А ещё Комитет назвал своего главного врага, того, кто мешает установлению райской жизни на планете. Им оказалась Джоконда. Именно она определяет политику «Минг и Скрябин», задирает цены и лишает беднейшие слои населения возможности заполучить шапочку. Будто бы добродушный Чарли и остальные директора компании готовы отдавать товар за гроши, а вот алчная Джоконда возражает.
Это было чистейшей ложью: всадники стремились как можно скорее оседлать всех землян, но ничего не имели против денег, поэтому цены падали – медленно, но верно. Да и человеческую поговорку про бесплатный сыр в мышеловке они знали и потому остерегались навязывать халявное благоденствие.
Джоконда и О’МГ наблюдали трансляции со всей Земли – в мировых столицах то и дело вспыхивали демонстрации, кажущиеся стихийными, но удивительно похожие по набору лозунгов. Везде требовали дармового счастья и проклинали Джоконду. Хотя на митингах бушевали исключительно пустоголовые, О’МГ заподозрил, что беспорядки координируются единым центром, в котором заправляют всадники – уж очень на руку некоторым из них было крушение нынешнего главы компании. Собственно, неясным оставалось только одно: на чьей стороне У’СКР.
О’МГ попытался поговорить со своим ближайшим соратником, но беседы не получилось. Друг, с которым прежде проводили многие часы в необременительной болтовне, теперь всё реже отключал своего носителя для приватных встреч. На все предложения серьёзно обсудить ситуацию отмахивался, утверждая, что ничего страшного не происходит – «толпа диких животных завидует приручённым, как только мы оседлаем всех, проблемы исчезнут».
– Выходит, он в доле, – сказала Джоконда, – но теперь моя очередь выяснять отношения – я должна понять, на чьей стороне Чарли.
– Очевидно, дорогая, что твой драгоценный недоумок не может противостоять всаднику, – О’МГ терпеть не мог Чарли. Началось с того, что, когда Джоконда и Чарли занимались любовью, всадник вынужден был прерывать с ней контакт, потому что в эти часы его одолевали противоречивые эмоции: разделяя с Джокондой её удовольствие, чувствовал отвращение и, пожалуй, ревность. Только однажды он остался, зафиксировал все ощущения Джоконды, а потом, когда Чарли удалился в свою спальню, устроил безобразную сцену:
– Что такого даёт тебе этот кобелёк, чего не могу дать я?! Не веришь, что я годен для таких развлечений? Получай! – и он быстро, будто на ускоренной перемотке, прогнал Джоконду по всем этапам последнего сексуального акта. Когда она перестала корчиться, спросил злобно: – Понравилось?
Едва живая Джоконда ответила:
– Если ты, чёртов слизняк, ещё только раз попытаешься… своими руками сдеру тебя с головы и кину в камин. Пусть я тоже от этого сдохну, но измываться над собой не позволю.
Потом Джоконда сделала поразительную вещь – она отвернулась. Не то чтобы она прекратила контакт, такое было ей не по силам, но она как-то закрылась от всадника и будто перестала обращать на него внимание. О’МГ, конечно, мог бы применить силу – встряхнуть, покопаться в её рассудке и понять, как она это сделала. Но он боялся. Сказала же – в камин… и не это было самым страшным, О’МГ просто не хотел терять её дружбу. И так уже сотворил нечто непростительное. И несколько дней он не приставал к ней с беседами, но по-прежнему заботливо поддерживал и направлял. Потом они помирились.
Теперь Джоконда намеревалась сделать очередной шаг навстречу Чарли, и О’МГ не имел права ей мешать.
– Приятель, я в беде. Ты понимаешь, что происходит?
– Джоки, милая, что-то случилось?
– Ты случайно не заметил толпы пустоголовых, поливающих дерьмом моё имя? Может, обратил внимание – в офис нам пришлось добираться с усиленным конвоем.
