.
– Замечательная идея! Прямо-таки превосходная! Вот только позволь прояснить один момент. Как насчет процента, полагающегося "Бенни Ельчину и партнерам"?
– К сожалению, никак, Бенни, – отвечаю я и встаю со стула. – Человеку, который сам печатает свои книги, литературный агент не нужен. В общем, ты меня понял. Постарайся меня отмазать. Если получится, поделикатнее, без лишних скандалов. А потом, если хочешь, можешь составить какой-нибудь официальный документ, который я с удовольствием подпишу. Но это на твое усмотрение. Ты по-прежнему будешь представлять мои интересы, когда выйдут две следующие книги. А потом можешь получать доход от экранизаций, переводов и всего остального, что еще придумают в "Дамокле".
– Поверить не могу, – качает головой Бенни. – После всего…
– Что ты для меня сделал? – перебиваю я. – Да. Ты мне очень помог, Бенни. Вот почему не хочу с тобой ссориться. Пусть у нас с тобой останутся перспективы для дальнейшего сотрудничества, только при других обстоятельствах. Но в последнее время складывается ощущение, будто ты работаешь не на меня, а против меня. К сожалению, не могу мириться с такой ситуацией. Лучше уйду в свободное плавание. И тебе желаю того же. До чего рад, что больше не придется отчитываться перед болванами вроде Троя Кэмпбелла! Ради одного этого стоит вытерпеть любые мелкие неудобства.
– Стой, – окликает Бенни, когда я направляюсь к двери. – Я тебя не прошу, я тебя умоляю. Если хоть чуть-чуть ценишь рекомендации, которые давал тебе за эти годы, – одумайся! Не пори горячку. Погоди денек-другой. Поразмысли хорошенько. Отдохни, расслабься. Прогуляйся. С девушкой замути. В общем, делай все, что нравится. А потом вернешься в этот кабинет и скажешь, что передумал. Будешь раскаиваться и твердить что-то вроде "сам не понял, что на меня нашло".
– Как раз таки понял, и очень хорошо, – отвечаю я. – Наконец-то принял правильное решение.
Несколько минут спустя выхожу из офиса на улицу Блур, ощущая подозрительно глубокое удовлетворение. Интересно, что это значит – я поступил правильно или, наоборот, совершил ужасную ошибку? Пока разобраться трудно. Однако после разговора с Бенни почувствовал невероятную легкость, какой не чувствовал с тех пор, как выпустили мою первую книгу. Но как бы там ни было, дело сделано. Скоро – конечно, насколько нудная бюрократическая возня вообще может быть скорой – обрету свободу и смогу идти на все четыре стороны.
В город наконец пришла весна и уверенно вступила в свои права. Снег растаял, выглянуло солнышко, и потеплело настолько, что вот-вот можно будет ходить без куртки. На улицах даже начали попадаться на глаза бегуны и велосипедисты в одних шортах и футболках. Помню, РТ как-то побывал в Виннипеге и потом рассказывал, что местные жители начинают доставать вещи с коротким рукавом, когда столбик термометра поднимется от минус сорока пяти до приятных и комфортных минус двадцати пяти. В Торонто народ не настолько закаленный, однако зима в этом году выдалась долгая и холодная, поэтому местным уже не терпится встретить весну по всем правилам. Поскольку я и сам в некотором роде местный, легко могу понять это желание. К тому же наконец-то чувствую, что жизнь налаживается, и настроение, соответственно, становится все радужнее и радужнее. А в ближайшее время и вовсе отправлюсь в места с более теплым и солнечным климатом.
Достаю мобильник и звоню риелтору, номер которой отыскал в Интернете в выходные. Эта женщина как раз специализируется на аренде недвижимости за рубежом. Риелтор оказалась очень приветливой, но при этом не стала тратить время на пустые разговоры и сразу перешла к делу. В общих чертах объяснил, что меня интересует, и попросил начать подыскивать квартиры, которые будут свободны в летний период. Договор аренды на мою нынешнюю жилплощадь истекает первого августа, а учитывая, что дом оказался второй Фукусимой, продлевать его не имею ни малейшего желания. После долгих раздумий наконец выбрал город, в который хочу отправиться. Риелтор сказала, что по всем квартирам можно будет провести видеотуры, так что заранее лететь никуда не придется. Смогу сразу сузить круг вариантов, а потом просто приехать один раз, поглядеть на приглянувшиеся квартиры и, если одна из них меня устроит, поставить подпись на пунктирной линии.
Несколько дней изучаю предложения и наконец составляю список из пяти финалистов. Когда прилечу, один из агентов проведет меня по квартирам, а потом поможет с оформлением документов. Бронирую рейс и номер в отеле. Думаю, недели вполне хватит, чтобы определиться со съемным жильем, а в свободное время осмотреть достопримечательности и лучше узнать город.
Конечно, весна в Торонто – это хорошо. Но разве что-то сравнится с весной в Париже?
Глава 16
Приземляемся в аэропорту Пирсон. Смотрю в иллюминатор и вижу, что Торонто снова укутало плотным снежным одеялом. С оханьем и стонами пассажиры принимаются вытаскивать из ручной клади свитера и теплые куртки. А в Париже сейчас температура двадцать один градус и солнечно. Если нужно было дополнительное подтверждение, что я поступаю правильно, – вот оно.
Благодаря помощи энергичного молодого человека по имени Филлип нашел отличные апартаменты в квартале Маре, которые как раз освободятся первого августа. С кривоватой усмешкой Филлип сообщил, что дом находится всего в двух кварталах от того здания, где умер в ванне Джим Моррисон.
До августа у меня будет более чем достаточно времени, чтобы перед отъездом разобраться с несколькими неприятными, но, увы, необходимыми делами. Причем приступить придется прямо сейчас.
Включаю мобильный телефон. Во Франции приобрел новую сим-карту, чтобы не пришлось раскошеливаться на тридцать тысяч долларов, едва нога моя ступит на канадскую почву. Надо сказать, распрощаться с канадской сотовой компанией – один из самых приятных моментов предстоящего путешествия. Кроме сотрудников риелторского агентства, новый номер дал только сестре на случай чрезвычайных семейных обстоятельств. Но Кэти не звонила, из чего заключаю, что за время моего пребывания в Париже ни с ней, ни с родителями ничего из ряда вон выходящего не произошло. Моя старая сим-карта действует до первого декабря, однако с радостью готов буду зашвырнуть ее в океан уже в августе. Новый адрес, новый номер… новый я…
Вижу, что мне по электронной почте пришло целых триста шестьдесят семь новых писем. Уверен, триста шестьдесят из них – реклама. Получив багаж, беру такси и еду домой. В квартире по-прежнему пахнет чем-то, напоминающим аэрозоль от тараканов. Более того – готов поклясться, что за время моей поездки вонь только усилилась. Может, по вентиляции циркулирует? Вероятно, это часть коварного плана по выведению из здания квартиросъемщиков. На улице мороз, поэтому окна открыть не могу. Придется снова прибегнуть к помощи старых добрых освежителей воздуха.