– Ах это… Ерунда, Джоки, пошумят и перестанут. Им до тебя не добраться. Спокойной ночи, милая, – Чарли поцеловал её и ушёл.
– Убедилась? – немедленно спросил О’МГ.
– Он даже не захотел поговорить об этом, – Джоконде стало ужасно грустно. Почти год Чарли был ей очень близок, а теперь никого из людей рядом не осталось. – Я такая плохая девочка, что со мной не хотят дружить другие дети, только мозговые слизни…
– Ну, ну, малыш, я же лучше, чем какой-то кобелёк.
Когда Джоконда направлялась на очередное совещание – по странному стечению обстоятельств без Чарли и всего с одной машиной сопровождения, – её обстреляли. Охрана прикрывала хозяйский флаер, но он получил повреждения и вынужден был сесть. Джоконда не сомневалась, что внизу её ожидает засада, поэтому, как только коснулась земли, выпрыгнула из собственной умирающей машины, кинулась к флаеру охранника, который опустился рядом, и без разговоров вытащила из пилотского кресла парня в униформе. Плюхнулась на его место и немедленно взлетела.
Они поднялись так высоко, что городские улицы стали казаться ущельями. О’МГ на всякий случай перенастроил связь со служебной частоты на гражданскую – теперь они не могли напрямую общаться с Садом Безупречности, но зато ничем не отличались от обычного штатского флаера. О’МГ опасался, что их могут отследить нападавшие, но оказалось, опасаться следовало не только их. Поначалу собирались вернуться в убежище, к счастью, на полпути Джоки включила новости, и стало ясно, что обратной дороги нет. По всем каналам передавали сообщение: в корпорации произошли серьёзные кадровые перестановки, совет директоров теперь возглавляют Скрябин и Пе’трофф, и первое решение обновлённого кабинета – начать расследование финансовой деятельности госпожи Минг.
– Ну что, cavalier, мы пропали? – ласковое обращение, которое Джоконда придумала для своего всадника, сейчас прозвучало невесело.
Он не признался ей, что во многом ситуация обострилась по его вине. Незадолго до отлёта он сделал последнюю попытку объясниться с бывшим другом наедине. У’СКР долго уклонялся от диалога, но, оказавшись зажатым в угол, неожиданно перешёл в наступление:
– Ты слишком слился со своим носителем, О’МГ! Твоя ментальная карта изменилась.
– О чём ты?
– О’МГ, дружище… от тебя воняет лошадью!
– Чтооооо?
– Фигурально выражаясь. Я вижу в твоём диапазоне следы чужого присутствия, которого нет ни у одного из нас. Понятия не имею, как это произошло. Возможно, в своей дрессуре ты зашёл слишком далеко. Не знай я тебя чуть лучше, решил бы, что запрет нарушен.
– А если бы и так?
– Нет! – У’СКР выразил неподдельный ужас, он даже носителя заставил отшатнуться, так ему захотелось оказаться подальше от предполагаемого преступника.
О’МГ успокоил его, как смог, но оказалось, недостаточно – на них началась официальная охота.
Теперь нужно утешить Джоконду и в самом деле перейти к этому чёртовому плану «Б».
– Дорогая, я обо всём позаботился. Через двадцать минут мы будем в космопорте, там нас ждёт корабль…
– Ха, не сомневаюсь, ждёт, прямо-таки с музыкой встречает!
– Девочка, я всё-таки Мыслитель. Ещё два месяца назад, когда запахло жареным, начал подготовку. У нас есть всё – транспорт, счета, убежище…. Доверься мне.
– Будто у меня есть другие варианты.
– Проскочим, – О’МГ транслировал уверенность, которой не испытывал.
– Как?! – Джоконда впала в истерику с неприличной готовностью и заглушила двигатель, – мою рожу знает каждая собака!
– Дорогая… – он собирался предложить по-настоящему рискованную вещь и потому медлил, – здесь, в передней панели, встроен контейнер с питательной средой.